Мне нечем дышать, но я поворачиваюсь и машу на прощание Бену. Затем перевожу взгляд обратно на Страза и на дом, заставляя себя сделать шаг.

Все лампы дома включены. Каждая. Наш дом светится ярче всех на улице.

- Элейн, открой! - кричит Страз моей матери.

Он поворачивается, когда я совсем рядом, и я вижу его красные глаза, будто он много плакал. На лице отражается смесь грусти и облегчения. Но он быстро берет себя в руки, выпрямляется и делает глубокий вдох.

- Малышка, открой дверь? Твоя мама заперлась.

В любую другую ночь я бы так и поступила. Я бы закатила от досады глаза, мы бы обменялись понимающими взглядами и спросили бы друг друга, что нам с ней делать.

Но не сегодня. Сегодня что-то случилось, я чувствую.

- Джи, это очень важно, - говорит Страз. - Она до смерти напугана и не отвечает уже минут 20.

- Что случилось? - повторяю я.

- Там с ней Джаред,- говорит Страз, и я почти кидаюсь на дверь, но вовремя себя останавливаю. Я столько раз защищала Джареда от нее, но сейчас Страз явно блефует.

- Почему Джаред не у Криса? Они собирались поработать над английским…

- Я забрал его и привез домой, - говорит Страз, но не уточняет почему.

- Если хочешь, чтобы я открыла дверь, скажи мне, что произошло. Или будем стоять здесь всю ночь.

Как только я произношу это, осознаю, насколько ошибаюсь. Я смотрю на Страза и мою грудь сдавливают тиски, мне нечем дышать.

- Его тело недавно нашли в одном из каньонов, за Парк Вилледж.

13:22:43:57

Его тело.

Группа расследования Сан-Диего нашла его тело.

Он мертв. Мой отец мертв.

Пытаясь это осознать, я прокручиваю в голове разные глупые воспоминания.

Каждый год на день рождения Джареда, мы приглашаем его друзей, Страз и папа играют в бейсбол или футбол с ним и потом отец жарит курицу, делает хот-доги.

В следующем месяце ему исполнится 14, кто будет готовить еду?

Но тут же я осознаю, насколько нелепы эти мысли. Мой отец мертв. Я никогда не вернусь теперь домой и не обнаружу, что дверь гаража открыта. Я никогда не проснусь от телефонного звонка в 2 часа ночи, а он не будет извиняться, что опоздал на обед, но пообещает, что принесет мороженое. Я никогда не проснусь утром, не обнаружу его только что вернувшегося с работы, еще в рабочем костюме.

Все это сваливается на меня, Страз пытается поддержать меня и не дать упасть. Я наклоняюсь, пытаюсь унять физическую боль, что пронизывает все мое тело.

Мой отец мертв.

13:22:43:56

- Малышка!

- Джи, все будет в порядке.

Страз говорит со мной, а я пытаюсь вдохнуть воздух. Изнутри меня разрывает на части, все неправильно. Этого не должно быть.

Это какой-то кошмар, и сейчас я проснусь, расскажу все отцу, а он лишь посмеется, сказав, что собирается умереть стариком, после того как я и Джаред съедем и он успеет пожить для себя.

Сан-Диего нашло его тело…

- Мы справимся, - Страз обнимает меня.

- Нет, но мы узнаем, - отвечает Страз. Я вижу уверенность в его глазах, мне хочется ему верить. Он не оставит все просто так, так же как и другие папины коллеги. Даже если они упрутся в тупик, Страз всегда будет работать над этим делом, проводя за ним ночи, пока не поймет, что же произошло.

На самом деле это действительно бессмысленно. Те места обычно патрулируются копами, потому что ребятня любит там прятаться и распивать алкоголь, курить травку. Единственный раз, когда отец бывал там, когда я была совсем маленькой, и какой-то подросток принес в школу ружье, угрожая всех перестрелять. Учителя заперли нас в классах и вызвали полицию, а мама Алекса позвонила моему отцу. Он и пара его агентов, бросили все свои дела и выехали на поиски этого подростка, нашли его как раз в этих каньонах.

Но это был суицид.

Страз не отвечает, но ему и не надо. Он старается держать себя в руках, но я вижу насколько он зол. Я права. Я оказалась права. Мне хочется ударить кого-нибудь.

Значит, правильный вопрос - над, чем работал отец и с кем он встречался в Парк Вилледж.

