А руки у Оноре были жадными, властными. Он трогал ее грудь так, словно имел на это право, словно и она сама, и ее ребенок действительно принадлежали ему. Изабель снова попыталась закричать, но кляп во рту мешал ей. А горло разрывалось от страха и ярости.

«О, Бронсон!.. — подумала она, пытаясь хотя бы мысленно перенестись в его надежные, теплые объятия. — Ну почему я тебе ни разу не сказала, как я люблю тебя!»

Оноре все время что-то говорил, но смысла его слов она не понимала. Она вообще была не здесь. Не в этой ужасной реальности. Это все происходило не с ней. Не было этих грязных рук на ее теле. Не было родовых схваток. Не было лица Дэниела в окне. Похоже, она просто теряет сознание, вот почему ей все это мерещится. Она сама вызвала его образ из самой глубины своего сердца.

Вместе с брызгами разбитого стекла Бронсон, рыча, вломился в окно. Оноре оглянулся на звук, но Дэниел оказался проворнее. Он обрушился на Малро, как наведенная на цель ракета. Противник был ошеломлен, и тут Бронсон нанес ему такой удар в челюсть, от которого пожилому человеку оставалось лишь рухнуть на пол.

Так он и остался лежать, словно мертвый.

Дэниел обернулся к Изабель. В его глазах было все. Все, что она мечтала там увидеть, все, что хотела услышать от него.

Бронсон вытащил кляп у нее изо рта. Тем временем Оноре пришел в себя и поднялся на ноги у него за спиной.

Пуля просвистела возле щеки Дэниела и врезалась в деревянную стену у самой головы Изабель. Она вскрикнула и окаменела от ужаса. Нужно во что бы то ни стало вытащить Малро из шале. Когда наконец сюда доберутся парни из Интерпола, Изабель вовсе не к чему видеть развязку, и потом, уж лучше пусть Малро ранит его, а не принцессу. Необходимо как-то вызвать огонь на себя.

— Ну все. Тебе крышка, ублюдок, — сказал Бронсон, надвигаясь на противника. — Заказывай панихиду.

Малро снова выстрелил. На сей раз пуля прошла в миллиметре от головы Дэниела.

— Промазал, дружок. Что с тобой? Ведь ты без проблем расправился с Джулианой. — Бронсон начал медленно отступать к выходу. — Ты прав в одном: остановить меня ты сможешь, только если убьешь, но и тогда ты от меня не избавишься. Я доберусь до тебя даже из преисподней.

Малро явно клюнул на наживку.

— Наглый выродок. — С этими словами он снова выстрелил, и на правом плече Дэниела проступила кровь. — До сих пор я лишь играл с тобой, но теперь я устал от этой игры.

«Держись! — сказал себе Дэниел. — А теперь выходи на улицу». Дотянувшись левой рукой до замка, он отпер дверь. Надо было не только увести Малро подальше от принцессы, но и вытащить его на открытое место, чтобы полицейские могли свободно взять на мушку этого сукина сына.

Малро продолжал следовать за ним, наступая на кровавые следы Дэниела, и вышел наконец на террасу.

— Ты, ничтожество, — заговорил он вновь. — На тебя даже пули жалко.

Дэниел рассмеялся ему в лицо.

— Так в чем же дело, Малро? Не хватает духу нажать на спусковой крючок?

Малро поднял пистолет и прицелился — прямо в сердце.

Изабель отчаянно вырывалась из своих пут, но родовые схватки отнимали у нее много сил. Она знала, что должна добраться до Дэниела, встать с ним рядом, помочь ему! Оноре был отличным стрелком. Умение владеть оружием принесло ему славу на всем континенте. Сейчас он просто играл с Бронсоном, оттягивая неизбежное. Что могло остановить это кровожадное чудовище? Ведь он уже давно стал настоящим убийцей. И теперь, несомненно, с радостью совершил бы новое преступление.

А Дэниел просто шел к нему в руки. Изабель разгадала его хитрый замысел: он выманивал Оноре на террасу, чтобы спасти ее и ребенка. «Черт тебя возьми, Бронсон! — Она продолжала отчаянно выпутывать руки из телефонного шнура. — Не нужен мне мертвый герой! Радостный или разгневанный, уверенный в себе или встревоженный чем-то, или даже все вместе, но только не мертвый!»

Она слышала доносившееся с террасы шарканье ног и последовавший вскоре за этим выстрел. Потом все стихло.

