По поводу же мирового историческогопроцесса в интервью Die Welt от 05.12.2011он говорит: “ После падения Берлинскойстены мы стали свидетелями геноцида в Руанде; в центре Европы – на Балканах -вспыхнула война, и так далее. Было бы нелепо утверждать, что конфликты сегоднястановятся менее опасными, так как больше нет ни коммунизма, нинационал-социализма. По моему мнению, сегодня Путин также опасен, как былопасен Брежнев – правда, не так опасен как Сталин, но так же опасен, какБрежнев. Фукуяма переоценил значение идеологии. В мире преступников больше, чемидеологов. И если злоумышленник не имеет подходящей идеологии, способнойоправдать его преступления, то он ищет себе какую-то новую. Для этого можноиспользовать религию или национализм. Однако насилие, опасное насилие,существует в любом случае. Теории, подобные той, что была предложена Фукуямой,приводят нас к следующему - мы считаем врагов столь ничтожными, что больше непринимаем их в расчет”.

“Вообще еще никогда небыло так, чтобы Европу объединяли ценности. Когда Европа было полностьюхристианской, существовал конфликт между Римом и Византией. Был предпринят дажекрестовый поход против Константинополя. И, начиная с эпохи Возрождения,религиозные факторы не были факторами единства, а как раз наоборот. Ведущиегосударственные деятели, основавшие после 1945 года Европейское сообщество, неимели одинаковых ценностей. Де Голль был настроен, скорее, националистически,Де Гаспери был приверженцем римско-католической церкви, а социалисты вообщебыли далеки от христианства. Эти ценности в принципе нельзя было объединитьмежду собой. Единству проложил путь страх перед возможным возвращениягитлеризма и расизма, это был страх перед коммунизмом, и, в-третьих, - хотя обэтом и не говорилось вслух – это был антиколониализм. Ведь страны, вошедшие всообщество, отказались от своих колоний, и сделали они это без особой радости,но тем не менее. Антиколониализм, антифашизм и антикоммунизм и были, еслихотите, анти-ценностями, создавшими это единство. Но сегодня Европа не едина вотношении того, кто является ее противником. Происходит недооценка исламизма,представляющего собой идеологию войны, а также путинизма, который по-своемутакже не является другом демократии и преследует корыстные цели”.

Г-н Глюксман прав в том, что действия русского правительства ни всамой России, ни на международной арене не контролируются общественным мнениемвнутри страны, депутатами, журналистами, рядовыми гражданами. И если русские,говоря прямо, представляют собой, по большей части, разнообразный агрессивныйсброд, не имеющий элементарных нравственных понятий, вследствие чего онуправляется либо бесчисленным множеством криминальных группировок, либодеспотом или же ими совместно, то Запад и мировое сообщество должны тормозитьбесчинства такого деспота. Как мне кажется, такое торможение должно, во-первых,гарантировать, прежде всего, безопасность и права социальных групп и отдельныхграждан, придерживающихся западных ценностей, но окруженных в России враждебнойсредой. А, во-вторых, защитить тех, кто может подвергнуться нападкам русскихвне России, в особенности, малые государства близи ее границ. Зная психологиюрусских, я могу однозначно утверждать, если русские чувствуют несогласие инеповиновение кого-то, видят свое силовое превосходство и ощущаютбезнаказанность, они тотчас нападают: таковы их инстинкты, такова их природа.Дело осложняется тем, что  варварам неведомо “западное чувство вины”; однако уних есть комплекс собственной ущербности и чувство изгоя; они делает русскихеще более агрессивными и опасными, в особенности, если кто-либо в тайнепрезирающий их, не сдержавшись, напоминает им об их нравственнойнеполноценности, о чем они прекрасно осведомлены, но которую они всеми силамипытаются скрыть.  Они звереют от этого, их глаза наливаются кровью и они теряютконтроль над собой. Их нравы таковы, что или  вы с нами или вы против нас, а споследними, по их мнению, не следует церемониться.

