Только для Миши не нашлось пары. Худой, невзрачный, с маленькими тревожными глазами на бледном лице, он не мог соперничать с парнями своего класса, которым едва доставал макушкой до подбородков. Была, правда, в их классе одна девочка, Света Королева, по кличке Тумбочка. Она была почти такого же роста, как и он, может быть, всего на два сантиметра повыше. Нелепая и обидная кличка идеально ей подходила. Маленькая, приземистая, без намека на талию, с толстыми очками на одутловатом лице, она была похожа на унылую сову. Нет, Миша не мог опуститься до того, чтобы заигрывать с Тумбой.
Вечерами он или пропадал в турклубе, или грустил дома. И вот однажды у него зазвонил телефон, и испуганный девчачий голос попросил к телефону Мишу.
— Это я, — удивленно ответил Михаил, и его сердце сладко заныло от непонятного предчувствия.
История, которую рассказала ему позвонившая девочка, показалась Мише совершенно невероятной. Аня, так ее звали, училась в восьмом классе их школы. Оказывается, она стащила в учительской журнал Мишиного десятого «Б», списала оттуда его телефон и вот… звонит ему.
— Зачем? — изумился Миша.
— Просто поболтать, — ответила Аня.
Она рассказала ему, что у нее нет подруг, потому что все считают ее странной девочкой и задавакой. Она книги предпочитает дискотекам и терпеть не может косметику. Ей очень одиноко, и она хочет встретить настоящего друга, такого, чтобы с ним обо все можно было говорить. До пятого класса Аня с родителями жила во Владивостоке, там у нее была любимая подруга, а в Москве все никак не получается ни с кем подружиться. Аня призналась Мише, что он ей нравится уже давно и она почему-то думает, что он тоже одинок и нуждается в друге. Если бы он захотел, то они могли бы…
Все это Аня говорила тоненьким, срывающимся от испуга детским голоском. Миша слушал ее и не верил своим ушам. Все-таки, наверное, она отважная девчонка, раз решилась на такое. Он совершенно ее не помнил. Какая-то Аня Тарасова из восьмого «А», всех восьмиклассниц Миша считал мелюзгой, хотя многие из них были выше его на целую голову.
Миша тогда ответил девочке очень уклончиво. Но именно так, как, по его мнению, должны на подобные предложения отвечать джентльмены.
— Спасибо, Аня, за доверие, — сказал он, — но все это так неожиданно. Я должен подумать, оставь, пожалуйста, свой телефон, и я тебе обязательно позвоню.
На самом деле Мише нужно было не подумать, а посмотреть на девочку. Утром в школе он изучил расписание ее и своего классов и понял, что восьмиклашки приходят в кабинет химии сразу после них. Миша решил задержаться, чтобы увидеть эту таинственную и отважную Тарасову. Правда, он еще не придумал, как узнает ее, но Аня сама облегчила его задачу.
Миша нарочито медленно складывал в портфель тетрадки и учебники, когда к нему подошла какая-то девочка и тоненько произнесла:
— Здравствуй, Миша, это я тебе звонила.
Миша поднял глаза и опешил. Он увидел перед собой девочку, которой не дал бы больше двенадцати лет. Маленькая, гораздо ниже его, худая, с огромными испуганными зелеными глазами на бледном лице. Спутанные темно-каштановые кудри, падающие на лоб, тонкие потрескавшиеся губы. Типичный нервный подросток. Михаил понял, что они действительно чем-то похожи друг на друга.
Аня так напряженно смотрела на него, что Мише стало не по себе. Он уже начал замечать любопытные взгляды одноклассников. Еще немного, и по классу поползет слушок о том, что он завел шашни с восьмиклашкой. Только этого ему не хватало.
— Мне надо идти, — тихо сказал он Ане, — я позвоню тебе.
Миша действительно позвонил ей в тот же вечер. Девочка и не думала скрывать свою радость по этому поводу, а Миша почувствовал странную теплоту в груди, удивительный прилив благодарности. Ведь еще никто не радовался его звонку, разве что бабушка, которая умерла два года назад.
