− Надеюсь, услуга стоила того.

− Цена соответствует проделанной работе.

− Я о том, что не следует рисковать в канун перемен, − в голосе яд торжественности. - Приходят сроки сеятелю пожинать плоды трудов своих.

− Но...

Халезанак протянул руку, призывая к молчанию.

Кайрин замолчала. Больше разговаривать не разрешено.

− Я пополнил взнос для тебя в банке Туима Габора.

Рука с перстнем нависла над свечой и уронила солид на огонек. Прощаясь, рахш пронзил темноту алыми лучами. Стало темно. Кайрин почувствовала легкой движение, Халезанак скользнул мимо. Её обдало запахом надушенных кружев рубашки. Она различила свистящее дыхание, будто мужчина простужен. Человек хорошо ориентировался в комнате. Лишь легкий шорох выдал действия. Он забрал клиди и вышел.

Выждав время, Кайрин ди Смет покинула дом, вернулась к себе на Вельтий и поднялась на этаж. В своей комнате устало плюхну-лась в кресло. Время к утру, а у нее еще масса дел. Она звякнула в колокольчик. На зов явилась служанка. Лэли. Боязливая, опрятная скромница.

− А где Свия?

− Она приболела, − не раздумывая, соврала служанка. Что-что, а уж ложь слуг Кайрин распознавала сразу. Но сейчас ей не до вы-яснения причин обмана и почему ей лжет Лэли.

− Ничего серьезного?

− Нет.

− Позови Керуша. Пусть явится ко мне.

− Сейчас?

− Да, сейчас.

Когда Лэли ушла, Кайрин замерла в кресле, борясь с желание уснуть прямо в нем. Неудобно, но когда не осталось сил даже ше-вельнуться, сгодиться и кресло, и циновка на полу и просто пол. Она так бы и поступила. Час, полчаса, минутку выпрашивала Кайрин сама у себя. Но, ни часа, ни полминутки желанию поспать не уступила. Не время. Сегодня она впервые не рассказала всего, что должна была рассказать. Как заставила глориоза принять условия Мэдока, как обманула Бриньяра угрозой союза Бекри и пэранса Крайта, для чего ей новоприобретенный птох и многое другое, оставшееся недоговоренным. Возможно виной тому рахш, алый алмаз, редчайший камень мира и потому баснословной стоимости! Почему ОН надел его? Желал похвастаться? Забыл предосторожность и не снял? Умышленно показал ей? Чтобы она признала ЕГО в иной обстановке? Или хотел подчеркнуть кто ОН и кто она? Почему так поспешно потребовал избавиться от птоха, доставившего клиди? Опасался, что тот узнал лишнего? Тогда им стоит опасаться и её. Вопросы, вопросы, вопросы... Задай один, получишь десяток. Не найдешься с ответом, прозвучат сотни. А ведь еще недавно все было так просто. Кто она? Кайрин, дочь Винза ди Хенеке, намуйе* (другие скажут − каниз*) Смета-Ткача. Смысл её жизни? Месть! Цель её мести? Глориоз Бекри. А теперь? Кайрин стало вдруг неуютно и беспокойно. Первая мысль о клиди. Реликвии её рода, которую она отдала. И факт этот не смогут облегчить никакие ожидания о ближайшем отмщении. Как нарочно припомнились слова Турома. ,,Насколько уверен паук висящий на паутине в том, что паутина действительно его? Не угодил ли он в чужую? И с чьей легкой руки охотник обращен в приманку или что хуже в жертву?"

В комнату прихрамывая, вошел Керуш. Правая рука подвязана к груди.

− Это что еще такое? - изумилась Кайрин. Сонливость моментально слетела.

− Он задал мне трепку.

− Кто? − не сообразила Кайрин.

− Птох.

Кайрин с усилием потерла виски, окончательно приводя себя в состояние нормально и трезво мыслить.

− Ничего не понимаю.

− Как ты велела, после ужина я отвел его в зал и попросил выбрать оружие для поединка. Он ответил, что ему все равно и выбрал простую палку, в три локтя длинны. Сказал, давно хочет убедиться в справедливости одной легенды.

− И..., − потребовала ясности Кайрин. Хотя, что тут не ясного.

− Ты видишь результат. На нем ни царапины, а я...

− Вижу, - вырвалось у Кайрин. Она устало рассмеялась. - Тебе досталось.

− Я не знаю, кто его учил и где, но он умеет обращаться с оружием. И он не боец. Не фехтовальщик. Он гавкош. Живодер. Убийца, − уверено произнес Керуш.

