Взгляды всех переместились на покрасневшего немца. Он понял, что проигрывает этот спор.

- Она - мое обещанное имущество! - набычившись, проговорил он.

- Ты не высший, ты не справишься с ее опекой! - ответил ему также Марк, - Ты не сможешь попросить даже помощи у своей семьи, я слышал, Эстебан изгнал тебя.

- Она должна быть моей!

- И как ты собрался ее защищать? - вступил в разговор Виктор.

Гюнтер замолчал. Что ему ответить на этот вопрос?

- Но, в отличие от нашего незадачливого претендента, - Марк позволил себе легкую снисходительную усмешку, - Я нашел способ максимально защитить любимую женщину.

Он развернул Лину спиной к Совету, убрал ее волосы со спины и расстегнул молнию на блузке. Только теперь девушка поняла, зачем понтифик настоятельно рекомендовал ей надеть сегодня именно такую одежду: молния спускалась почти середины спины и кровавая вязь Печати была отчетливо всем видна.

…

Восемь часов вечера.

Мила только вышла из ванны, как услышала веселую трель телефона. Подбежала, схватила в надежде, что все-таки это Фил.

Нет, это был не ученик понтифика.

Звонила мать.

- Алло? - недовольно проговорила девушка в трубку.

- Людочка, дочка, здравствуй, - заворковала мама, - Как ты там поживаешь? У тебя все хорошо?

Опомнилась, раздраженно подумала Мила, раньше позвонить не могла! Столько времени уже прошло ,как она ушла из дома, а маме только сейчас вздумалось поинтересоваться ее жизнью.

- Да, мам, все хорошо. Чего ты хочешь? - сердито ответила она.

- Дочка, тут такое дело, - мать замялась немного, - Меня в больницу кладут на операцию, говорят, с язвой моей дела плохи.

Мила встревожилась.

- А какой диагноз ставят?

- Поговаривают, что прободение. Плохо мне очень, девочка, очень плохо, - мать даже всплакнула в трубку, - Ты не могла бы приехать домой и помочь мне собраться? У меня сил нет, больно очень.

- Да, мама, конечно! Скоро буду! - девушка в тревоге сразу же забыла свою злость на мать.

Мила начала судорожно собираться. Быстро высушить волосы, собрать в косу, надеть на себя первое попавшееся, побросать в сумку вещи, написать записку бабушке, которая вот-вот должна вернуться из поликлиники, чтобы не волновалась. На все про все у нее ушло пятнадцать минут. Девушка уже стояла у двери в поисках ключей, как вдруг раздался дверной звонок.

Мила припала к глазку и с облегчением выдохнула. На лестничной клетке стоял высокий мужчина с растрепанными черными волосами. Как же он вовремя!

Она распахнула дверь и упала в объятия Дитриха.

- Я так рада тебя видеть! - воскликнула она.

Тот хитро прищурился и улыбнулся.

- Неужели так соскучилась?

- Не только! - хотя, что и говорить, от правды не уйдешь, она действительно соскучилась по высшему, - Но мне нужна твоя машина. Ты сможешь отвезти меня?

- Куда захочешь, милая! Я в твоем полном распоряжении!

Мила вылетела из квартиры, закрыла дверь ключами, и, взяв Дитриха за руку, потащила его к лифту.

- У меня мать в больницу увозят, она просит, чтобы я была рядом. Пожалуйста, отвези меня к ней, я своим ходом буду часа два добираться!

До дома Милы они доехали очень быстро, высший, где мог, нарушал правила и ехал с превышенной скоростью. Беспокойство девушки за свою мать и его самого заставило нервничать. Приехав к дому, Мила попросила его припарковаться чуть дальше от подъезда, во первых, чтобы не помешать машине скорой помощи, когда та приедет, во-вторых, она не хотела, чтобы того случайно заметила мать и стала нервничать еще сильнее. Девушка быстро поблагодарила Дитриха поцелуем и побежала в дом.

Открыла своими ключами дверь, крикнула “Мама, я уже дома! Где ты?” и только потом увидела выходящих из большой комнаты мужчин. Двое в черных одеждах были ей незнакомы, а вот третий оказался тем женихом, за которого мать пыталась ее тогда просватать.

Мария нервно сжимала в руках телефон, с испугом и отчаянной надеждой смотрела на дочь.

