- И чем вы отличаетесь от Ордена? - поразилась Лина циничности происходящего.

- Мы не делаем этого насильно, радость моя, - с улыбкой проговорил Марк.

- И проведение опытов над ткущей было одним из условий, почему вы за ней туда полезли? - грубовато спросила Лина.

- А иначе, какой смысл рисковать ради смертной? - пожал плечами понтифик.

Девушка осуждающе покачала головой, но ничего не сказала.

Марк повернулся к смотрителю и гневно нахмурился, вспомнив поведение его дочери.

- Ты меня уверял, что вы не в претензии!

Смотритель печально опустил плечи.

- Вы должны понять нас, Марк. Мы действительно бесконечно благодарны вам за покровительство и помощь, но дети…они еще слишком молоды. Они не понимают, что на самом деле важно и очень любят свою мать.

- Ханна была вместо меня у механиков, - догадалась Лина, - Тогда, после банкета годовщины клана ты отправил к Паулю Ханну, вместо меня?

- Она тоже ткущая, радость моя, и в отличие от тебя, на ней нет блоков. Я не знаю, что стало бы с тобой у механиков, а Ханне к этому не привыкать!

С лестницы послышались тихие медленные шаги. Хозяйка дома спускалась вниз, гостеприимство превыше всего, к тому же наступило время ужина. Поплакать и поскорбеть она сможет потом, в утешающих объятиях мужа.

Женщина молча прошла к плите, отложила обгоревшую сковородку в раковину и начала готовить.

Лина следила за ней с грустью и чувством вины. Ведь это она не смогла уберечь старого мага от смерти, ей надо было быть в тот день более настойчивой и упорной.

Ханна достала из шкафа тарелки, стала их пересчитывать. Лина подошла к женщине, переглянулась с ней, молча вытащила у нее из рук стопку тарелок и стала расставлять на столе. Жена смотрителя постояла чуть, посмотрела, что делает гостья, и начала ей помогать.

Перемирие было установлено.

Мужчины, молча и с напряжением наблюдавшие за этой сценой, чуть выдохнули и стали обсуждать уже что-то свое.

- Ханна!- позвала женщину Лина, - А почему я не увидела четких “окон”?

Женщина отвлеклась от кипящего чайника, искоса глянула на девушку и тихо проговорила:

- Вы извините меня, Алина, за то, что я вас тогда дурой назвала…

Девушка замотала головой:

- Ну что вы, даже не стоит извиняться, вы сделали все как надо!

- Я не должна была! Вы не только гостья, вы наша госпожа, и я прошу прощения за проявленную грубость!

Лина уселась на стул и сложила руки на коленях:

- И все-таки?

Ханна подошла к ней, положила руку ей на голову, как собственной дочери, и сочувственно погладила ее по волосам:

- Бедная! Несчастная девочка! Тебе еще предстоит такое пережить!

- Вы о чем? - встревожилась она.

- У тебя будет Откат, Алина, сильный Откат, сравнимый с тем, что ты сделала! Ты вырвала у судьбы чью-то жизнь, такого она не простит! Дай-то Бог тебе выдержать это испытание! Моя Рахиль не смогла!

- Но я думала, что он уже был, - Лина вспомнила события церемонии обращения.

- Нет, девочка, - Ханна продолжала ее гладить, - Тогда бы ты увидела четкие и ясные “окна”.

…

Люди расставлены, Анастасия лично проверила их на местах.

Но о том, что в доме находится еще и понтифик с Линой, предупреждать своих соратников магичка не стала. Не за чем. Тогда они сконцентрируются именно на нем и его любовнице, а прибить девку женщина хотела сама.

Пусть занимаются Ханной и ее семейством, у нее есть задача поинтересней.

Против понтифика ей наверняка не выстоять, но для его отвлечения Анастасия уже подобрала кандидатуру, а там главное - уничтожить мерзавку и пусть дальше будет так, как судьба положит.

…

Ужин прошел с тягостном молчании. Ханна скорбела об отце, Богдан тревожно поглядывал в окно, надеясь увидеть там своих детей, Лина со страхом думала об Откате.

Она искренне считала, что Откат за совершенное ею в “Странном месте” уже был.

То неожиданное появление мужа и вся история с самоубийством - что может быть страшнее это?

