Она обошла вокруг колонки цемента, избегая последних жителей пригородной зоны, но когда она хотела подойти к нему, он ушел. Только блестящие осколки остались.

Она посмотрела во всех направлениях. Ветер дул, разнося наклеенные объявления на столбе. Ее пристальный взгляд попал на глянцевое неоново-синего цвета объявление.

Возрождение. Возвращение веры.

Она почти засмеялась. Интересно, что бы подумал отец-проповедник или демон-любовник, увидев это? Если бы только она могла помочь бедному наркоману.

Она пошла в сторону платформы, а затем остановилась. Она прочитала название улицы, и посмотрела на остановившийся поезд и выходящих пассажиров. Возрождение всего вне скольких кварталах впереди.

Не заходить не в какие другие места, напомнила она себе.

Возрождение вызвало в ее воображении вздымающиеся белые холсты и аромат южного дня. Вместо этого она должна пойти в церковь, которая с виду была серой от чикагского ветра. Она присоединилась к потоку людей заходящих в здание.

Швейцар показал ей на пустой проход из дюжины.

— Я желаю вам найти то, что вы ищете сегодня вечером.

Она игнорировала все листовки и приглашения, чтобы присоединиться к церкви, и наблюдала за маленьким хором, находящимся на сцене. Они начали с гимна, мелодия, которого заставила ее вздрогнуть. Слабый нимб света пылал вокруг сцены, и она моргала. Хор не сильно фальшивил, и она немного прослезилась. Но ореол оставался.

Вспышка понимания поразила ее. Она знала любой, кто посмотрит на нее может увидеть вспышки фиолетового в ее глазах.

Она придвинулась вперед на своем месте. А вдруг сюда проберется демон? Ну, кроме нее, конечно. Она оглядела комнату. Прожектора не оставляли теней, даже для преступного намерения.

Хор переместился в молитвенник. Мужчина ступил на сцену, у него были белые крашенные волосы, которые отражали огни, но пристальный взгляд Серы был направлен на рыжеволосую женщину позади него.

Ее голова была наклонена, но когда она подняла ее, то глаза заблестели потусторонним золотом.

Сера откинулась назад, ее сердце забилось, отбивая глухой стук шагов на сцене. Хор взял более и менее высокую ноту на «Яхве», и это послужило ударом для нее.

— Ангел. — Самая жестокая часть ангельского владения это отсутствие слуха, она задалась вопросом, может ли она по-прежнему извлекать выгоду из этого.

Седой проповедник начал свою проповедь с близости небес.

— Ближе, чем он думает, — бормотала она. — К сожалению, есть и другая сторона.

Толпа встала, когда он опустил микрофон и прошелся по комнате пристальным взглядом. Медленно он снял майку.

— Кто-то болеет, а аспирин в ванной комнате, не солво из аллей не аллей идет ее лечить. Впустите дух. Кто здесь болеет?

Старая женщина встала, немного шатаясь, и Сера почти слышала ее боль от перелома бедра. Два швейцара во фраках подвели женщину к проповеднику, который протягивал ей руку. Женщина поднялась на сцену, и он толкнул ее в лоб рукой. Хор запел новую песню. А она упала на руки швейцаров.

Сера искоса смотрела на ауру проповедника, которая вспыхивала, почему-то только с одной стороны.

Краснокожий стоял, сжав руки. Вокруг женщины сверкали хрупкие завитушки и то и дело вспыхивали золотом и пылали. Свет потустороннего мира расширился, подобно мыльному пузырю. Аура охватила первый ряд мест, затем следующий приближаясь к Сере.

Она не знала, как поведет себя ангельская энергия во взаимодействии с демоном. Она не думала, конечно, что что-то внутри нее вскочит подобно монстру из фильмов ужаса. И при этом она не особо хотела проверять эту теорию.

— Вы больны? — проповедник указал на женщину. — Вызовете духа и получите его.

Разве она получила все ответы, на свои вопросы, доверяя демону? Она только укуталась в одеяло тайн.

Она вышла в проход. Очевидно не зная, что может случиться. Она прошла, через кольцо силы ангела, выставляя вперед грудь. На всякий случай.

Краснокожий колебался. Это колебания энергии? Сера задалась вопросом.

