ГЛАВА 2
В восемь часов вечера девочки вернулись на борт «Морской нимфы» со спальными мешками, едой, запасами питьевой воды и рюкзаками.
— Как здорово, — вздохнула счастливая Чарли, глядя на залив. Стоял долгий летний вечер. Корпуса многочисленных судов, бросивших якорь в этом заливе, отбрасывали длинные, танцующие тени. — До десяти не стемнеет. Если бы мы только могли немножко на ней поплавать... только выйти из гавани и тут же вернуться!
— Нет! — отрезала Джо. — Даже не пытайся говорить со мной на эту тему, Чарли! Я обещала родителям, что мы и паруса расчехлять не станем. Иначе они не позволили бы нам здесь переночевать.
— Но «Морской нимфе» хочется в море... Неужели ты сама не чувствуешь? — не успокаивалась Чарли, расхаживая по палубе. — Неужели не чувствуешь, как жаждет она расправить свои паруса и умчаться вдаль?
— Я бы не вышла в море сегодня ночью, даже если бы нам разрешили. — Алекс нагрузила Чарли спальными принадлежностями. — Воздух неспокойный, как будто шторм собирается.
— Ты думаешь? — Луиза, которая до этой минуты распределяла доставленные на борт припасы, встревожено высунулась из каюты. — А что, если и правда будет буря?
— Ничего, — рассмеялась Джо. — Места здесь предостаточно, а быть на борту, когда штормит, — это просто здорово. Лучше, чем в палатке.
Но тревога не сходила с лица Луизы, пока она тащила спальные мешки вниз по лестнице.
— Ты вечно успокаиваешь, говоришь, что ничего не произойдет, но что-то постоянно происходит, — ворчала она.
— Да ладно тебе, — взмолилась Алекс. — Лучше взгляни-ка сюда! Под койками есть шкафчики. И под раковиной, и здесь, по бокам. — Она отодвинула дверцу, и взору ее предстали блюдца и тарелки, плотно вставленные в специальные пазы на полке.
— Это чтобы они не разлетелись по всему шкафу, если вдруг судно накренится. — Джо сунула в один из ящиков коробку печенья.
— Что значит «накренится»? — нервно осведомилась Луиза.
— Знаешь, когда ветер на море очень сильный, бывает, что паруса почти касаются волн, а часть корабельного днища фактически висит в воздухе, над водой.
— Хм, — поежилась Луиза. — Звучит не очень-то заманчиво.
— А по-моему, здорово! — воскликнула Чарли. — Готова поспорить, ощущение просто невероятное! И чего ты постоянно дрожишь от страха, Луиза?
— Просто я считаю самой уютной собственную кровать, — покраснела Луиза. — И ничего трусливого в этом нет.
— Забирайтесь на койку! — крикнула Джо. — Вы еще не видели самого лучшего.
Они все залезли на низкую, V-образную койку, что размешалась в носовой части «Морской нимфы». Здесь оказалось достаточно места для того, чтобы вытянуться во весь рост, хотя ногам было и тесновато. Алекс, конечно, могла бы усесться на матраце скрестив ноги, но в этом случае она уперлась бы головой прямо в люк, что находился над ними.
— Подожди, дай я его открою. — Чарли тужилась до тех пор, пока люк над их головами не поддался. Девочка откинула его крышку, и та с грохотом упала на поверхность палубы. — Вот. Это позволит Алекс распрямить свою лебединую шею!
Чарли любила подшучивать над ростом Алекс и ни за что не призналась бы, как на самом деле завидовала ее стройной, изящной фигуре.
— Правда, здорово? — улыбнулась Джо. — Здесь уютно, как в маленьком гнездышке. И еще, смотрите-ка... — Она отодвинула небольшую дверцу со своей стороны треугольной койки. — Вот здесь я держу свои основные ценности. — В руках ее появился маленький карманный фонарик, затем толстая тетрадка комиксов, миниатюрная колода карт и длинный, тоненький ящичек.
Джо сняла с ящичка крышку, и остальные склонились над ним, с любопытством разглядывая его содержимое.
— В свое время это было моей любимой игрушкой, — с улыбкой пояснила Джо. — Это магнитный театр. И морская качка ему нипочем.
Девочки наклонились ближе.
— Посмотрите на эту русалку.
Луиза покрутила в руке деревянную фигурку размером с крохотную куклу. На хвосте ее блестела чешуя, а длинные, светлые волосы чуть развевались — очевидно, на морском ветру.
