Алина набрала себе сразу молока, яиц в отдельной сеточке, немного овощей и хлеба, так же быстро расплатилась с полусонной продавщицей и поспешила обратно в усадьбу.

…

Вырваться из Москвы Анастасия смогла лишь через пять дней. Постоянные совещания, построения, тренировки и пробные акции занимали все ее время и под конец недели женщина уже готова была взвыть от ненависти ко всему вокруг, что не давало ей вернуться обратно в загородную усадьбу и расквитаться, наконец, с Линой.

Она взяла напрокат машину, старенькую, неприметную, доехала на ней до Зареченска, и оттуда пошла пешком. Идти пришлось далеко, километра три, но дело того стоило.

Настя подошла к дому как раз вовремя: Алина как раз закрывала за собой входную калитку. Настя бросила опознавательные маячки вокруг, но девушка была в доме одна. Маячки не засекли ни вампира, ни семью смотрителя.

Что ж, удача на ее стороне. Настя начала концентрироваться и читать аркан. На доме висела куча защитных заклинаний, но женщина была уверена, что со временем она сможет через них пробиться. Главное, чтобы хозяева не вовремя не заявились.

…

Лина только закрыла за собой калитку, как в желудке возникло неприятное ощущение.

Ох, как же хотелось есть! Давний гастрит не приветствует голодовки. Бегом на кухню, включить плиту и поставить на конфорку сковороду. Взбить яйца в молоке, добавить чуть соли… Боль усилилась, заныла голова.

Как-то уж больно резко обострилось заболевание, нестандартно.

Затошнило, от жарящегося омлета пошел на удивление противный запах.

Да что же это? Неужели действительно от нервных потрясений гастрит снова обострился? Или…

Или очередной Всплеск?

Лина испуганно замерла с прихваткой в руках.

Всплеск? Но с кем? Да и с какой стати? Она сама далеко от города, о том, что она здесь, никто не знает, в доме нет никого. Кто же попадет под Всплеск?

Последний сильный Всплеск был по поводу Авраама Моисеевича и Машутки, мелкие случаи, что шли на протяжении всего месяца Лина даже не считала.

Боль усиливалась с каждой минутой, голову от виска к виску пронзила острая молния.

Червячок вероятности вопил во все горло - плохо, плохо! Будет очень плохо! Смерть! Он буквально агонизировал, предрекая чью-то гибель!

Лина упала на колени, сжимая руками голову. Уже не до готовки, лишь бы угомонить червячка, успокоить, вспомнить наставления Авраама Моисеевича.

Но не получалось, все затмевала рвущаяся наружу энергия непроизвольного изменения.

Никогда ведь такого не было, даже в последнем Всплеске, когда в доме Лины произошел пожар, все было намного легче, не так больно и не так жутко!

Девушка совсем забыла, что на плите жариться, точнее уже обугливается омлет, она не чувствовала горелой вони, не видела дыма стелющегося по кухне, не слышала внезапно приехавших хозяев.

Ханна влетела в дом с руганью на дочь, оставившую включенной плиту, и сразу побежала разгонять дым. Вбежавший вслед за ней Марк сразу же заметил лежащую на полу Лину, сжимающую голову руками, и бросился к ней.

- Лина! Лина! - звал он, подняв девушку с пола в объятия. Но она его не видела. Лина смотрела в пустоту слезящимися от дыма и боли глазами и только лишь шептала:

- Не могу ухватить! Не могу! Не хватает сил!

- Лина! - Марк беспомощно оглянулся на Ханну. Та размахивала полотенцем в открытые настежь окна, чтобы выветрить побыстрее дым и гарь, обернулась к понтифику и только сейчас обратила внимание на гостью.

Кинулась к ней на пол, прислушалась к ее шепоту.

Ахнула в негодовании:

- Кого ж вы привезли нам, господин!

Марк мог лишь успокаивать девушку, поглаживая по голове, но что сделать еще, чтобы утихомирить ее Всплеск, он не знал. Именно этого понтифик боялся тогда, зимой, у “Странного места”, боялся, что Лина не сможет совладать с Всплеском, а он не сможет ей помочь.

