На церемонии рядом с ним встал Дитрих, палач клана, и Ланевский с восторгом подумал, что тот будет его учителем. Втайне Вадим восхищался этим жестоким вампиром, имени которого боялись в клане все, и он даже надеяться не мог, что именно Дитрих будет его наставником в новой, бессмертной, жизни. Но восторг Ланевского закончился в тот момент, когда понтифик, завершив церемониальную речь, обратился к присутствующим со следующими словами:

- Как все вы знаете, в нашем клане существуют определенные правила, по которым происходит обращение. Закон одинаков для всех и все обязаны его выполнять, не важно, смертный ты или вампир. Но некоторым приходит в голову, что они могут его обойти. И прибегают к различным способам, даже преступным. Сегодня как раз такой случай.

Дитрих толкнул Вадима вперед и тот едва не упал на колени перед понтификом, испуганно глядя ему в глаза. Высший брезгливо смотрел на смертного перед собой.

- Вадим Ланевский пытался шантажом через мою фаворитку заставить меня внести его имя в список. Он думал, что сможет …

В панике Вадим понял, что все раскрылось. Он уже не слушал, что говорит понтифик, как обвиняет его перед всеми в попытке шантажа правителя клана. Его пробрал дикий, первобытный ужас. Мужчина впал в оцепенение и очнулся только, когда Дитрих накинул на его шею серебряную цепь и потащил из зала. Смертный пытался крикнуть правителю, что он не виноват, что он не хотел, но тот уже не смотрел в его сторону.

Всю ночь Ланевский провел в закрытой камере, готовясь к смерти. Он знал, что подобного понтифик не простит. Но еще больше его приводила в бешенство мысль, что во всем этом виновата только она, его бывшая жена, Алина Ветрова. Она пожаловалась понтифику на шантаж, только она, больше некому. И она солгала ему, Ланевскому, когда сказала, что все в порядке и он будет обращен на церемонии. Она его подставила.

А недавно за ним пришел Палач. Молча выволок его из камеры, молча скрепил руки цепью, молча потащил за собой. Ланевский молчал тоже, он понимал, что не его надо жалобить.

Дитрих привел смертного в кабинет понтифика. Алину тот увидел сразу - она сидела в кресле у стола, скрестив на груди руки. Рядом с ней стоял понтифик, он что-то тихо говорил, склонившись к девушке, а та в ответ отрицательно качала головой. Та некрасивая из Паноптикума стояла у окна и осуждающе поглядывала на Ланевского. Рядом с ней подпирал стену еще один вампир, полностью закутанный в черный длинный плащ до пола с капюшоном на голове, его рука властно лежала на плече девушки и сжимала его длинными суховатыми пальцами.

Дитрих подтолкнул смертного вперед.

Вадим злобно зыркнул в сторону бывшей жены и склонился в поклоне:

- Господин!

Марк бросил взгляд в сторону Агнешки и та кивнула ему головой.

- Ведь ты был мужем этой женщины, верно? - задал вопрос понтифик, указывая на Лину.

Ланевский злобно смерил бывшую жену взглядом:

- Да, был! А вы хотите узнать про нее какие-то подробности?

Ему терять было уже нечего и страх со злобой смешались в странную смесь, давшую ему силу. Марк подошел ближе к мужчине и сложил руки на груди.

- Да, хотелось бы знать некоторые детали!

Ланевский мерзко ухмыльнулся. Ну, сейчас он все выложит, ничего не забудет! Если уж вся история раскрылась, то ему терять нечего, но и эту сучку он за собой утянет! Еще и укажет, как найти фотографии в его сейфе, пусть высший полюбуется на свою любовницу. Вряд ли понтифик будет и дальше так же нежно смотреть на эту маленькую дрянь, если увидит ее прошлые развлечения!

- Да, мой господин, я давно знаю эту женщину. Она обманом женила меня на себе, лишь бы подобраться к моим деньгам! Но нас вовремя развели, я смог доказать ее вину и сохранить свое состояние. Чтобы она вам не говорила, не верьте ей, она умелая мошенница. Это та еще прошмандовка!

Наступила тишина. Странная, неприятная, словно ждущая свою жертву.

Марк быстро оглянулся на девушку. Алина сидела бледная от злости, едва сдерживаясь, ее руки заметно дрожали.

- Да как ты смеешь нести этот бред!! - она прошипела едва слышно.

- Заткнись! Ты достаточно меня подоила тогда!! Что, не хватило тебе денежек, решила на более высокую птицу замахнуться?