— А вот главный корсар, — сказала Алекс. Она протягивала девочкам фигурку бегущего пирата в пестром жилете и высоких сапогах. — Как ты заставляешь их двигаться?
— У каждой внизу магнит. Дай покажу...
Джо сложила ящичек и поместила русалку с пиратом в центр импровизированной сцены. Затем она сунула под сцену небольшую палочку с магнитом на конце и описала ею круг. Пират и русалка как будто закружились в танце.
— Русалка такая красивая, — вздохнула Луиза.
— Тетя Диана говорит, что она похожа на Лорелей Коннэли, — мечтательно произнесла Джо.
— Кто такая Лорелей Коннэли? — спросила Алекс. Все они уже знали: когда Джо начинает говорить таким тоном, это значит, что она готова рассказать историю.
— Лорелей была девушкой, которую мой двоюродный прадед Уильям встретил здесь много лет назад. Тетя Диана думает, что именно из-за нее мой дедушка Уильям так и остался холостяком и провел жизнь на своем судне, бороздя просторы океана. Знаете, считается, что русалки подстерегают моряков и, обольщая, забирают их к себе.
— А что случилось с Лорелей? — спросила Луиза.
— О, это долгая история, — покачала головой Джо. — И весьма загадочная.
— Ты расскажешь нам ее сегодня ночью? — Чарли нетерпеливо потерла ладошки. — Ты поэтому показала нам тот театр? В этой истории есть пираты и русалки?
— В ней есть пиратский сундук... — Джо привела русалку в движение на маленькой сиене. Та кружилась, вытянув руки, серебристые глаза куклы блестели. — А морскими нимфами, кстати, в мифологии называют русалок. — Джо подняла голову и оглядела подруг. Взгляд ее был таинственным. — Мне подождать, пока стемнеет?
— Сейчас уже достаточно темно, — сообщила Алекс, высунув голову в открытый люк. — Кстати, с моря надвигаются огромные тучи.
— Почему бы тебе не начать? — спросила Луиза. — Ненавижу ждать. Терпеть не могу.
— Ладно, — согласилась Джо. — Вам тут всем удобно?
Никто не жаловался. Подружки сдвинулись чуть плотнее на треугольной койке, и каждая из них чувствовала себя воздушным шаром, покачивающимся на тихих волнах залива. Алекс сидела, обхватив руками колени, Луиза и Чарли вытянулись во весь рост по краям «треугольника», подперев головы ладонями. Поочередно заглядывая в лица подруг, Джо начала свой рассказ.
...Джо говорила тихо, и лицо ее стало задумчивым, а глаза, казалось, устремлены куда-то вдаль. Девочкам было уже очень хорошо знакомо это выражение.
— Представьте себе высокую скалу и девушку, Лорелей Коннэли, которая застыла на ее вершине, вглядываясь в океан. Она подолгу стояла там, наблюдая за тем, как волны подкатывают к берегу и, нежно лаская песок, возвращаются обратно в море.
Девушку можно было увидеть на скале всегда: и в хорошую погоду, и в ненастье, и в бурю. Целыми днями, а часто и ночами — если ночь выдавалась лунной — она стояла там, будто упорно кого-то или чего-то ждала.
У Лорелей были длинные, вьющиеся, как у русалки, волосы, которые она собирала в хвостик на затылке. И ей можно было дать и тринадцать лет, и семнадцать. Ее загорелая нежная кожа напоминала бархат. У Лорелей были темные брови и ресницы, а загадочные сероватосеребристые глаза внезапно вспыхивали зеленым светом.
И вот однажды, когда она наблюдала за сгущавшимися над морем штормовыми тучами, на горизонте показалась маленькая белая точка. Она приближалась и становилась все больше и больше. Это был небольшой корабль, шедший на всех парусах. Девушка не двинулась с места, пока он не бросил якорь у острова, прямо у подножия скалы.
Девушка затаила дыхание, обхватив себя за плечи. В шлюпке к берегу плыл молодой мужчина. Луч солнца, на мгновение выглянув из-за облака, осветил его светлые волосы и бледное лицо.
— Вот человек с моря, — прошептала она. — Путешественник с далеких берегов.
С бешено бьющимся сердцем она спустилась со скалы по небольшой тропе и с застенчивым видом встала на берегу, в то время как юноша изумленно шел ей навстречу.
