– Ну уж нет! – безапелляционно заявила оборотничка. – Я еще жить хочу!

– Ладно, – как-то подозрительно быстро согласились в трубке. – Положите телефон ему под ухо и включите громкую связь. Улаживание последствий я беру на себя.

Менестрель пожала плечами и, проворно приладив телефон на подушке, поспешила ретироваться с кровати.

– Кх-кхм, – подготовительно прокашлялся мобильный.

Девушка пытливо косилась на телефон. Сделать мелкую шкоду ближнему, да еще чужими руками, да еще потом за это не отвечать, – что может быть лучше? Телефон снова кашлянул и…

– Виктор, душа моя… – с томным придыханием донеслось из динамика. Байкер беспокойно шевельнулся. Радислава едва успела зажать себе рот, чтобы не начать безудержно хихикать. – ПРОСЫПАЙТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО! – во всю мощь рявкнула трубка, подскочив на подушке.

Оружейник резко сел на постели, ошалело озираясь по сторонам. Его подруга с истерическим хохотом сползала по стене.

– И приснится же такой бред… – пробормотал Виктор, не понимая, что происходит.

– Виктор, да соизвольте же наконец взять в руки телефон! – грозно вещал динамик печально знакомым голосом Златы.

И байкер понял, что кошмар его продолжается въяве.

– Я вас слушаю, госпожа кардинал, – уныло ответствовал он, понимая – плакал его отпуск.

– Отлично, – довольно донеслось из динамика. – Дождитесь «Эолову арфу». Эорлин-ши передаст вам все необходимые бумаги и без промедления доставит в Петербург.

Виктор с Радиславой переглянулись – похоже, не все так плохо.

– Виктор, запомните, я вас не развлекаться туда отправляю! – построжела госпожа кардинал. И двойной тяжелый вздох стал ей ответом. Несколько секунд из трубки доносилось только невнятное шушуканье: видно, стоящие над душой у начальницы коллеги уговаривали ее сменить гнев на милость. – Ладно, – смягчилась Злата. – Это задание не займет больше двух дней. Потом, так и быть, я оформлю вам неделю отпуска за свой счет.

– За ваш? – недоверчиво переспросил байкер.

– Нет, за ваш! – быстренько уточнила госпожа кардинал. – Но только если все пройдет нормально, а не как обычно! Усвоили? Тогда отбой. Дождитесь Эорлин-ши и отправляйтесь…

Виктор уныло разглядывал замолчавшую трубку.

– Ну что ж, – пробормотал он, – по крайней мере, конечный пункт назначения остался неизменным. И на этом спасибо. А то ведь могли и в какую-нибудь Тмутаракань отправить…

Радислава подсела к нему, утешительно обняв за плечи. Да уж, шкода удалась, ничего не скажешь. В душе оборотнички шевельнулась тревога. Перед глазами на секунду мелькнули купола с крестами, сменившиеся сполохами огня. Менестрель тряхнула головой, избавляясь от неуместного видения и тихонько проклиная дар всевидящего скальда, доставшийся ей от судьбы.

Свинцовое небо тевтонским щитом нависало над землей, готовое в любой момент разразиться промозглым дождем. Густые леса, раскинувшиеся в этой части немецких земель, с каждым днем роняли все больше листьев, расцвечивая яркими пятнами высыхающую траву и кусты, уже прихваченные первыми ночными морозцами. Осень, наплевав на все календарные сроки, вступала в свои права, уверенно вытесняя робкий август.

Крутой обрыв айсбергом возносился над мрачным лесным морем, будто на гребне волны поднимая к пепельному небу главную резиденцию Серого ордена в Германии – замок Вартбург. Южная башня цепляла низко проплывающие серые облака. Основанный Людвигом Первым Тюрингским, давший приют талантливейшим миннезингерам, ставший свидетелем знаменательных споров Мартина Лютера с дьяволом, слышавший последние прорицания сильнейших ясновидцев во время войны Двух Миров, замок Вартбург будто в насмешку был отдан на откуп инквизиции, разместившей там свое представительство. Окутанный легендами и магией, замок на долгие годы стал пристанищем гонителей ереси.