- Она его жена, - говорит он. Не надо уточнять, что ему пришлось сказать, что это было бы ошибкой - не сказать, или сказать, когда я буду дома.

Я даже не злюсь. Делаю глубокий вдох и пытаюсь придумать, что делать дальше. В ближайшие дни - недели, месяцы, года - я не собираюсь сидеть, сложа руки и ждать, когда мне будут по крупицам предоставлять информацию. Я должна быть в курсе всех событий.

- Прости, малышка, - шепчет Страз. И я понимаю, что он просит прощение за все: и за то, что происходит с моей матерью, и за то, что произошло с отцом. И за все, что находится между этими событиями.

Он кивает.

- Ксанакс в ванной. Дай ей сразу две таблетки, она заснет, - и это действительно правда. Но если у нее очередной припадок, то ему будет не так просто заставить ее выпить даже и таблетку.

Но это даст мне достаточно времени.

Я глубок, вдыхаю и поворачиваю ключ.

Внутри дом напоминает одну из сцен “Экзорциста”. Стол перевернут, лампа разбита на мелкие кусочки, на стенах соус от пиццы и еще какая-то жидкость.

- Джаред! - кричу я.

На кухне разбитые куски фарфора. На полу недоеденная пицца и двухлитровая бутылка колы, из которой до сих пор выливается содержимое.

Джаред стоит посередине кухни, глаза широко распахнуты и такое ощущение, что он не дышит, лишь пристально наблюдает, как мама методично достает фарфоровую посуду и по одной разбивает ее о пол. И только когда очередная тарелка разбивается, Джаред вздрагивает - единственное доказательство, что он не совсем в шоке.

- Джаред! - повторяю я, забегая на кухню. Кусок разбитого стекла вонзается мне в ботинок. Джаред переводит взгляд с меня на маму и обратно. Мамины руки в порезах и ссадинах, от осколков разбитой посуды.

Страз залетает на кухню после меня, крича матери “остановись, успокойся”. Но она поворачивается и начинает бросать посуду в него.

- Джаред, пошли со мной, - я прикасаюсь к нему.

И тут он бросается ко мне и обнимает. Я еле стою на ногах - он намного тяжелее меня.

Его взгляд фокусируется на мне.

- Это очень важно. Мне надо, чтобы ты делал то, что я тебе скажу.

Он кивает.

- Беги в мою комнату и возьми мой рюкзак для плаванья, самый большой. Принеси его мне, сюда, в папин кабинет. А потом сразу же возвращайся в свою комнату и оставайся там, пока Страз не успокоит маму.

- Но…

- Не говори Стразу об этом, даже не намекай. Я обязана это сделать, а ты должен помочь мне. Сможешь?

Он кивает.

- Отлично, - я поворачиваюсь в сторону папиного офиса, а Джаред бежит в мою комнату. Мне противно, что я заставляю его пройти через все это, пройти одному.

Но я не могу поступить иначе.

Если бы я умерла тогда на Торри, отец перевернул бы небо с землей, чтобы выяснить, что произошло.

Хотя он и так это делал, даже с учетом, что я осталась жива.

Вот только я не обладаю теми же ресурсами. Как только ФБР переступит порог нашей квартиры и вычистит в нашей квартире все, что может быть как-то связано с его работой, у меня не будет никакой информации. Поэтому сейчас я должна заняться этим вопросом, а о Джареде позабочусь немного попозже.

В папином кабинете я сразу же иду к его столу. Собираю открытые папки, над которыми он, скорее всего, работал в последнюю ночь. Хватаю те, что лежат рядом.

- Потому что из-за них его убили, - я не знаю, как можно смягчить эту информацию. Я смотрю на Джареда, но он просто кивает. Я горжусь им, обожаю его, мы одной крови, мы едины и понимаем друг друга без лишних слов.

- Беги в свою комнату и оставайся там, - говорю я Джареду и подталкиваю его к двери. Я хватаю дело исчезнувшей девушки, то самое, которое так и не было раскрыто. Оно было важным для него, и я не собираюсь отдавать это дело Бюро. - Я вернусь через пару часов, обещаю.

- Куда ты? - спрашивает Джаред.

- Лучше тебе не знать, беги к себе.

Мама со Стразом до сих пор ругаются на кухне. Я слышу, что он зовет меня, но делаю вид, что не заметила этого. Пусть он сам разбирается с мамой, у меня есть дела поважнее.