– Кстати, жаба, чтоб ты знала, самое полезное в смысле денег существо, – жизнерадостно отозвался Гошка. – Их специально покупают, чтобы они богатство в дом приманивали.

– Живых? – неожиданно заинтересовался шеф. – И сколько их нужно? Для богатства?

Гошка поперхнулся, и я получила возможность тоже блеснуть эрудицией. Тем более что этими «денежными жабами» в магазине у Танечки… пардон, у мадам Кулиничевой три большие полки битком набиты, и рядом, на стеночке, инструкция, как этих земноводных правильно употреблять. Не то чтобы я ее внимательно изучила, но одним глазком заглянула, пока между витринами бродила.

– Это специальные статуэтки, – важно объяснила я. – Но такую жабу нельзя абы где ставить. Чтобы от нее польза была, в смысле чтобы достатка в доме прибавилось, ее надо… вот я не помню точно, в какой комнате, помню только, что спальня, кухня и коридор под запретом.

– И где же мне прикажете ее держать? – обиделась Нина. – На балконе? У меня в квартире отдельная комната для жабы не предусмотрена.

– На балконе – ни в коем случае! – Разумеется, Гошка не может молчать больше двух минут. – Только хуже себе сделаешь. Вместо того чтобы разбогатеть, разоришься.

Возможно, вас удивляет, что мы, сотрудники детективного агентства, не бегаем, не собираем улики, не следим за предполагаемыми преступниками, а тратим время на такую вот болтовню. Так все очень просто. У нас сейчас наблюдается некоторый, несомненно временный, застой в делах. Татьяна Викторовна – единственная, кто решил воспользоваться на этой неделе нашими услугами. А на нее мы сегодня уже ударно поработали, камеру видеонаблюдения установили. И до вечера – совершенно свободны. Вот закроется магазин, уйдет подозреваемая в кражах Долли домой, тут мы снова явимся: дневную запись забрать да камеру перезарядить. А пока – время есть, что ж не поболтать в приятной компании?

Впрочем, о делах мы тоже не забывали. Александр Сергеевич, удовлетворив свое любопытство по поводу жаб (насколько мне известно, в его квартире тоже не имеется свободной комнаты для приносящей богатство статуэтки), спросил, как прошла установка камеры.

– Нормально, – ответил Гошка. – Ритка хорошее место подобрала, вся витрина с золотишком как на ладони.

– Кстати, – вспомнила Нина, – я по нашим новым друзьям информацию подобрала. Вот, здесь все четверо: сама Кулиничева, ее супруг Олег Андреевич, Лихачев и Дарья Лагутина, она же Долли. – Она протянула Гоше тонкую папку. – Уж что нашла. Извини.

Гоша быстро просмотрел содержимое папки и передал мне.

– Негусто.

– Лица законопослушные, в криминале не завязаны, – развела руками Нина.

Я внимательно изучила четыре листка со скупыми биографическими данными. Действительно, негусто. И никакой полезной информации. Не считать же таковой сообщение, что госпожа Лагутина закончила курсы моделей при городском Доме офицеров и участвовала три года назад в конкурсе красоты «Хрустальная корона». В одном из газетных отчетов она даже была упомянута как «подающая надежды». Увы, ни одно модельное агентство не предложило «подающей надежды» Долли контракт, и пришлось девушке, вместо подиума, отправляться в магазин. Не в овощной, конечно, капустой-мор ковкой торговать, а в стильный салон, но все равно не о такой карьере, я думаю, мечтала Долли, когда была еще Дашенькой и ходила на курсы моделей.

А интересно, как эта барышня представляет себе будущее? Не собирается же она всю жизнь за прилавком стоять, пусть даже в таком хорошем месте, как магазин-салон «Жизнь по фэн-шуй»? С другой стороны – на что еще Долли может рассчитывать? Профессии нет, по крайней мере Ниночке не удалось обнаружить, чтобы она после школы училась где-нибудь, кроме уже упомянутых курсов. Хотя продавщица в таком заведении может рассчитывать на удачное (в смысле – выгодное) замужество. В «Жизнь по фэн-шуй», наверное, разные люди заглядывают. Может, и жених подходящий…

Я настолько увлеклась, планируя будущее девицы Лагутиной, что не обратила внимания на открывшуюся за моей спиной дверь. И только радостный шум, который подняли Гоша с Ниной, привел меня в чувство.

– Витька, здорово!

