2.5. Понимание человека как свободного в гуманистической психологии – К. Роджерс, А. Маслоу

Сильная позиция в представлении о свободе человека проявляется в работах психологов гуманистического направления – А. Маслоу и К. Роджерса. Они едины в понимании человека как свободного, в представлении о том, что человек в процессе самоактуализации осуществляет выбор, самостоятельно строит свою жизнь.

По мнению А. Маслоу (1908—1970) – автора иерархической модели мотивации, чем выше человек находится на лестнице потребностей, т. е. чем ближе он к потребностям самоактуализации и дальше от дефицитарных потребностей как ценностей жизни, тем он более свободен в создании своей судьбы [111—112]. Наряду с другими высшими потребностями человеку свойственна потребность в свободном самовоплощении, в ходе реализации которой он осуществляет выход из единичного во всеобщее. Осознание своих высших потребностей, самоактуализация, приводит к тому, что человек становится более ответственным за свою судьбу. Идеальный вариант представляет собой совпадение «Я хочу» и «Я должен» [112, 316].

К. Роджерс (1902—1987) фундаментальным компонентом структуры личности считает «Я-концепцию», признает существование осознанного выбора, способность людей уходить от контроля внешних подкреплений к внутреннему контролю и активному поведению. «Полноценно функционирующие люди» играют активную роль в совершенствовании «Я-концепции» личности – механизма саморегуляции в процессе взаимодействия с окружающей средой. Одним из основных положений его теории личности выступает гуманистический тезис об уникальности человека, праве на свой жизненный путь, собственное принятие решений. Он утверждает, что человек является личностью в процессе создания самого себя, творящей смысл своей жизни и олицетворяющей степень субъективной свободы. Первоначальный этимологический смысл понятия личности, означающий личину, маску, которую человек надевал для совместного действия, претерпевает инверсию: понимая личность в качестве выражающей степень субъективной свободы, Роджерс улавливает истинный смысл бытия человека как личности, для которой быть свободной естественно, так как личность и свобода не существуют друг без друга.

Под свободой понимается внутренняя, субъективная, экзистенциальная свобода – это то, что существует в индивиде и переживается как чувство внутренней свободы:

…

«Это осознание того, что “я могу жить сам, здесь и теперь, в соответствии с моим собственным выбором”. Это то качество решимости и мужества, которое позволяет человеку входить в неопределенность неизведанного по мере того, как он выбирает себя. Это открытие смысла идущего изнутри “Я”… бремя ответственности за то, чтобы быть таким, каким ты себя выбрал. Это осознание человеком того, что он – протекающий процесс, а не статичный конечный продукт… Свободный человек действует произвольно, свободно, ответственно, играя свою значительную роль в мире, детерминированные события которого вплетаются в его спонтанный выбор и волю» [144, 425].

Роджерс рассматривает дилемму соотношения свободы и необходимости в перспективе определения полноценно-функционирующего человека. Человек с защитными невротическими реакциями при выборе направления действий обнаруживает, что не может вести себя согласно своему выбору. Он детерминирован, находится в определенной ситуации и не свободен сделать эффективный выбор, так как факторы конкретной ситуации включают его защитные реакции, и он не верит в успех. Полноценно-функционирующий человек (т. е. живущий полноценной жизнью) не только переживает, но и «…использует абсолютную свободу когда спонтанно, свободно и добровольно выбирает и желает то, что абсолютно детерминировано».

Он свободен осознавать свои чувства, не закрывает собственный организм от осознания, ценит процесс собственного становления, не сковывает его рамками заранее сформировавшейся структуры и оценкой опыта – «будучи свободным, выбирает в качестве хорошей жизни именно процесс становления» и уверен в самом себе как «надежном орудии при встрече с жизнью».

Психотерапевт может лишь создать условия свободы и любви для развертывания процесса самосознания личности. Человек становится более свободным в процессе достижения конгруэнтности, т. е. высокой степени соответствия между сообщаемым, опытом и сознаванием. Свободный человек является самокорректирующимся центром, свободно действует и переживает в опыте свою реакцию на ситуацию, находится в процессе самоактуализации. Один из этических принципов гуманистической психологии заключается в том, что в жизни человек несет ответственность за свои поступки.