Ханна рывком развернула голову девушки к себе и изо всех сил ударила по щекам:

- Хватит истерик! Живо представила - кувшин, полный энергии! Давай же, девочка, работай! Ты это кувшин, ты полна энергии, она переполняет тебя! Начинай же приходить в себя, дура! Ты сможешь им управлять!

Пощечины и правда помогли, глаза Лины приобрели осмысленное выражение. Она перевела взгляд с Марка на хозяйку дома, сидящую перед ней на коленях, и, зажмурившись, прошептала:

- Не могу! Нет сил! Он слишком сильный!

- Давай, девочка, ты сможешь! - продолжала настраивать ее Ханна, - Закрой глаза, отстранись от боли, забудь про нее и начинай собирать энергию в пучок! Всплеск должен тебя слушаться!

Лина судорожно закивала головой, подчиняясь ее указаниям, и начала концентрироваться.

- Давай! Ты должна увидеть “окна”!

…

Черт! Черт!

Анастасия была зла, как никогда! Вот -вот ей удалось пробить защитные арканы дома, вот -вот щупальце магии должно было дотянуться до паршивой девки, как опять сбились все планы!

Неожиданно отворились ворота и во двор въехала машина Богдана.

Вернулись хозяева!

Мало того, с ними приехал и вампирский понтифик, не выдержал, гаденыш, разлуки с любовницей!

Черт! Что же делать?

Богдан сразу опознает прорыв защитного слоя!

Вон уже побежал проверять, почувствовал, что полог не цельный!

Что делать? Уходить?

Тогда надо срочно, пока не засекли! Но такой шанс, такой шанс пропадает!!

И в этот момент…

…

- Мама, а я вернулась! - довольная донельзя Тори открыла дверь, влетела в дом, как на крыльях, и закружилась в танце, - Он замечательный, мама! Артур такой чудесный, восхитительный, классный и он любит…

Увидев странную картину на кухне, девочка осеклась:

- Ой, а что это вы делаете? А надымлено-то как! Вик, что ли, забыл плиту выключить?

Лина не видела ничего вокруг. Она, наконец, сконцентрировалась и перед ее глазами возникли “окна”. Три вероятности, каждая мутная, невзрачная, неопределенная. И все три - основные! Второстепенных не было вовсе! От этих “окон” не отходила ни одна вторичная вероятность.

Как же так?

- Вижу, - простонала девушка едва не плача, цепляясь за плечи понтифика, как за спасительный круг, - Я вижу их, но не понимаю! Они - никакие, они как в тумане!

- Сколько их? - резко спросила Ханна.

- Три. Три основных “окна”. И все не четкие, мутные! Как это может быть?

Не понимая происходящего, Лина переводила взгляд с Марка на Ханну и обратно. Понтифик мог лишь утешать девушку, обнимая ее и поглаживая по спине, но Лина не видела, как он обменялся тревожным взглядом с хозяйкой дома.

- Три - что? - пронзительный вопль на повышенных тонах был слишком резким, - Мама, она видит три - что?

Ханна медленно поднялась с колен и встала перед дочерью.

- Тори, живо наверх и не спускаться, пока не позову!

- Мама!

Девочка, еще недавно с интересом болтающая с Линой, теперь смотрела на нее в ненавистью и омерзением.

- Это она, да? Она?

- Виктория! - прикрикнула на нее мать, - Пошла вон отсюда!

- Мама! - изумленно воскликнула ее дочь, - Мама, как ты можешь! Ведь это она, да? Это из-за нее! Ты из-за этой тва…

Тори не договорила. Ее щеку обожгла материнская пощечина, Ханна со злостью смотрела на дочь.

- Пошла вон отсюда, маленькая паршивка! - прошипела она девочке сквозь зубы.

Виктория всхлипнула, перевела ошарашенный взгляд с вампира, гневно оскалившегося, на ничего не понимающую Лину, развернулась и вылетела из комнаты.

По дороге столкнулась со входящими в дом отцом и братом, распихала их с руганью и промчалась мимо них на улицу.

- Тори! - Вик оглянулся на красную от злости мать и бросился вслед за сестрой.

Богдан оглядел присутствующих, его вопрос прозвучал очень отчетливо в наступившей тишине:

- Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

…

Мила отшвырнула учебник в сторону. Сегодня придется весь вечер провести дома и мило улыбаться гостям матери. Она строго-настрого запретила куда-либо выходить, мол, будут важные для нее люди.