– Ой, Витя! Явился, пропадущий!

– Привет труженикам частного сыска!

Александр Сергеевич тоже заулыбался, взмахнул рукой:

– Давно ты к нам не заглядывал.

Я незаметно перевела дыхание. Напомнила себе, что Витя Кириллов мне совершенно не нравится и совсем меня не интересует. Он для меня – никто, ничто и звать никак. И то, что он не появлялся больше двух месяцев, это ничего не значит. Да я за это время и не вспомнила про него ни разу! Поэтому мне сейчас следует держаться спокойно и естественно. Я аккуратно убрала бумаги, которые все еще держала в руках, в папку, положила ее на стол и только тогда обернулась и кивнула Кирил лову.

Надеюсь, что у меня это получилось достаточно сдержанно, потому что, когда я его увидела… Витька, загорелый, веселый, смотрел на меня блестящими глазами и улыбался. Мне одновременно захотелось заплакать, броситься ему на шею и сбежать, забиться в какую-нибудь щель, чтобы никто никогда меня не нашел. В результате я замерла перед ним, глупо моргая.

– Здравствуй, Рита.

– Здравствуй. – Ф-фу, голос, кажется слушается, уже хорошо. Я постаралась улыбнуться и спросила совершенно незаинтересованно: – Где это ты так загорел? Можно подумать, что и не ноябрь на дворе.

– Точно, загар как у интуриста, – поддержал меня Гошка. – С курорта вернулся?

– Да так, съездил ненадолго в южном направлении. – Витька явно не собирался ничего рассказывать. – А что у вас нового? Судя по тому, что вы не в бегах, а здесь, чай пьете, в делах застой?

Баринов неопределенно пожал плечами, а Гошка уточнил:

– Застоем это назвать нельзя, но и большого наплыва клиентов нет. Тянем одно дельце потихоньку.

– Витя, ты чаю с нами выпьешь? – предложила Нина, доставая чашку.

– Не, сейчас времени нет, я на минутку заскочил, только договориться. У меня денежка завелась – начальство премию отвалило. Поможете прогулять? Я в одном тихом ресторанчике столик заказал.

– Ха! Что ж не помочь хорошему человеку в хорошем деле! – мгновенно откликнулся Гошка. – Я всегда готов!

Нина тоже обрадовалась:

– Здорово! Сто лет в ресторане не была! Только, чур, не японский, я сырую рыбу терпеть не могу.

– Я помню, – засмеялся Кириллов, и я невольно залюбовалась. – Сырой рыбы в меню не будет, я гарантирую. Сан Сергеич?

– На меня не рассчитывайте, – отказался Баринов. – В моем возрасте в рестораны не тянет. А вы, молодежь, сходите, проветритесь.

– Рита, а ты что скажешь?

– Ничего не скажет, – ответил за меня Гошка. – Ты что, Ритку не знаешь? Она застесняется и пожмет плечами. Дескать, как люди, так и я.

Я тут же потупила глазки и ковырнула пол носком туфельки:

– Как люди, так и я. – Мне удалось пробормотать это достаточно смущенно, и теперь рассмеялись все.

Собственно, на этом визит Кириллова в наш офис и закончился. Он предупредил, что в восемь часов заедет за «молодежью», и испарился.

– Нормально, – подвел итог Гоша. – В шесть часов мы с Риткой смотаемся в магазин и заберем запись. Времени хватит, чтобы вернуться и все просмотреть. А пока, может, еще разок по чайку вдарим?

Но «вдарить по чайку» Гошке не удалось. Зазвонил телефон, и Александр Сергеевич, который в этот момент находился ближе всех к аппарату, снял трубку.

– Агентство «Шиповник». Я вас слушаю. Да. Добрый день, Александр Анатольевич. Разумеется, помню. А что случилось? Ах, вот как… – Шеф нахмурился. – А вы подъехать… нет, никаких проблем. Мои сотрудники будут у вас через двадцать минут. Да, Гоша. Хорошо. Конечно, договорились. Всего доброго.

Баринов положил трубку и спросил:

– Гоша, ты директора нашей филармонии помнишь?

– А как же. – Напарник расплылся в улыбке. – Милейший человек! Я такого коньяка, как он нам в прошлый раз…

– Вот у этого милейшего человека снова неприятности, – прервал лирические воспоминания шеф. – При этом дело исключительно конфиденциальное, и он категорически не хочет, чтобы полиция что-нибудь пронюхала.