«Нет, разве я не гений?!» – напыщенно подумал про себя Хушински. Вот хотя бы неделю назад именно с помощью своего ручного корсара он устранил некую проблему, внезапно возникшую у его давнего делового партнера.

Потребовалось срочно разобраться с одним кораблем – вернее, с грузом. Кто-то из подчиненных ухитрился отправить контрабанду – и не простую контрабанду – на суденышке, не имеющем надежной связи. И, разумеется, слишком поздно узнал, что на месте его уже ждет полиция. Как кстати пришлась его пиратская затея!

Три дня назад пришло сообщение, что корабль перехвачен. В официальных сводках будет отражено, что пьяные пираты выкинули весь груз, среди которого якобы не было ничего ценного, за борт.

А в действительности груз – очень ценный груз – будет переправлен на одну из покинутых военных баз, кажется, забытую даже самими бывшими хозяевами, где время от времени отстаивался «Звездный череп». Потом груз с выгодой продадут – всё те же «Сукки…», а деньги, разумеется, перекочуют на счета «Империор».

…Сев в кресло перед передатчиком, Хушински нажал клавишу питания. Пока аппаратура разогревалась, он придвинул к объективу приемника телемонитор городского видеофона и набрал номер одной из линий – не светиться же своей физиономией в эфире, пусть и засекреченном? Дождавшись, когда на панели зажжется огонек готовности, он нажал другую клавишу – вызова.

…Захлопнув за собой дверь каюты и тщательно заперев ее, – хотя кто посмеет вломиться к капитану без стука? – Хук достал из-под подушки пульт и, набрав код, запустил терминал секретной связи.

И на секунду опешил. На экране похотливо улыбалась вульгарно накрашенная блондинка довольно-таки бордельного вида. Внизу бегущей строкой шла реклама какой-то видеотелефонной секс-фирмы.

Хотя в лицо своего таинственного нанимателя ни капитан, да и никто из команды «Черепа» не видел, но всё равно Хук не мог привыкнуть к его обыкновению представать каждый раз в новом неожиданном обличье.

– Добрый день, капитан! – нежным голосом, лишь легким дрожанием выдающим работу ревербераторов и маскирующих модуляторов, сообщила девица, кокетливо стянув с плеча бретельку. – У меня для вас хорошие новости. – С этой фразой она стряхнула и вторую бретельку. – Ваш рейд окончен, и вы должны возвращаться на базу. Перед этим слетаете к свободному поселению «Рубин», вызовите своих знакомых и сдадите им последние трофеи. Кстати, думаю, пора избавиться от пленников – поговорите с ними на эту тему тоже.

– Э-э, как… избавиться? – изо всех сил стараясь сохранять каменное выражение лица, поинтересовался Хук.

– Что значит «как»? – строго спросила девица, к этому моменту давно сбросившая лифчик и теперь кокетливо оглаживающая грудь. – Что за вопрос, капитан? Разве в Галактике уже прекратилась торговля людьми? Разве вы не знаете, что на базарах Звездного Халифата спрос на белых красоток всегда превышал предложение? Тем более что у вас такие отменные экземпляры.

– А мужчин? – робко осведомился Хук. – У меня же и мужчины…

– Мужчин, пожалуй, тоже можно будет продать – ну, хотя бы в Амазонию. Но это уж ваши смежники разберутся. – Девица на экране приспустила трусы и повернулась к Хуку задом, при этом соблазнительно вращая бедрами. – Вопросы есть? Если нет, то конец связи.

После того как экран погас и белокурая бестия исчезла, Хук поправил вывалившееся из-за пояса брюхо и горько застонал.

…Еще полтора года назад он не был пиратом. Он был скромным бухгалтером на Гроубе и скромным членом «Общества исторической космонавтики».

Собирал модели старинных космопланов: крейсеров, линкоров, фрегатов, каравелл, галер, броненосцев.

Но главным в этом смысле было другое: Хука невероятно интересовала история космического корсарства. В его библиотеке почетное место занимали любовно собранные им тома, и печатные, и электронные, о пиратах старого времени.

В его доме на самом видном месте висели портреты Гора Думкопфа, Васи-Бензопилы и Мариам Стамбульской.

