Он чуть приоткрыл рот, а затем вдруг улыбнулся.

– Понимаю, почему ты подстрекаешь меня, но нельзя рубить с плеча лишь из раненной гордости.

– Ты бы не стал этого делать, – сказала я, удерживая его взгляд. – Но она стала бы. Новости о нашем браке, должно быть, уже дошли до нее, и держу пария, что она поразила новую красную зону презираемого женщинами гнева.

Влад уставился на меня.

– Может быть, – сказал он, наконец.

Я не смогла снова не взглянуть на кровать. Справедливости ради, мне не стоило указывать пальцем на Синтиану по поводу безумной ревности. Мысль о том, что Влад проводил часы, дни – адское пламя, годы! – с ней в постели, расстраивала меня намного сильней, чем обычное «Собственничество вампиров». На самом деле, я желала проявить свой электрический кнут и начать стегать кровать по кускам, и желание было настолько сильным, что рука стала искриться.

Влад посмотрел на мою руку, а затем на лицо. Прежде чем я успела что-либо сказать, кровать загорелась.

Мой рот открылся в неверии. Потребовалось несколько мгновений, чтобы закрыть его. Деревянная рама погнулась от сильного жара, от одеяла, подушек, матраса ничего не осталось, кроме тлеющей черной кучи. Вместо того, чтобы излучать нежный цветочный аромат, комната завоняла горевшей пеной и дымом.

Яростное умиление, достигшее меня, ясно говорило, почему он это сделал, и это не имело ничего общего с его гневом по отношению к Синтиане. Он просто хотел уничтожить то, что причиняло мне боль.

Я ничего не сказала. Он тоже. Сейчас слова были не нужны.

Глава 43

Я проснулась так же внезапно, как и в последние пять дней, переход из бессознательного состояния на ноги занимал меньше времени, чем требовалось сказать: «Добрый вечер», с той лишь разницей, что сегодня вечером моей первой мыслью был не голод.

– Неужели она купилась? – спросила я сразу же.

Влад стоял у отрытой в стене щели. В ответ он протянул пакет с кровью, видимо, ожидая, что я сразу накинусь на него.

Я проигнорировала его, несмотря на вылезшие клыки и спазмы в животе, словно чей-то кулак сжимал и разжимал его. Четыре дня назад Сандра оставила сообщение для Синтианы, в котором говорилось, что Шрапнель хочет с ней встретиться.

На следующий день владелец книжного магазина также был загипнотизирован сделать звонок, который не прошел бы через вышку сотовой связи – собственность Влада. Сегодня, пока я спала, Сандра вернулась в книжный магазин, чтобы посмотреть, есть ли ответное сообщение от Синтианы.

– Это так? – повторила я.

– И да, и нет. – Он погладил свою челюсть, казалось, он был где-то не здесь, но он лишь делал вид, что погружен глубоко в себя. – Она согласилась встретиться с ним завтра в семь, но изменила место на метро Бухареста.

По понятным причинам я никогда не пользовалась метро в Румынии, нетрудно было понять, в чем состояла проблема.

– Она выбрала час пик в оживленном общественном месте.

Мы выбрали склад в малонаселенном городе. Легко окружить, меньше беспокойства о прохожих. Синтиана, должно быть, тоже поняла это. Поглядите-ка, как мы оба, и Влад и я, были правы на ее счет. Она может и высокомерна настолько, что готова прийти, но не настолько глупа, чтобы не обеспечить себе защиту.

– Это вызывает некоторые трудности, начиная с невозможности обеспечить безопасность, – он одарил меня краткой сардонической улыбкой. – Многие члены румынского правительства из моей линии, но я не могу заказать все метро, и закрыть его. Даже Менчерес не сможет заморозить десятки тысяч пассажиров и десятки поездов, чтобы мы смогли ее поймать.

– И если Метро вдруг заполнится вампирами, она станет подозрительной и сбежит, – вздохнула я. – Смогли проследить за владельцем книжного магазина?

Влад продолжал гладить свою челюсть.

– Уже сделано. Он позвонил по горячей линии, которая привела в никуда. Остается только метро.

– Неужели она даже не назвала станции?

Он фыркнул.

– Нет, но это итак очевидно.

Я решила ставить это ему.

