В Будапеште шел дождь.

Владимир ненавидел ненастную погоду, поэтому все окна в кабинете были не просто закрыты, но и тщательно завешены шторами.

Настроение господаря было сравни погоде на улице - мрачным и сварливым.

Эстебан, чуть склонившись, протянул ему документ, который только что получил.

- Примерный план событий, по которым Орден предполагает действовать.

Владимир взял бумагу двумя пальцами и бросил на текст быстрый взгляд. Прочитал сверху вниз, затем еще раз пробежался по нему глазами.

- Вы помните нашу договоренность, уважаемый Эстебан?

- Разумеется!

- Тогда почему я вижу тут адрес вашей драгоценной менталки? - недовольно бросил ему господарь.

Наставник Гюнтера недоверчиво поднял бровь и заново перечитал материал. Действительно, в списке зданий значился адрес в Люблино.

Он нахмурился.

- Это не страшно, насколько мне известно, сейчас она проживает у своего опекуна.

- То есть, у понтифика? - язвительно уточнил у него Владимир.

Тот нервно дернул головой, то ли соглашаясь с его словами, то ли отрицая их.

- А если она опять от него уйдет, что тогда?

Эстебану нечего было ответить на это.

- Позаботьтесь, чтобы этот адрес был вычеркнут из списка. И этот, и адрес дома Росси, - Владимир отдал лист бумаги обратно Эстебан, - Я не хочу ни малейшего шанса, что девчонка пострадает.

…

В резиденции Лина сразу же поднялась к Марку. На людях пара вела себя сдержанно, ничем не показывая своих отношений, но за дверьми кабинета можно было расслабиться, что понтифик и сделал, жадно поцеловав девушку в губы.

Девушка не стала поднимать с ним вечернюю ссору, да и высший уже о ней не вспоминал.

- Есть одно дело, для которого ты нужна.

- Сложное?

- Как сказать. Сейчас все узнаешь.

В дверь постучали.

Вошедший, не дожидаясь разрешения, молча открыл дверь, кивнул головой в приветствии и вошел в кабинет.

- Добрый вечер, Дитрих.

Марк первым протянул ему руку для приветствия. Отношение Лины к Палачу немного изменилось после суда над Ланевским. Она была благодарна Дитриху, пусть и как исполнителю, за то, что тот выполнил наложенное Марком наказание, и таким образом отомстил за нее. Да, может это и выглядело несколько извращенно и неправильно, но девушка даже перестала его бояться. Почти.

Лина молча села в кресло рядом с понтификом и приготовилась слушать.

- Мне нужна твоя помощь, девушка, - голос у мужчины оказался низким и грубым, с чуть заметной хрипотцой, - Точнее, мне нужна помощь твоего дара.

Лина перевела встревоженный взгляд на понтифика, тот лишь сжал ее плечо, заставляя слушать дальше.

- У меня есть родственница, очень дальняя племянница. Единственная, оставшаяся в живых из всего моего рода. Как ты понимаешь, мне она очень дорога. Вчера девочка попала в аварию и весь сегодняшний день провела в реанимации. Даже моя кровь ее не спасает. Врачи говорят, что шансов нет, - он судорожно вздохнул, - Мне нужно знать, действительно ли это так, и если да, то…

- То?

- То я тогда распоряжусь о ее отключении от аппаратуры, - глухо проговорил Палач, опустив голову.

Лина глянула на Марка. Тот, сжав губы, наблюдал за своим другом, искренне ему сочувствуя.

- Ты сможешь помочь? - тихо спросил он у девушки.

- Не знаю, - честно призналась она и уже громче, для Дитриха, проговорила, - Я готова попробовать, но я не знаю, получиться ли.

Дитрих с надеждой глянул на девушку и встал.

- Тогда не стоит откладывать, едем немедленно.

Он стремительно вышел из кабинета. Марк остановил девушку у двери.

- Лина, никакой самодеятельности. Приехали, ты проверила вероятности, сказала итог Дитриху, и уехали. Поняла?

Девушка кивнула головой.

- Никакой самодеятельности! - с угрозой повторил понтифик.

- Да поняла я, поняла! - раздраженно дернула плечом девушка, мысленно готовясь к неприятной работе, - Приехала, проверила, уехала.