Вадим решил, что лучшая система защиты это нападение и его понесло.

- Это умная тварь, очень умная! - он снова обратился к Марку, голос буквально сочился злобой, - Я к ней со всей любовью, с цветами, с подарками. Как благородный мужчина женился на ней! А она сразу после свадьбы охмурила моего помощника и сделала его своим любовником! Представляете, месяц после свадьбы прошел, а эта мразь в моей же постели с моим же секретарем трахается!

Алина возмущенно вскрикнула, но Марк жестом показал ей замолчать.

Ланевский подергал цепи, но те сковывали его руки намертво. Прошел вперед по кабинету и встал напротив сидящей Алины, с ненавистью смотря прямо ей в глаза.

А девушка как будто снова попала на шесть лет назад. Муж и на суде по разводу говорил тоже самое, обвиняя ее во всех немыслимых грехах: в алкоголизме, в употреблении транквилизаторов, в регулярных изменах. По его словам выходило, что он сам страдал, живя с ней в законном браке. На суде он врал с определенной целью, брачный договор, если муж не сможет доказать факта ее измен, присуждал Лине после развода половину его состояния, а это уже тогда было немало. Фальсифицированных доказательств для него Вадим приготовил много, еще больше дал на руку судье.

Но теперь Вадим обвинял ее перед Марком!

И Марк…

Лина бросила на него взгляд исподлобья, он был совершенно бесстрастен, слушая, как Вадим очерняет ее перед всеми. Девушка посмотрела на Агнешку, та отвела взгляд.

Она тоже ей не верит?

- И однажды я приехал домой из командировки раньше, думал, устрою ей романтический вечер. Я ведь так любил ее, души не чаял! А эта гадина устроила в нашем доме настоящий притон! Притащила каких-то проституток с улицы, мужиков! И …- Вадим не останавливался. Он все говорил и говорил, брызжа слюной, рассказывая какой мерзкой шлюхой была бывшая жена.

Алина больше этого слушать не могла.

- Хватит! - ее звонкий голос дрожал от ярости. - Все рассказал? Или твоя фантазия обогатилась за эти годы на новые подробности?

- Я не вру! - взвился Вадим, он понимал, что сейчас на кону одна жизнь - либо он, либо она. И свою жизнь он готов вырвать зубами. - У меня есть доказательства! Документы, справки!

- Какие документы, какие справки?! - она гневно подняла голову, - Ты подсовывал мне их на подпись, пока я была под наркотиками, вколотыми твоими же подельниками!

Вадим злорадно наблюдал за бывшей женой. Он видел, как она нервничает, видел, что девшука уже еле сдерживается.

Ничего, пусть оправдывается и дальше, у него, главное, есть, чем свои слова доказать, а у нее - нет!

- Я больше не выдержал ее измен и алкогольных истерик, хотя любил больше жизни, но жить так было невыносимо. Я подал на развод. Правда, я пытался лечить ее, Алька в больницах провела около полугода, а я все оплачивал - и наркологов, и лекарства, и все травмы, что она получала, когда пьяная падала. Я так надеялся на лучшее, что она станет нормальной девушкой, хорошей женой. Но она… - он сделал паузу, явно работая на публику, - она категорически не хотела иметь детей и втайне от меня сделала себе стерилизацию!

- Неправда! - воскликнула девушка, - Это ты сделал!

- Дорогая, но на документе стоит твоя подпись! - ответил ей с гадкой улыбочкой Вадим.

- Я бы никогда этого не подписала!

- Чего не сделаешь в пьяном угаре! - ответил ей быстро мужчина.

- Я никогда не была пьяной! - прошипела ему в ярости девушка, - Я никогда не устраивала дебошей!

- А полицейские протоколы говорят об обратном, - с торжеством смотрел на нее бывший муж. Он топил и топил ее, стараясь выплыть сам.

Ланевский продолжал:

- А недавно мы с ней на приеме у вас столкнулись, господин. Она так обрадовалась, увидев меня, говорила, что любила все эти годы, что готова все забыть, лишь бы я вернулся к ней! Но я не могу, я женат! И тогда она предложила мне обращение. Она пообещала, что сможет уговорить вас, господин, внести мое имя в список на ближайшую церемонию. Я не хотел, господин, но она умеет убеждать. Обещала, что я потом смогу и жену обратить, и ребенка, у меня же ребенок будет скоро. Она клялась, что вы выполните любое ее желание, глумилась, господин, что вы у нее из рук, как собачонка едите! Я не лгу! Это была ее инициатива! Она сама предложила это, господин!