Проповедник улыбнулся, показывая столь большие зубы как у фералис, но не настолько страшные.

— Моя дорогая, ваше сердце причиняет вам боль?

Швейцар передал ей второй микрофон.

— Что? — Она опустила руку. — Нет. Это мой… — фактически это был демон. Даже боль в ее плече ушла. — Я думаю, это моя душа.

Рыжеволосая женщина подняла голову. Ее глаза сияли золотом.

Внезапно началось соперничество, чей потусторонний посетитель первым отведет глаза? Конечно, колоссально глупо. Она могла сказать, что в Сере тшува или джинн? И вообще имело ли для нее это значение?

— Разве это не всегда душа? — сиял проповедник. — Подойди ближе, дитя.

Половина ее противилась этому. Возможно, ее демон пытался предостеречь ее, или же детское отторжение Бога, что он не спас ее мать?

Она избавилась от своей неуверенности и пошла вперед. Его рука коснулась ее лба. И больше не могла себе помочь, ее глаза закрылись.

Она упала назад, хор начал другой претенциозный гимн, каждый бас отдавался у нее в груди.

— Будьте исцелены, — кричал проповедник. — И все, что мучает вас.

Теперь она не слышала звук, раздражающий ее барабанные перепонки, она была далеко.

Но перед этим она еще раз твердо взглянула в золотые глаза ангела.

Не которые люди стали продвигаться к проходу. Сера нашла между ними свободное место, чтобы привести голову в порядок, которая гудела от всего произошедшего.

Облака освещали первые лучи солнца. Она терла свои глаза, как будто могла замазать фиолетовый свет в них, а она знала, что он был там.

Возрождение продолжалось всю ночь. Наконец, толпа просачивалась наружу, все с красными глазами и слезами на глазах. Сера вошла внутрь.

Женщина-ангел стояла рядом с проповедником. Золотой свет все еще мерцал вокруг нее, но намного меньше, как будто эта работа иссушала ее. Но когда он обнял ее и поцеловал в лоб, жар вспыхнул снова.

Его позвали с другой стороны сцены, и он удалился, а женщина осталась и прямо смотрела на Серу. Они встретились на самом краю сцены.

Женщина возилась в карманах.

— Вы пришли забрать свои деньги?

Сера покачала головой.

— Почему я должна забрать их?

— Так как мы не смогли излечить вас. Ваша душа все еще расколота.

— Как было сказано ранее здесь, — это не всегда выходит.

— Очень может быть, — бормотала женщина. — Это сложный философский вопрос, а у меня нет желания сейчас спорить.

Сера запрыгнула на сцену.

— Я думаю, что ваш муж не знает, что вы находитесь во власти ангела.

Женщина дотронулась до обручального кольца на пальце.

— Мы называем это пришествием.

— Действительно звучит менее агрессивно, — согласилась Сера.

Женщина слабо улыбнулась. Она села и погладила стул рядом с собой.

— Я — Нанетт, и я не хочу иметь растяжение мышц шеи. В отличие от тшувы, мой ангел не лечит удары и ушибы.

Ее голос звучал больше завистливо, чем осуждающе, так, что Сера села рядом с ней.

— Я — Сера, и очевидно имею растяжение мышц в моей душе. Как долго в тебе живет ангел?

— Начиная от моего удивительного выздоровления от лейкемии в семь лет. — Женщина сморщила нос. — Когда мои тетки говорили об ангелах, следящих за мной с небес, они об этом не знали. — Она посмотрела на Серу. — Вы же не так долго. Я вижу остатки ада, которые снуют вокруг вас.

— Скажите, что я и воняю как самородная сера.

Нанетт улыбнулась.

— Нет. Но вы не должны никому смотреть в глаза, когда демон активен. Фиолетовый слишком заметен, хотя люди будут пытаться найти этому логичное объяснение.

Сера вспомнила вспышку в глазах Арчера, когда он пробовал поговорить с ней на мосту, прежде, чем демон прибыл к ней. Она думала, что это красиво.

— Я никогда не видела таких, как ты, здесь, — сказала Нанетт.

— Возможно, они достаточно сильны, чтобы скрывать это.

— Я не пропустила бы их. Они не приходят сюда. Не один не считает нужным поговорить с ангелом. Охваченные думают, что все знают о сражении между добром и злом.