- Умница! - он поцеловал девушку в затылок и закрыл за ней дверь кабинета.

В этой больнице Лина уже была. Именно тут зимой она проходила полный медосмотр. Длинные светлые коридоры, медперсонал в голубой униформе, снующий по своим рабочим делам. Первый этаж отдан под приемное отделение и кабинеты консультаций врачей, стационар находился этажами выше, разделенный на отделения. Все как в самой обычной больнице. Если не считать уважительных поклонов в сторону высших, шедших вместе с Алиной.

Многие встречали понтифика и его палача настороженно, но еще больше взглядов получала девушка, пришедшая в эту больницу в такой нестандартной для смертных компании.

Дитрих провел понтифика и его спутницу за собой на третий этаж в отделение реанимации. В нужной палате стояла одна кровать, лежащая на ней молодая девушка, опутанная проводами капельниц и аппаратуры, казалась очень хрупкой и трогательно беспомощной.

К палате уже спешил лечащий врач, смертный. Он поприветствовал Палача, с уважением склонился перед понтификом и с неудовольствием посмотрел на Лину. Если против присутствия понтифика он не смел возражать, то незнакомая смертная, судя по всему далеко не медик, ему категорически не нравилась. Тем более в реанимации, куда доступ посторонним строго запрещен. О чем он сразу же и сообщил посетителям.

- Мы пришли по важному делу, доктор Мамонтов, - вежливо, но категорично ответил Марк, выпроваживая его из палаты, - Нам не нужно мешать.

Лина оглядела девушку. Да, она на самом деле выглядела умирающей: бледная кожа, сухие губы, безжизненный вид. О том, что пациентка еще жива, говорила лишь едва поднимающаяся грудь при вздохе, да мигающая зелеными светодиодами аппаратура.

Ткущая закрыла глаза, сконцентрировалась и попыталась прочесть судьбу девушки. Никаких вероятностей, ни основных, ни вторичных, линия судьбы прямая как палка. Впереди только смерть.

Лина недоверчиво покачала головой, подошла ближе к девушке.

- Как ее зовут? - тихо спросила у Дитриха.

- Миа.

Лина аккуратно дотронулась до пальцев девушки, стараясь не задеть иглы капельницы, закрыла глаза и мысленно позвала ту по имени, стараясь как можно глубже пробраться в её вероятности. Быть может их не видно из-за состояния больной? Ничего. Даже с прямым контактом все равно ничего. Смерть. Одна единственная судьба, которая заканчивается смертью.

Лина открыла глаза, покосилась на Дитриха. Тот стоял рядом с ней и напряженно ждал ее ответа.

Девушка огорченно покачала головой. Жить Миа не будет.

Дитрих горестно вздохнул, погладил племянницу по голове и вышел из палаты.

…

В машине была тоскливая тишина. Дитрих ехал вместе с водителем, Марк и Лина - на заднем сидении.

- Знаешь, никогда не видела такого, - задумчиво проговорила девушка, глядя в окно, - Конечно, у меня опыта очень мало, но чтобы у человека не было никаких вероятностей вообще…

- А Авраам Моисеевич что-то говорил об этом? - поинтересовался Марк.

Лина покачала головой.

- Нет, он был уверен, что даже на одре смерти у человека есть вероятность выжить.

- Может, это просто редкий случай такой?

Она пожала плечами и отвернулась к окну.

- Дитрих, вы уже отдали распоряжение об отключении девушки от аппаратуры? - поинтересовалась она у Палача.

- Нет, - глухо ответил тот, - Пока нет. Сделаю это завтра.

Лина кивнула головой. Это хорошо. У нее появилась одна идея, но проверить ее она сможет только завтра, когда понтифик уедет из города, иначе он не позволит девушке так рисковать.

Марк сжал пальцы девушки.

- Лина, ты помнишь, о чем я тебе говорил?

- Помню, никакой самодеятельности!

- Именно! Не обмани меня!

- Марк, отпусти, мне больно! - попросила девушка, почувствовав, как железная хватка вампира до онемения сдавила пальцы. Он сразу же ослабил захват, но руку ее не отпустил.

На следующий день девушка дождалась отъезда высшего, еще раз подтвердила ему, что помнит о самодеятельности, и засобиралась в резиденцию. Ей нужно было срочно посетить библиотеку.