С этого дня начался их безумный телефонный роман, который длился ровно три месяца, пока не оборвался нелепым и трагическим образом…
Миша и Аня звонили друг другу каждый день, вернее, каждый вечер. Они говорили обо всем. Аня не переставала удивлять юношу. Он и не подозревал, что эта маленькая, странная и довольно необщительная в школе девочка знает так много интересного. Она действительно все свое свободное время проводила за книгами. Ее лохматая детская головка была буквально переполнена различными сведениями из жизни художников, артистов и музыкантов. Она так и сыпала именами живописцев, о существовании которых Михаил и не подозревал. Она умудрялась пересказывать ему концерты классической музыки таким образом, что Миша начинал слышать пение скрипок и мощные звуки органных труб. Она даже в физике разбиралась лучше, чем он.
А училась Аня при всех своих знаниях почему-то довольно плохо. Ей просто неинтересно было сидеть на уроках. Она читала под партой книгу и следила по своим большим наручным часам, которые подарил ей отец, за круговыми движениями секундной стрелки. Аня ждала, когда наступит перемена, чтобы в школьном коридоре мельком увидеться с Мишей, может быть, кивнуть ему или, если они вдруг останутся наедине, обменяться парой-тройкой незначительных фраз.
Большего они себе никогда не позволяли. Аня сама сказала ему по телефону в самом начале их общения:
— Не волнуйся, в школе мы не будем общаться. Я не хочу, чтобы ты из-за меня попадал в неловкое положение.
Миша с радостью согласился, но пришло время, когда он очень пожалел об этом.
5
Каждый день Миша украдкой наблюдал за Аней и очень скоро полностью переменил свое мнение об этой девочке. Сперва она показалась ему нервной дурнушкой. Потом он понял, что просто на фоне своих вымахавших, полногрудых одноклассниц она выглядит особенно маленькой и беззащитной. Аня обладала своеобразными грацией и изяществом, в ней чувствовалась порода, вот только некому было это оценить. Мальчишки из школы предпочитали накрашенных и бойких девчонок, которые бегали с ними на задний двор школы покурить, лихо ругались и с готовностью подставляли для поцелуя пухлые детские губы.
Аня была не такая, как все. Это был настоящий гадкий утенок. Уже став взрослым, Миша понял, что именно из таких странных и угловатых девочек получаются настоящие красавицы, из-за которых мужчины готовы пуститься на самые нелепые безумства.
Неудивительно, что через месяц их ежедневных разговоров Миша почувствовал, что влюбился. Уже потом, вспоминая всю эту историю, Михаил понял, что иначе и быть не могло. Ведь они кинулись в телефонное общение со всем нерастраченным пылом романтических и никем не понятых подростков.
Очень скоро Мишина мама и Анины родители поняли, что их дети довольно странно проводят время, и попытались воспрепятствовать многочасовым ежедневным разговорам. Собственно, их можно было понять. Вечерами дозвониться в обе эти квартиры стало просто невозможно. Детям запретили разговаривать по телефону больше получаса на протяжении вечера. Аня переживала это как личную катастрофу. Миша горько жалел, что не проявил тогда инициативу и не назначил девочке свидание, как сделал бы на его месте любой нормальный парень.
Но Аня почему-то настаивала именно на телефонном общении. Может быть, она чего-то боялась, чувствовала себя неуверенно, но все продолжалось в том же духе, только говорить они стали по ночам.
Когда домашние подростков засыпали, мальчик и девочка покидали свои постели и крадучись, босиком, подбирались к телефонным аппаратам. Аня, чтобы ее никто не услышал, говорила из ванной, а Миша прятался в стенном шкафу. Он сидел в его темной, пропахшей нафталином тесноте, что-то шептал в трубку и в ответ слышал точно такой же взволнованный девичий шепот.
Ане было тогда четырнадцать лет, а ему — семнадцать. Неудивительно, что, когда Миша слышал в темноте ее трепетный голос, его кровь просто вскипала, а в висках стучало так, что он с трудом понимал, о чем они разговаривают.
Началось лето. Кое-как оба сдали свои экзамены, кстати, не так уж плохо, если учесть, что головы их были заняты совсем другим. Мише предстояло поступать в институт, он выбрал Бауманский, куда был маленький конкурс. Аня с родителями собиралась на юг.
