Невольно Фоби почувствовала сексуальное возбуждение. Ее пальцы гладили его бедра в мягких джинсах, а ноги прижимались к его коленям. Столкнувшись с таким телесным притяжением, она решила ответить на поцелуй так, словно хотела получить олимпийскую золотую медаль за технику исполнения и художественное мастерство.

Они неохотно разделили пылающие губы, чтобы набрать воздуха в легкие. Пальцы их рук сплетались. Они смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша, смеясь и прижимаясь лбами.

— Бо-же... — Феликс присвистнул, проводя носом по его щеке и снова завладел ее ртом, погружая в него язык, словно щенок Лабрадора, который в первый раз увидел море и теперь с жадностью пытается выпить его.

Язык погрузился еще глубже, встречаемый ласками языка Фоби. Через мгновение поцелуй сделался агрессивнее — Феликс почти кусал ее губы — его рука уже находилась у нее между ног. Оторвавшись от губ Фоби, чтобы сделать вдох, он снизошел да самого медленного, нежного и ленивого поцелуя, с которым обычно приносят завтрак в постель воскресным утром.

Фоби показалось, что это было самым странным чувством близкой связи, установившейся между ними в первый раз за весь вечер. Она была почти уверена, что он совершенно точно знал, кто она такая и чем она занималась. Более того, это абсолютно не волновало его.

«Зато меня это волнует, — в ярости подумала Фоби. — Мне не все равно, что он чуть не убил Саскию, что он считает меня легкой добычей, что я фактически продаю себя второй раз за эти выходные. Все, что он делает, так волнует меня, что я не смогу заснуть в ближайшие несколько ночей, думая об этом!»

— Я ненавижу тебя, — прошипела она в его открытый рот.

— Я тоже тебя ненавижу, — выдохнул он в ответ, хватая ее язык зубами и обводя своим вокруг его кончика до тех пор, пока она со всей силы не ущипнула его за бедро, чтобы он остановился.

В тот самый момент, когда пальцы Феликса ласкали нежную кожу бедер Фоби, а его язык пробовал на вкус ее рот, Флисс заказывала у официанта большой бокал бурбона и кока-колу, даже не посмотрев на его сияющее, умоляющее о чаевых лицо.

Официант проследил за ее взглядом.

— Отвратительно, правда? — презрительно фыркнул он.

— Нет, — вздохнула Флисс. — Всем это нравится.

Кроме Фоби, мысленно добавила она, когда увидела, что ее подруга наконец оторвалась от божественного, жадного рта Феликса и начала с умышленной медлительностью пить красное вино, чтобы взять себя в руки.

Посмотрев вперед, она заметила наблюдающую за ней Флисс и, к удивлению Феликса, не извиняясь, протиснулась мимо него и направилась в туалет.

Подождав, пока наполнят ее бокал, Флисс последовала за ней.

Туалет был общий. Его вряд ли можно было назвать идеальным местом для обмена информацией.

— Черт, Фоби, ты так исколота щетиной.

— Он хочет, чтобы на следующей неделе я отправилась с ним в Париж.

— Не может быть! Молодец, подружка, у тебя получилось!

— Что мне сказать?

— «Да», глупая корова. Саския будет вне себя от радости.

— Ты видела, как мы облизывали друг друга?

— Конечно! Боже, Фоби, он действительно так хорош, как выглядит?

— Он жалкий, похотливый, аморальный маленький ублюдок, Флисс.

— Он так хорош?

— Послушай, я не знаю, что мне делать дальше. Он просит мой номер телефона. Саския хочет, чтобы я дала номер Портии, но она через пару дней вернется из Штатов. Может, лучше дать ему наш?

Флисс сморщила веснушчатый нос.

— С этой толпой народа, которая у нас постоянно зависает? А если Стэн, Клаудия, твоя сестра или кто-нибудь еще снимет трубку, а он попросит позвать Франсес?

Фоби кивнула и закусила губу.

— Ладно, я что-нибудь придумаю.

— Подожди. Давай я немного припудрю тебя.

— Спасибо. — Фоби выпятила горящий подбородок. — Знаешь, Флисс, есть еще кое-что.

— Только не говори мне, что он приглашает тебя вечером к себе домой.

— Нет, не это. Я думаю, что он по какой-то причине сильно расстроен. Когда он появился, то был в напряжении, как натянутая струна. Сначала я подумала, что у него похмелье, но... Сейчас мне кажется, что он плакал, Флисс. Происходит что-то странное, и я умираю от желания выяснить, что именно.

— Тогда спроси его.

— Ни за что. Ты знаешь, что говорит Саския: пытаясь узнать, что у него на уме, ты быстрее выдашь себя.

— Я никогда не встречала мужчину, которому не нравилось бы обсуждать свои личные проблемы.

— Я не уверена, что он из тех мужчин.

— Как хочешь. — Флисс пожала плечами, подкрашивая собственные губы. — Но если бы я была на твоем месте и только что целовала его так, как ты, то я бы спросила.

— А что мне сказать о своей профессии? Он хочет знать, потому что я... э-э-э... я сказала пару слов о том, что все равно еду в Париж по делам.

— Медиа-консультант, — без колебаний ответила Флисс. — Срабатывает всегда. И как можно больше неопределенности.

— Чем он занимается?

— Понятия не имею, но у меня ни разу не было проколов. Тебе лучше вернуться. Ты все делаешь замечательно.

_____

С широкой улыбкой на лице Фоби проскользнула на свое место, но внутри у нее продолжала шевелиться паника.

Феликс, успевший допить бутылку красного вина, барабанил длинными пальцами по столу. К нему явно вернулось мрачное настроение.

Фоби придвинула к нему свой бокал и взяла сумку.

— Ты уже уходишь? — спросил он, сделав глоток из бокала Фоби и на мгновение показавшись почти потерянным.

— Да, я скоро уйду. — Она поправила ремешки своей сумки и снова поставила ее на пол. — Но сначала я хочу узнать, что произошло.

— Что? — Он прищурился.

— Когда ты пришел сюда, то был просто невыносим.

Феликс в раздражении провел рукой по чистым спутанным светлым волосам.

— Правда? — Он задал встречный вопрос. — Почему же ты тогда не ушла?

— Я почти решила уйти, но потом подумала, что мне нравится, когда мои пальцы жгут огнем. — Она дважды провела указательным пальцем по пламени свечи, слишком быстро, чтобы успеть почувствовать боль. — Можешь назвать это жарким свиданием.

Феликс наблюдал за ее движениями, и по его лицу распространилась гипнотическая улыбка.