Еще не подозревая ничего плохого, Анна обратилась к продавцу. Из разговора, который шел, условно говоря, на английском, ей все же удалось понять, что игра эта действительно японская и никакие российские программисты к ней отношения не имеют.

Сказав себе, что она ошиблась и игра не та, а какая-то другая, Анна попросила продавца продемонстрировать ее. Но нет! Эта была та самая игра, которую якобы написал Иван. Значит... он обманул ее! Значит, он никакой не программист! Зачем, зачем он обманул ее?! И кто же он такой на самом деле?

С этим вопросом Анна Венгерова и вернулась в Санкт-Петербург.

13

Мысль попробовать поговорить с Глебовым начистоту она придушила в зародыше. Ну, объяснит он ей все!.. А где гарантия, что не соврет?! Нет, здесь нужно докапываться до правды самой, самой и только самой!

И вот, вместо того чтобы вернуться к поиску проходимца, по милости которого ее уволили из «Валькирии», Анна с тяжелым сердцем взялась за другое дело — дело бывшего спортсмена, бывшего бизнесмена, бывшего уголовника Ивана Глебова.

Правда, прежде чем окунуться с головой в новое расследование, она позвонила Валентину Куглеру и поинтересовалась, чем он может похвастаться.

— Кажется, я вышел на след, — бодро ответил арт-директор. — Чертовски все запутано. Но не на того напали! Мне надо еще совсем немного — и я назову тебе имя твоего могильщика. Ты будешь шокирована.

— Хоть намекни кто? — взмолилась Анна.

— А вдруг я ошибаюсь? — возразил Валентин. — Такая бомба... Нет. В интересах следствия придется тебе побыть пока в неведении.

Все было ясно. Анюта окончательно упустила нити дела о краже сценария рекламного ролика.

Впрочем, такой расклад ее более чем устраивал. Пусть Кутлер продолжает сворачивать горы (похоже, он вошел во вкус!), а она целиком посвятит себя тайнам Ивана Глебова.

Что предпринять, чтобы вывести его на чистую воду? Такой вопрос перед Анютой не стоял. Еще в самолете Женева — Санкт-Петербург она выработала четкий план действий. У нее после возвращения из Швейцарии будет несколько свободных дней, вот она и потратит их на то, чтобы найти ответы на все вопросы.

Начала Анна это свое новое расследование с обыска в комнате Ивана, куда она имела свободный доступ на вполне законных основаниях. Вечером в день прилета она очень тактично отослала Глебова к себе. Тот вынужден был подчиниться, не подозревая, что отставка от тела являлась частью ее плана.

Анюта не поленилась встать пораньше, привела себя в порядок, выпила кофе и, набравшись терпения, стала ждать. Все получилось как она задумала.

— Вставай, соня! — постучал в дверь Глебов и пошел совершать утренний моцион. Минут десять у нее было. Аня как ни в чем не бывало вышла из своей комнаты и с независимым видом вошла в комнату Ивана. Но сердце ее при этом билось так, словно действительно совершалось какое-то страшное преступление.

«Если он меня застукает, скажу, что искала футляр с контактными линзами...» — решила она и приступила к поиску компромата. Поиски были недолгими. Почти сразу Анна наткнулась на свой собственный... портфолио!

Это был тот самый альбом, который она принесла в «Валькирию» в первый день кастинга. Тот самый, фотографии для которого делал Иван. Но этот альбом остался в агентстве! И вдруг она находит его у Глебова!!! Как он попал к нему?! Он его выкрал? Проник в «Валькирию», рискуя быть схваченным, только лишь для того, чтобы украсть альбом с ее фотографиями... на память?.. Ничего не понятно!

Положив портфолио на место, Анна вышла в коридор и, с трудом отбившись от Первухина-младшего, приставшего к ней с уговорами поиграть еще раз в «сыночки-матери», прошла в свою комнату. Нужно было развивать успех! Пусть себе Глебов принимает душ. Она устроит ему кое-что похлеще!

Быстро переодевшись (ничего особенного — строгий темно-синий костюм в едва заметную полоску, как раз под погоду — пасмурно, но без дождя), Аня, удачно избежав встречи с Иваном, вышла на улицу. Она быстренько поймала частника и попросила подвести ее к ресторану. Это был тот самый ресторан, в который так неудачно сводил Стешу Пушкину Засосов.

— Рановато для ресторанов, — заметил водитель с пижонскими усиками, задержал на Анне взгляд чуть дольше, чем требует приличие, спросил: — А вы случайно в рекламе не снимались? Со вчерашнего дня крутят по всем каналам.

Это была ее реклама, точнее реклама нового бренда — косметической компании T&G. Ролик действительно со вчерашнего дня начали крутить на телевидении. Но признаваться, что пижонские усики видели именно ее, Анюта не захотела. Не время сейчас купаться в лучах славы.

Больше ни с какими вопросами частник к ней не приставал. Достал Аню... Глебов. За то время, пока она была в пути, Иван успел позвонить ей несколько раз, но она отвечать на его звонки не стала, отключив, в конце концов, телефон.

Для ресторана в самом деле было еще рановато. Заведение оказалось закрыто. Так гласила табличка за стеклом. Но Анну это не остановило. Она сердито толкнула дверь — и та поддалась. Войдя в пустой холл, Аня быстро взглянула на себя в зеркало — вид нормальный, такую девушку грех прогнать сразу — и позвала:

— Есть здесь кто-нибудь?!

На зов, правда не сразу, явились те самые два охранника, которые выводили ее отсюда под белые ручки. Очень удачно! Определенно, сегодня ее день! Выяснять отношения со своими обидчиками Анюта, конечно, не собиралась. Один из этих типов имел судимость. И, если верить Глебову, мотал срок вместе с ним. Кто именно? — вот это и предстояло выяснить.

Охранники, в общем, оказались нормальными ребятами, сразу ее узнали. Оказывается, рекламу с ней крутанули даже в перерыве футбольного матча.

— Неплохой ролик получился, — разорились они на комплимент и тут же сочли нужным извиниться перед телезвездой за тот давешний инцидент, когда пришлось применить пусть и самым нежным образом, но грубую физическую силу.

После таких слов можно было со спокойной душой приступить к допросу.

— Кто сидел?! Мы сидели?! — удивились любители рекламы чуть ли не в один голос. — Да кто вам такую глупость сказал?

Пришлось предъявить фотографию — она с Иваном на фоне белоснежного Монблана.

— Кажется, я его знаю, — задумчиво сказал один из охранников. — Взгляни-ка!

— Да это же Глебов! — воскликнул другой. — Хоккеист. Теперь, правда, не играет. Травму получил и ушел из спорта.

— Точно! Он! — подтвердил первый. — Так он что, сидел?

— Да. И сказал, что один из вас сидел вместе с ним.

Охранники недоуменно переглянулись.

— Ерунда какая-то, — пожал плечами первый. — Если б Глебова посадили, газеты такой бы тарарам подняли... И зачем ему на нас наговаривать? Вы, наверное, его просто неправильно поняли.