– Влад, если она увидит тебя, сразу же начнет действовать. На самом деле, я уверена, что прожив с тобой три десятилетия, она знает большинство вампиров в твоей линии и твоих союзников, одного взгляда на них хватит, чтобы она ускакала, как кролик.

Он не оспорил сказанное.

– Послезавтра она поймет, что Шрапнеля раскрыли. Я итак был слишком добр, но чтобы поймать ее, потребуется время. Сложно будет или нет, но метро по-прежнему мой лучший шанс.

– Да, – сказала я твердо, – это так, но ты забыл кое-что важное.

Его бровь изогнулась.

– И это?

– Я.

– Не начинай снова, – пробормотал он.

– Я – очевидный выбор. Она не знает, как я выгляжу, или пахну, так что я смогу стоять с ней рядом, а она даже не будет рассматривать меня как угрозу.

– Думаешь? Она на триста лет старше тебя.

Его тон был уничижительным.

– Когда мы встретились, ты настоял, чтобы я узнала, как использовать свою электрическую силу, чтобы бороться – и ты был прав. Это кончилось тем, что спасло мне жизнь, когда я встретилась с вампирами намного старше меня. Но более того, ты продолжаешь говорить «я», когда речь идет не только о тебе. Синтиана убила моих друзей на карнавале. Она похитила меня. Ее чары украли мою смертность, когда я еще не была готова от нее отказаться. Если бы я была таким человеком, который отошел бы при всем этом в сторону, ты бы меня не любил, потому что, я уверена в этом также как и в том, что ад существует, ты сам не такой.

Его взгляд по своей интенсивности мог бы сравниться с лазером.

– Ты хочешь, чтобы я отказался от своей мести в твою пользу?

– Нет, – сказала я, добавив с внутренней улыбкой: – они называют тебя Владом Колосажатель, а не Владом Кастрированным. Я лишь хочу войти в метро и найти ее. Затем я либо схвачу ее, либо сяду ей на хвост и выдам тебе ее координаты. В любом случае ты сможешь посадить ее в мешок и утащить, но при этом она будет знать, что в этом тебе помогла я.

Он молчал в течение долгого времени. Затем сказал:

– Ты никогда даже не видела ее лица.

Нет, черт возьми, нет! Я начала чувствовать покалывание ожидания.

– Не волнуйся. Я видела достаточно, чтобы узнать ее.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз была окружена таким большим количеством людей. Быть может, это мое американское невежество заставило меня предположить, что румынское метро будет не намного оживленнее, чем некоторые из крупных карнавалов, на которых я работала, или, быть может, все дело в том, что под землей все кажется более переполненным.

Независимо от причины, когда я пересекла четырнадцать платформ Гара де Норд, я фактически уже должна была бы дать отпор чувству клаустрофобии.

По крайней мере, мне не приходится беспокоиться об ударе током какого-нибудь пассажира, проходящего мимо меня на своем пути на работу или с одного из множества поездов метрополитена. Под моими строгими брюками и пиджаком все тело покрывал гидрокостюм из резины, который используют для погружений в ледяную воду. Шелковый шарф прятал костюм у основания шеи, а толстый слой макияжа скрывал шрам.

Помимо раздражающего скрипа, который он издавал при движении, гидрокостюм мог бы стать новым дополнением к моему гардеробу. С четырнадцати лет я не могла пройти через толпу, не беспокоясь об ударе людей электричеством. Если бы это не привлекло ко мне излишнего внимания, я бы обняла чужака просто потому, что могла.

Конечно, меня волновал еще один вопрос, вызываемый пребыванием так близко к тысячам людей. Мой голод. Везде вокруг меня бились бесчисленные вены с изысканным нектаром, которого я сейчас жаждала, как наркотика. При нормальных обстоятельствах я бы медленно входила в ограниченный контакт с людьми, убеждаясь, что обрела достаточно контроля, чтобы справиться с этим. Войти же в подземное метро в час пик было, как прыгнуть в глубокий колодец, доверившись судьбе. Не раз мои клыки вырывались наружу, и мне приходилось поспешно пить, чтобы лицо могло их скрыть. Хорошо, что Влад предложил использовать чашку кофе в качестве реквизита. На самом деле неприятный запах моего окружения помогал обуздать голод. От суетящихся людей и из различных туннелей доносились все типы запахов. Некоторые части метро были лишь немногим лучше, чем подземелье Влада. При моей первой поездке в общественном транспорте меня чуть не стошнило.