- Мама? - с нарастающей паникой воскликнула Мила, - А что они тут все делают? А где врачи?

- Девочка моя, ты попала в очень плохую компанию. Эти молодые люди тебе помогут, - выговорила ее мать с испуганной улыбкой на лице, закрывая за мужчинами дверь в комнате и фактически оставляя Милу одну с ними.

Мила развернулась к входной двери и хотела уже вырваться из квартиры, ставшей ловушкой, как вдруг что-то тяжелое ударило ее по затылку, и она потеряла сознание.

Дитриху еще в дороге показалось, что одно из колес спустилось, и он вышел из машины, проверить, так ли это. Нет, вроде бы все в порядке. Он вернулся обратно в кабину и увидел, как из подъезда выходят трое мужчин, один из которых на руках нес женщину, одетую в невзрачную серую куртку. Палач скривил презрительно губы, вечно эти смертные сначала напьются как свиньи подзаборные, а потом на руках друг друга по врачам таскают. Особенно мерзко, когда этим и женщины увлекаются, как, по-видимому, эта.

Он проследил взглядом, как мужчины запихивали свою ношу на заднее сидение, двое сели вперед, один - к ней, чтобы видимо, присматривать. Завели машину, начали выезжать со двора. И тут Палач заметил, что из-под куртки женщины вырвалась длинная густая русая коса. Он внимательней пригляделся и начал заводить двигатель машины, чтобы успеть за похитителями девушки.

…

- Матерь божья! - прошептала Элсбет, - Гемофаг! Ты сделал из нее гемофага!

Теперь и Гюнтер понял, что за флер окружал Лину.

- Но гемофаг не имеет таланта! - воскликнул парень,- Печать уничтожает любой ментальный дар! Ты убил в ней ткущую!

- Для меня эта смертная имеет значение только как женщина. А для тебя - как менталка? - моментально парировал понтифик.

Голос понтифика прозвенел в оглушающей тишине.

- Мой брат приказал Рейнхарту выкрасть Лину только для одного: чтобы я, осознав, насколько хрупка ее жизнь, поставил на нее Печать гемофага. Это позволило бы ему использовать ее способности бесконечно долго, ибо гемофаг живет столько же, сколько и его создатель! Да, он понимал риск того, что Печать может уничтожить ее талант, но, видимо, его это не остановило. При этом Гай прекрасно знал, что я убью любого, кто коснется моей Лины, и дал Рейнхарту бумагу об обещании, не собираясь его выполнять.

Гюнтер стоял бледный как мел.

Лина повернулась обратно лицом к залу. Теперь она была не просто привлекала к себе внимание, она была в его центре. Даже Клавдия, кривящая поначалу губы, что расследуется такое мелкое дело, теперь внимательно прислушивалась к словам понтифика.

- А откуда у вас аркан создания гемофага? - тихий голос Накашимы прозвучал очень отчетливо.

- Мне его передал брат за пару дней до своей смерти, - Марк протянул, не глядя, руку в сторону Филиппа и сметливый ученик быстро вложил в нее тоненькую книжечку в кожаной обложке, - Это один из потерянных дневников Ясмин Карахан, создательницы аркана. По словам Гая, нашел эту рукопись Натансон и переслал брату незадолго до его смерти. У нас есть подозрение, что Орден убил мага именно из-за нее,

Понтифик бросил книгу на середину стола. Вампиры пожирали ее взглядом, но никто не решался взять ее в руки и разглядеть внимательней, боясь, что это лишь подделка.

Ясмин Карахан, легендарная турчанка-маг была создательницей огромного количества заклинаний. Клановые метки и инициал, “Иллюзия Свободы”, “Лакмус”, “Зеркало” и многие другие были придуманы именно ею. Одним из последних перед своей гибелью женщина создала Печать гемофага, аркан, позволяющий создать из человека полу-вампира на основе крови его опекуна. Это давало возможность вампирам избавить своих подопечных от смерти и наделить их почти такими же сильными свойствами, что и ставящий Печать вампир. Но не только сохранение любимых было целью многих вампиров. Гемофаги по своим возможностям были почти равны создателям, и армия из них будет маленьким, но очень весомым аргументом в любой войне, позволяющая даже самому маленькому и неуважаемому клану стать сильным и мощным противником. К сожалению, создать гемофага могла только кровь высших, это было условием самой Ясмин.