Но, разумеется, о карьере космофлибустьера он и не мечтал – не мечтал даже в детстве. Его мечтой было, выйдя на пенсию, купить маленькую ферму и разводить лохматых хухриков.

Но вот однажды, когда в обеденный перерыв он сидел в любимом ресторанчике и пил свою чашечку натурального земного кофе – единственное излишество, которое он мог себе позволить, – и заедал изысканный напиток вареньем из крабов, к нему подвалили два человека с неприметными лицами и предложили участие в некоем проекте по исторической реконструкции, обещающем неплохие деньги.

Он не был дураком и понимал, конечно, что дело тут как минимум не совсем чисто. Но надежда хоть слегка прикоснуться к своей давнишней мечте оттеснила на задний план все прочие соображения. Кроме того, его согревала мысль, что он сможет уйти наконец с надоевшей службы, купить ферму и заняться хухриками.

Действительность оказалась куда страшнее и без преувеличения непереносимей.

Взять хоть эту историю с журналисткой из порногазетки.

Целый месяц он был вынужден терпеть дикий темперамент этой рыжеволосой дьяволицы, а потом еще читать те гадости, которые она про него написала.

Но это, конечно, пустяки по сравнению с тем, что на его совести теперь людские жизни. Правда, за всё время убитых было очень мало: каких-то пять человек (сущие пустяки по сравнению с тем, что могло бы быть), да и те, правду сказать, – представители малопочтенной категории портового отребья, которых его корсары прихватили на шхуне контрабандистов. Но всё равно – не будь его, эти люди были бы живы… А что будет дальше? Сколько еще они смогут оставаться безнаказанными, несмотря на всю ловкость их хозяина? Ведь известно: сколько веревочке ни виться, а на кончике всё равно петелька образуется…

Всё чаще и чаще Хук вспоминал главу из двадцатитомной «Краткой истории космического пиратства» профессоров Грейдера и Чудовищева, посвященную карам, в разное время назначенным в разных краях за этот малопочтенный промысел.

Вот и сейчас строки дотошных историков назойливо лезли ему в голову.

Посажение на кол в условиях пониженной гравитации – указ халифа Мансура X. Толчение живьем в гигантской ступе – постановление Лойя Джирги Ичкерии (на себя бы посмотрели!) Повешение (всего-навсего старое доброе повешение!)… Расстрел из скорчеров (число стрелков – не менее взвода)… Сожжение на плазменном стуле (дешево и сердито – пепел казненного незамедлительно продувается в атмосферу гигантским вентилятором). Скармливание гигантским хищным кроликам – на Диоре…

И некстати вспоминалось, что старые законы пока никто не отменял.

Господи, ну за что ему всё это? Неужели же он больше всех нагрешил?

С тоской он открыл створку бара-холодильника, вынул оттуда блюдечко с нарезанным анавасом¹ [Анавас – один из самых популярных в Ойкумене фруктов. Выведен генетиками Старой Земли в незапамятные времена, на основе ныне вымершего ананаса. Существует множество сортов анаваса с целой гаммой вкуса – от нежирной ветчины до спелой клубники], тарелку с деликатесным синим салом, обладающим ароматом колбасы, – продукт высоких биотехнологий со Святого Лукьяна, и бутыль настоящего земного (со Старой Земли!) рома. Потом кисло поморщился и спрятал всё обратно.

– …Значит, говоришь, ровно столько сурминия, сколько этот котяра весит? – переспросил Эндрю Флинт у оператора, не перестававшего колдовать за пультом гипосканера.

– Это не я говорю, шеф, это та тетка, – словно оправдываясь, уточнил Таблетти. – По правде сказать, не разобрал толком, кто такая. Но, кажется, никак не меньше ихней графини или герцогини… Начало разговора я не перехватил.

– Отлично! – хлопнул старпом по плечу Таблетти. – Пеленг, надеюсь, сумел взять?

– Обижаете, шеф, – широко улыбнулся макаронец. – Уже и предварительный курс начал рассчитывать.

Флинт довольно кивнул.

– Еще лучше. Получишь две доли добычи.

– Я ведь не ради денег стараюсь, – расплылся в широкой итальянской улыбке связист. – Просто не умею плохо делать дело…