Святой отец Габриэль Фарт, вот уже шесть лет возглавлявший отделение инквизиции в Германии, не любил Вартбург. С самого первого дня своего пребывания в этой крепости он так и не смог отделаться от дурного ощущения нереальности происходящего. Семь лет назад Фарт и представить не мог, что он, экзорцист первой ступени, преподаватель духовного факультета Венского университета, застрянет здесь сначала в качестве старшего дознавателя, а позже – и главы представительства святой инквизиции. Но все же это значительно лучше, чем предстать в роли обвиняемого перед комиссией церковного трибунала… Все же здесь, среди глухих тюрингских лесов, его дар экзорциста привлекал куда меньше внимания и приносил значительно больше пользы.

Отец Габриэль отвлекся от унылого пейзажа за окном и обернулся в комнату. Обложенная зелеными изразцами печь изо всех сил стремилась вытеснить плотно обосновавшуюся в помещении промозглость. По какому-то странному стечению обстоятельств кабинетом главе представительства служила именно та самая комната, где некогда Лютер переводил Библию и спорил с дьяволом. В единственном резном кресле у старого затертого стола, где и поныне покоилась раскрытая посредине раритетная Библия, восседал пожилой мужчина в серой рясе. Тяжелые костистые ладони священника покоились на резном набалдашнике дубовой трости. Цепкие умные глаза пытливо глядели на Габриэля из-под кустистых седых бровей. Якоб фон Кройц, его бывший начальник, а ныне просто друг и наставник, задумчиво посмотрел на Фарта, но затем перевел взгляд на лежащее на столе письмо, а точнее – приказ о назначении Габриэля великим инквизитором Нейтральной зоны. Приказ был подписан патриархом Алексием и заверен печатями святого синода – следовательно, являлся самым что ни на есть настоящим и обжалованию не подлежал. Отец Фарт сердито покосился на злополучное письмо, настигшее его сегодня утром, едва он вернулся из разведывательной поездки вместе с несколькими рыцарями святой инквизиции, и тяжко вздохнул.

– И как прикажешь все это понимать, брат Якоб? – недовольно спросил отец Фарт. Его голубые глаза потемнели от негодования.

– Как новый виток твоей стремительной карьеры, брат Габриэль, – прозорливо усмехнулся фон Кройц. – Не все же тебе в Вартбурге прозябать, зарабатывая себе ревматизм и прочую немощь, гнездящуюся в этих сырых стенах. – Якоб грустно посмотрел на свои больные ноги. – Ты молодой, деятельный…

«Да уж, – мрачно подумал Фарт, – молодой, тридцать восьмой год уже пошел», а вслух ответил:

– Вот это-то меня и настораживает, брат Якоб. Ведь иные главы представительств постарше меня будут и в инквизиции провели отнюдь не семь лет, а как минимум вдвое больше. Да и в самом Будапеште наверняка нашлись бы более подходящие кандидаты…

– Ну про Будапешт ты глупость сказал, – нахмурился старик. – После всего что там всплыло, они просто обязаны поставить на этот пост человека со стороны, ибо местные себя дискредитировали. Что же до всего остального, так у тебя за шесть лет ни одного провала. Все расследования по справедливости проведены, скольких оклеветанных от костра спас…

– Судьба подарила мне хорошего учителя. – Тонкие губы отца Фарта тронула признательная улыбка. – Местные ведьмы на тебя чуть ли не молятся…

– Грош цена была бы моей учебе, если бы в тебе нужной жилки не обнаружилось, – скромно отмахнулся Якоб фон Кройц, приподнимаясь и передвигая кресло поближе к огню. – Посему вот тебе мое благословение, брат Габриэль, принимай предложенную должность. Глядишь, может, благодаря таким, как ты, и отношение к нашей братии изменится.

Отец Фарт отрешенно разглядывал грубые доски, которыми некогда обшили стены кабинета. Что ж, возможно, Якоб и прав. Однако грызущее его изнутри сомнение не утихало, все больше подъедая шаткое спокойствие. Невольно вспомнилась Вена, события семилетней давности… В тот год резко участились случаи одержимости, зашевелились мертвецы на считавшихся спокойными кладбищах… Но стоило Габриэлю копнуть те дела поглубже, как в городе едва не закопали его самого. Он чудом избежал церковного трибунала, а тут как раз и должность старшего дознавателя в Вартбурге подвернулась…