“Откат - это око за око”, сказал ей как-то Авраам Моисеевич, “ты забираешь у судьбы что-то и она ответно забирает это же у тебя”. Подробности он не знал, ни Ханна, ни ее мать Аглая не были настолько сильными, чтобы создавать вероятности, они могли лишь видеть их и менять, а значит, Откат им не грозил.

И тут Лина вспомнила:

- Марк, прости, я сразу не сказала тебе, но… Тогда в больнице с Мией… - она замешкалась, но понтифик кивнул головой, понимая, о чем она говорит, - Так вот, тогда, в палате я видела, кто изменил ее судьбу. Орденец, мужчина, высокий, но тощий, одет в черное, - она припомнила его внешность, - Волосы тоже черные, коротко острижены, но видно, что кудрявые, глаза такие…, - Лина повернулась к Ханне, - простите, но похожи на ваши.

- Лазарь? - ахнула Ханна. От ее печали не осталось и следа. Женщина перевела взгляд на мужа, тревожный, напряженный.

- Лазарь? - переспросила у нее Лина.

- На щеке едва заметный шрам длинный до подбородка?

Девушка припомнила:

- Вроде бы да.

- Лазарь, - подтвердила женщина. Руки сжала в кулаки, на лице проступила мертвенная бледность.

- Значит, у Ордена все-таки тоже есть ткущий, - задумчиво проговорил Марк, - А я думал, что он погиб в той заварушке.

- Может быть это маг? - предположила Лина, вертя в руках вилку, - Если маг может менять судьбу, то…

- Не может, - горько усмехнулся Богдан, - Маг не может этого сделать, это прерогатива только ткущих. Вас, Алина, моей жены. И ее брата.

- Значит, у Ордена есть ткущий, - повторил Марк и задумчиво уставился в окно.

18 Глава.

После ужина Ханна, расстроившись из-за смерти отца, поднялась к себе в комнату и больше оттуда уже не выходила. Вик и Тори так и не вернулись, сын отзвонился отцу, сказав, что они с сестрой у друзей и до утра их не ждать, Тори слишком обижена на мать.

Алина, утащив из холодильника немного фруктов, что привезли Ханна и Богдан, тоже поднялась к себе. Такое состояние она называла “морально вымоталась”, когда не хотелось ни с кем разговаривать и никого видеть. Марк пообещал подняться позже.

В своей комнате она пару минут посидела перед включенным ноутбуком, проверила почту, но сил не было даже на то, чтобы посмотреть новости. Включила телевизор, покрутила каналы, и не найдя совершенно ничего интересного, легла спать.

Но не спалось. Впечатления прошедшего дня не давали успокоиться, промучившись с часик, Алина все-таки решила спуститься вниз и взять стакан воды. Она нашла на полу тапочки, накинула халатик и вышла из комнаты. Только стоя на последних ступеньках лестницы, девушка поняла, что гостиная не пустует. Лина осторожно выглянула из-за угла: Марк сидел на диване, откинувшись устало на спинку, Богдан - напротив в кресле. Догорающие угли в камине тускло освещали стоящую на полу бутылку вина.

- Я проверил защитный полог, его пытались вскрыть.

Марк устало кивнул головой.

- Догадываюсь, Богдан. Всплеск у моей Лины явно неспроста был. Готовьтесь к нападению.

Смотритель печально опустил голову и покрутил в руках бокал. Затем поставил его рядом с бутылкой, встал и заходил из угла в угол.

- Ведь столько лет все было тихо! Как узнали-то?

Марк едва пожал плечами.

- Все равно. Для меня главное - защитить ее.

Смотритель остановился перед своим господином, посмотрел на него задумчиво и покачал головой.

- Из-за этого вы ее привезли сюда?

- У девочки сильный дар, - Марк вертел в руках почти пустой бокал, - Но привез я ее не из-за него.

Богдан немного помолчал. Затем, видимо, решив, что настал хороший момент для откровений, тихо заметил:

- Честно скажу, я удивлен. Не ожидал.

- Я сам не ожидал, - горько усмехнулся Марк, прекрасно поняв, о чем тот говорит, - Она для меня как наркотик, это уже не любовь, а какое-то безумие.

- А сама она как к вам…

- Не знаю. Просто не знаю, - он залпом допил вино и отставил бокал на пол, - Вроде счастлива рядом, но я иной раз ловлю такой взгляд, что удавиться от тоски хочется.