2.6. Определение свободы в экзистенциальной психологии – Л. Бинсвангер, В. Франкл, Р. Мэй

Л. Бинсвангер (1881—1966) – швейцарский психиатр, психолог, философ, основоположник экзистенциального Dasein – анализа человеческого существования, автор книги «Бытие-в-мире» и других работ. Важной в Dasein – анализе является категория экзистенциального a priori – « традиционный горизонт опыта». Это означает, что «крайней границей опыта индивида является значение-контекст, благодаря которому возможен сам опыт. Этим и будет экзистенциальное a priori » [31, 287]. Экзистенциальное a priori должно рассматриваться как «причинная необходимость», которая по описаниям психоанализа, находится в бессознательном и проистекает из инстинктов. « Dasein – анализ расширяет “смысловой горизонт” личности, благодаря чему возможно осознание вытесненного» [31, 8].

Понятие свободы Бинсвангер связывает со способностью человека осознавать, быть открытым миру, позволяющему бытию существовать. В этом случае жизнь человека не детерминируется какой-то одной картиной (стороной, значением) бытия. В экзистенциональном анализе Бинсвангера человеческое существование является свободным и основано на идее выбора, осознании границ идеального и реального «бытия-в-мире». Все три мира человека – биологических связей, социальных отношений и способов мышления могут быть свободными.

Любую форму психического нарушения Бинсвангер рассматривает как сужение мира: человек все больше попадает под влияние эмоций и единичного мироустройства, которое овладевает им и подавляет его.

…

« Dasein больше не распространяется в будущее, не опережает себя, он скорее вращается по узкому кругу, в который он заброшен , в бессмысленном, а значит в без-будущном и бесплодном повторении самого себя» [31, 9].

Крайнее выражение процесса, в котором Dasein отрекается от своей реальной, свободной возможности быть самим собой и оказывается зажатым в тиски одной-единственной картины или модели мира, исключает возможность быть свободным. Dasein становится пассивным и предзаданным. Несвободный человек пребывает в состоянии «заброшенности»; его отличают: экзистенциальная слабость, когда он «сталкивается со своей фактичностью с тем, что уже определено и установлено без его собственного на то согласия»; уменьшение потенциальной способности настраиваться, т. е. устанавливать контакт с миром в состоянии тревоги; боязнь нового, противоречивого в образе «идеального Я». По мнению Бинсвангера, состояние заброшенности приводит к неврозам. То, что люди могут становиться «невротиками», является признаком бытийной обусловленности Dasein , трансцендентальной ограниченности и несвободы.

…

«Тот, кто пренебрегает этими ограничениями… рискует стать невротиком, тогда как неневротиком, т. е. “свободным” бывает лишь тот, кто “знает” о несвободе ограниченного человеческого существования и обретает “власть” над своим существованием в пределах этого бессилия. Единственная задача “психотерапии” заключается в том, чтобы помочь человеку обрести эту “власть”» [31, 91—92]. Свободный – стойкий человек, самостоятельно выбирающий свою собственную позицию. И хотя все мы живем, подчиняясь силам жизни, однако мы сами задаем эти силы, и тем самым – нашу судьбу.

Австрийский психиатр и психолог В. Франкл (1905—1997), прошедший через ужасы фашистских концлагерей, глубоко пережил и впоследствии описал в своей работе «Сказать жизни “Да”: психолог в концлагере» действенность силы духовной свободы и чувства собственного достоинства для выживания в нечеловеческих условиях. Свобода понимается им в качестве внутренней, духовной составляющей человека, которую нельзя отнять, пока он жив. Даже в нечеловеческих условиях человек может выбирать, отстаивать свою внутреннюю сущность – духовную свободу, которая дает ему возможность до последнего вздоха наполнять свою жизнь смыслом [180].