Далее. Г-н Глюксман очень верноподмечает, что объединение европейских государств ранее никогда не происходилона основе идеологии или религиозных ценностей, которые часто лишь разделяли. Но я не согласен с ним в том, что нынешнее европейское единство основано настрахе перед расизмом и коммунизмом,  что оно создано анти-ценностями –антиколониализмом, антифашизмом, антикоммунизмом.  В основе прочного и тесногоединства всегда лежит общий нравственный порядок, облегчающий общения в самыхразличных областях и сферах, снижающий вероятность возникновения при этомконфликтов и ослабляющий их силу. Кроме того, страны со сходными этическимисистемами неизбежно испытывают затруднения и  враждуют со сходным кругом прочихстран, что, естественно, служит дополнительным поводом для тесного объединения,усиливает доверие и создает новые возможности для сотрудничества.

 ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Еслимой взгляд на исторический процесс верен, а взаимоотношения России и Западаявляются частью более чем двух тысячелетнего противостоянии западнойцивилизации с миром варваров, то последовательность будущихсоциально-политических событий, скорее всего, окажется следующей. Запад будетпостоянно испытывать противодействие чуждой ему большой страны, но станетизбегать открытого противостояния с ней, особенно в части прямого вооруженногоконфликта. Что вполне разумно: несмотря на гигантский экономический и военныйперевес, русские гораздо более приспособлены и привычны к тяготам, лишениям истраданиям (постоянные криминальные разборки, уличные конфликты и враждазакаляют их), нежели любой народ Запада. Да и смена правителя неспособна изменитьих культуру и нравы. Поэтому Запад будет пытаться, что называется решать своипроблемы чужими руками, используя в своих целях либеральную оппозицию инационально-освободительное движение населяющих Россию народов.

Дляменя ясно, что у так называемых русских либералов, по причине описанной местной  культуры, содействовать свободе и демократии удается гораздо хуже, чемполитическим интересам западных стран. Степень их идиотизма или лицемерия можнооценить по следующему фрагменту из одного интервью данного г-н Касьяновым.Вопрос: “А вообще хорошо ли для русского человека обладать полнымассортиментом свобод, или для нашего менталитета это пагубно, и, если нампредоставить полную свободу, мы можем вновь скатиться к разгулу преступности?”Ответ: “Вопросы подобного характера мне приходится слышать очень часто.Это, увы, продукт официальной пропаганды. На мой взгляд, такое мировоззрениенеуместно, неприемлемо и неприменимо для России. Россияне — они такие жеевропейцы, как и любые другие, подчеркиваю. Ничуть не меньше способнывоспринимать демократию, как любые другие люди, живущие в европейскомпространстве. Более того, могу даже сказать, что наша страна более готова,потому что в силу исторических причин в процентном соотношении у нас большеинтеллигентных, образованных и продвинутых людей, чем в других европейскихстранах”. Как известно, единственно, что доказывает изучение истории, толькото, что она никого ничему не учит. Но глупость, жажда власти и алчностьостаются всегда, а в столь аморальном и жестоком обществе они сильнее, чем гдебы то ни было, и, непременно, будут толкать на любые преступления против народаи страны, чем, несомненно, не преминет воспользоваться Запад.

Всвою очередь, для Запада, при наличии такой возможности, гораздо удобнее иметьдело не с одной большой, враждебной и непредсказуемой страной, а с, скажем,пятью или десятью подобными мелкими странами и парой относительно спокойных идемократических государств, которые можно создать на том же самом пространстве.При этом некоторые национальные республики населены еще более дикими ижестокими народами, нежели русские; поэтому конфликты с ними неизбежно будутзатяжными и, возможно, кровопролитными, что наглядно показали две чеченские кампании. И как бы громко не кричали Кургинян, Путин и прочие, настанет такой момент,когда русские откажутся платить столь высокую цену за сохранениетерриториальной целостности империи. Но все это, конечно же, будет происходитьне столь явно и открыто и будет, естественно, прикрыто взаимными обвинениями,политическим словоблудием и мнениями многочисленных глупцов с обеих сторон.