Анна почувствовала, что летит в пропасть, дно которой устилают отнюдь не лепестки роз.
— Ну, договаривай, договаривай, — неожиданно перешла она на «ты».
— Она сказала... — Лева хотел сглотнуть слюну, но ничего у него не вышло: слюны не было. — Она сказала, что вы... что ты... Вы Анна Венгерова?!
«Кутлер! — поняла Анюта. — Все-таки не выдержал! Разболтал всем! Трепло! Ну раз он так, и я тоже не буду строить из себя немую! Даешь гласность!..»
Только на арт-директора Аня рассердилась зря. Доказательство его непричастности к «срыванию масок» были представлены немедленно. Вновь зазвонил мобильник, но на сей раз в ее сумке.
— Извини! — сказала она Леве, который ждал объяснений все с теми же глазами-прожекторами.
— Анюта! Это Зоя! — услышала она голос секретарши. — Ты просто чудо! Так им всем и надо! Ты бы видела, что у нас в «Валькирии» творится. Засосову просто плохо стало. Он же под тебя клинья подбивал. Мы все видели. А босс по стенке от злости до сих пор бегает! Я тебя поздравляю! Ты победила!
— Кого я победила? — не поняла Анна.
— Ой, да перестань! Можешь говорить нормальным голосом. Рассекретили тебя, понимаешь! Спасибо можешь сказать сама себе. Никто бы ничего не узнал, если б ты не дала мне телефон подруги. Я ей час назад звонила, попросила Степаниду Пушкину, а она, не подумав, дала твои телефоны — домашний и трубки. А я их наизусть помню! Стали разбираться, позвонили твоим соседям... Ой, ты бы видела лицо Засосова...
«Какая же я дура! — отругала себя Анюта. — Все-таки забыла предупредить Соколову! А ведь говорила себе: не забудь! не забудь!»
— Засосов, между прочим, и кинул первым, что ты вела собственное расследование. У нас теперь никто не верит, что ты на «Миссию» работала, кроме босса... Скоро вновь шпиономания наступит. Ты что, и меня подозревала? Не просто же так ты про мое колечко спросила.
— А если да, то что? — стараясь избегать понятных для Жебунова фраз, ответила Анна.
— Ничего... Все правильно. А колечко чистое. Можешь поверить. Да! — спохватилась Лисицина. — Я не сказала главного! Тебя выбрали «Лицом T&G»! Поняла? Швейцарцы настояли. Босс, как узнал, сразу связался с ними — выберите другую. А они уперлись. Пригрозили разорвать отношения да еще в суд подать. Вот босс теперь по стенке и бегает, — секретарша перевела дух. — Значит, Анюта... Ты должна завтра подъехать в агентство. Будем заключать контракт...
«Ничего не понимаю! — подумала Аня. — Это я что, прошла кастинг?!»
Полностью осознать грандиозную новость помешал мобильник, который она даже не успела убрать, проигравший первые аккорды Пятой симфонии Бетховена прямо в руке.
— Анна, это Кутлер! — услышала она. — Ты не звонила моей жене?! Нет?! Не звони ей! Слышишь? Не звони! Это не я тебя выдал! Честное слово, не я!
— Я знаю, — успокоила она его.
— Слава Богу! А я уж подумал...
— Это хорошо, что подумал, — перебила его Анна. — И до чего ты додумался?
— А что такое? — То ли Валентин действительно не понял намека, то ли прикидывался.
— Да ничего такого. Просто мы вернулись к тому, с чего начали.
— Ах, это... Я готов. Можешь на меня рассчитывать. Я сейчас же начну опрашивать всех подряд. Я найду твоего обидчика. Будь уверена. Сейчас же... Да! Поздравляю тебя с победой. Ты молодец.
Пока Анна вела телефонные разговоры, Лева Жебунов по-прежнему смотрел на нее во все глаза, то отходя назад, то приближаясь на критическое расстояние. Это так раздражало...
— Можешь не мучиться, — спрятав трубку в сумку, сказала Анна своим обычным, узнаваемым голосом. — Это я, Левушка. Это я.
После долгой-предолгой паузы Жебунова хватило только на одну фразу:
— Как ты могла...
Может быть, его хватило бы и на большее, но тут Анна вспомнила о своем «сыне». Вовки Первухина нигде видно не было. Мальчик пропал. Словно его действительно медведь утащил.
— Вова! — позвала Аня, отказываясь верить в самое худшее. — Вовка!
— Ах, он уже Вовка! — отреагировал Лева. — Какой же я идиот! Никогда ничего подобного...
— Слушай, хватит! — теряя терпение, стараясь не поддаться панике, сказала Анюта. — Ребенок пропал! Понимаешь! Соседи с меня голову снимут.
Продолжая ворчать, Жебунов все же подключился к поискам. Вместе они стали опрашивать всех встречных, не видали ли те мальчика пяти лет в джинсовом костюмчике.
— Быстро же он подрос! — не удержался от комментария Лева. — Еще полчаса назад ему было три годика.
— Я с ума сойду, если с ним что случилось! Чтоб я еще раз связалась с этим гадким мальчишкой!
Неизвестно, сколько времени они еще искали бы Первухина-младшего, сколько бы нервов потратили, сколько народа смутили своими вопросами, если б не спасительная мысль, которая вдруг осветила рассудок Анны.
— Степашка! — крикнула она. — Выходи! Дядя Лева обещал купить тебе настоящий плеер! Считаю до трех! Не выйдешь, не получишь плеер!
Аня успела досчитать только до одного. Из ближайших кустов выскочил радостный Степашка-Вова, который тут же вместо плеера получил по одному месту.
— Все скажу папе! — пообещал юный Первухин.
— Говори! — не испугалась Анна. — А я ему скажу, как ты у нас с дядей Левой подарки вымогал, и у тебя быстренько их конфискуют!
Что такое «конфискуют» Вова, может, и не знал. Но по тону тети Ани догадался, что о жалобах выгодней забыть. И вообще, игры, похоже, кончились. Настало время быть паинькой.
— Так значит, никакого папы в природе не существует, — разочарованно и совершенно не стесняясь своего разочарования, проговорил Жебунов.
— Я так и знала, что все дело именно в папе, — тоже не скрывая разочарования ответила Анна.
— А вы и впрямь как мама с сыном. Два сапога пара. — Лев кивнул на юного Первухина. — Ты убила мою веру в женщин. Степанида... Надо же... Как я сразу не догадался? Чувствовал ведь, что ты кого-то мне напоминаешь... А сочиняешь виртуозно! Замечательно сочиняешь! Это я тебе как профессионал заявляю.
Глебову опять повезло (или не повезло?). Вся нудная работа по опросу сотрудников «Валькирии» вновь легла на плечи арт-директора Валентина Кутлера.
Иван, которого Анна пригласила к себе на вечернюю чашку чая, воспринял эту новость довольно спокойно. Если она не ошиблась в предположении, чего он на самом деле хочет, такая его реакция была вполне объяснима. Для Глебова не так уж и важно, кто найдет воришку. Важнее другое — первым с ним побеседовать.