Кайрин вспомнила приказание избавиться от птоха. И вспомнила свою рискованную идею. Первоначально для этого предназначался Дагфари. Но о Дагфари знает Халезанак и знают Ночные Рыбы. О её новом птохе − никто.

"Всегда держи в рукаве козырного туза", − советовал, посмеиваясь, Туром. - "Даже если это пятый туз в колоде. Или шестой. Так даже интересней."

− Где он? − Кайрин выпрямилась в кресле.

Керуш промолчал.

− Только не говори, что он собрал пожитки, прихватил столовое серебро и дал деру. Ему не понравился столь горячий прием?

− Он в комнате Свии.

− Замечательно! − взорвалась она. − Покалечил моего телохранителя и подмял мою служанку!

Кайрин сорвалась с кресла. Спустилась на первый этаж, пролетела коридором, толчком (почти ударом) открыла дверь. Остро и терпко пахло потом и излитым мужским семенем. Свия раскинувшись на постели, устало дышала. Как дышит пресытившаяся обо-жравшаяся кошка. Только не муркала.

Костас стоял у окна, почти не видимый за портьерой. Его взгляд обращен на утреннее небо. Рассвет карабкался по крышам домов, тянулся к луне и подгонял облака.

− Выйди вон! − грозно произнесла Кайрин служанке.

Свия подхватилась, сгребла одежку и, роняя на пол кляксы вытекающей спермы, выскочила из комнаты.

− Ты легко освоился, − произнесла Кайрин, шипя негодованием.

− Инстинкты. Хочешь женщину - возьми, желаешь есть - ешь, чувствуешь жажду - пей, − в его словах сквозило любопытство. Ка-кова реакция голубоглазой?

− Не теперь.

− И что изменилось?

Костас встал так, чтобы пробивающийся в окно рассвет осветил его лицо. Только лицо. Остальное осталось в тени.

− Условия, - голос под стать голубому взгляду. Лед и сталь!

− Что посулишь?

− Посулю? − её гнев вот-вот обрушится ураганом на его спокойствие.

− Крысы не лезут добровольно в ловушку, их туда заманивают. Чем приманишь ты?

− Об этом рано говорить.

− Но, ни рано подумать.

− Для начала, − голубые глаза восхитительно горели злой решимостью, но голос сделался подозрительно спокойным. − Отпра-вишься в Гиле. Городок в предгорьях Игольчатых гор. Небольшой курс хороших манер, этикета, законов и обычаев.

− И...

− Буду ждать твоего возвращения через два с половиной месяца.

− В качестве кого?

− Разве после стольких лет разлуки брат не будет рад повидать единственную сестру?

Он не успел с ответом. Хаййе... дыхнуло холодом. Стужа подобралась к самому сердцу, замедлив его биение. Кусок из жизни про-мелькнул одним длинным мазком времени. Было бы весело, если бы не было настолько плохо!

− Вопрос. Один, − глухо произнес Костас.

Согласия нет ни словом, ни жестом.

− Что ты больше всего не любишь?

− Не рано ли тебе задавать вопросы? - Кайрин прячет злость за резкостью ответа.

− И все же.

− Когда пахнет пылью, − честно призналась девушка.

Эпилог.

Кир Райа пристально смотрел на Борга. Тот с достоинством выдержал взгляд. Не каждому такое удавалось. Ему удалось. Сегодня. Может потому, что сделал несколько больше, чем просили?

− И куда он направился после встречи? - Райа потревожил огонек свечи. Пламя недовольно фыркнуло капельками воска.

− В дом патрикия Престо.

− И что он там забыл?

− Гораздо интереснее, что забыл Экбольм у патрикия?

− Экбольм? - недоверчиво переспросил Райа.

− Экбольм, - подтвердил Борг. - Он отбыл из дома через час после возвращения со встречи с фрайхой. А прибыл к Престо за час до встречи.

− Откуда известно?

− Отбытие проследил лично я. Хотя у нее очень глазастый слуга.

− Расми, − припомнил Райа.

− А прибытие... если угостить кого нужно вином, память становится просто поразительно цепкой к разного рода мелочам.

− Любопытно, − задумался Райа.

− И только? - удивился Борг сдержанности своего кира.

Райа конечно мог развеять неведенье помощника по поводу своего ,,любопытно", но вот что потом с ним делать. С помощником. Хорошие помощники редкость, чтобы лишаться их из-за такого пустяка, как чрезмерная осведомленность в чужих тайнах.