«Ты жив, Бронсон? — в отчаянии вопрошала она. — Ты не позволишь, чтобы с тобой что-нибудь случилось теперь, когда мы в тебе так нуждаемся!» Ей казалось, что она может одним лишь усилием воли уберечь его от опасности, окружить таким плотным кольцом любви и надежды на будущее, которое не пробьет ни одна пуля.

Минуты тащились одна за другой. Наконец тишину прорвал рев мотора — какая-то машина въезжала наверх, к шале. Двое мужчин в темной одежде ворвались в дом.

— Интерпол, — сказал один из них, наводя автомат на Изабель. — Куда?

— На террасу, — ответила принцесса, молясь только, чтобы они оказались теми, за кого себя выдают. — Оноре вооружен.

Полицейские достали пистолеты и двинулись к выходу. Изабель ждала. Страх, как живая, дышащая масса, навалился ей на грудь. Она зажмурилась, напрягая все душевные силы, чтобы быть с ним, помогать ему, защищать его.

— Я люблю тебя, Бронсон, — прошептала она. — Никто не сможет любить тебя сильнее.

— Что с тобой, принцесса?

«О Боже, Боже, умоляю!..» Изабель открыла глаза. Его лицо было оцарапано и кровоточило. Все плечо тоже промокло от крови, а белая рубашка на груди превратилась в лохмотья.

— Ты ранен, — сказала она и заплакала. Один из полицейских, быстро развязав Изабель, вышел, чтобы вызвать неотложку.

— Да, — улыбнулся Бронсон, — но посмотрела бы ты на того типа. — Покачнувшись, он тяжело опустился на диван рядом с Изабель. Она не отрывала от него глаз, боясь спросить.

Бронсон ткнул пальцем в сторону выхода на террасу.

— Он мертв.

— Он убил мою маму. — Голос у Изабель перехватило. — И Джули тоже. — Она замялась. — А после родов он бы...

— Его больше нет, принцесса. Ты в безопасности. Ты всегда будешь в безопасности.

Изабель плакала навзрыд.

— Я бы хотела обнять тебя, но боюсь сделать тебе больно. — Она лишь помахала ладонями в воздухе. — Господи, да что же он с тобой сделал?!

— Ничего такого, что нельзя исправить. — Прекрасные зеленые глаза внимательно посмотрели ей в самую душу. — Правда, я представлял себе все это несколько иначе, принцесса, но уж и так довольно тянул. Я должен наконец признаться.

Сердце так стремительно заколотилось у нее в груди, что она боялась потерять сознание.

— Я люблю тебя, Изабель, и потому ты больше не свободна.

— Это что, предложение?

— Предупреждаю сразу: отрицательного ответа я не приму.

— Ты же знаешь, что я... — Тут началась новая схватка. Изабель так и не сумела закончить фразу.

— Принцесса! — Расширенными от ужаса глазами Бронсон смотрел, как она бледнеет, закусив губы. Через секунду он встрепенулся и завопил что есть мочи, зовя полицейских на помощь: — Что-то не так, черт возьми! Вы видите, как ей больно?! Позовите доктора.

— Помощь уже в пути, мистер Бронсон, — сказал полицейский, тот, что повыше. — Расслабьтесь. С вами все будет хорошо.

— Да плевать на меня! — заорал Дэниел. — Ей же больно.

— Дэнни... это не больно, — выдавила из себя Изабель.

— Не морочь мне голову! Я что, не вижу, как ты...

— Бронсон, — сказала принцесса, тронув его руку, — я рожаю.

Глава 21

Эдуард Кристофер Мэтью Бронсон родился четыре часа спустя в госпитале «Святого сердца». Роды произошли на три недели раньше положенного срока. Малыш весил семь фунтов и одну унцию*. Доктора сказали, что наследник престола абсолютно здоров, да и выглядел мальчик замечательно.

А его усталые и измученные мать и отец готовы были порхать от счастья. После родов Изабель сразу провалилась в глубокий спокойный сон, и только тогда докторам удалось наконец уговорить Дэниела заняться его собственными ранами.

Тело Оноре Малро подобрали у подножия горы Монт-Воллар. Сын его оказался порочнее, чем кто-либо мог предполагать. Его судили по нескольким статьям сразу — от контрабанды наркотиков до убийства. Селин Малро арестовали в ее апартаментах в Париже. Оказалось, что эта троица занималась настоящим семейным бизнесом: проживая в своем элегантном парижском pied-a-terre**, Ceлин отвечала за отмывание денег. Но дети Джулианы были вовсе не с ней.