Стоп! О чём я думаю? Мне становится нехорошо. Гоню от себя неправедные мысли,
пытаюсь вспомнить светлые, чистые лица людей. Но как назло перед внутренним взором
выплывают: наглые носатые торговцы на рынке; рыбьи глаза милиционера,
похлопывающего дубинкой по ноге; поп, на пожертвование прихожан, покупающий
крутую иномарку; сытые лица народных депутатов, пытающихся доказать народу, чтоб те
жили скромнее; «неподкупный» прокурор, на «свою зарплату», построивший трёх
этажный особняк … Сжечь бы их всех! Всех людей без разбора! В груди бушует пожар.
Внезапно, словно звучит голос матери, полный доброты и тревоги. А ведь она человек!
Меня окатывает словно из холодного душа. Становится стыдно, злость съёживается и
тлеет в груди, как уголёк в потухшем костре. Ведь помимо этих тварей есть те, кто
созидает: растит детей; конструирует космические корабли; пишет картины; выращивает
хлеб: отдаёт жизнь за ближнего своего. Но социальные паразиты присосались к ним как
пиявки, пытаются низвергнуть их в состояние безропотного скота. Вот почему, русских
мужиков, посмевших дать отпор озверевшим бандитам в посёлке Сагре, пытались
осудить, посадить в тюрьму, но не бандитов. Ни один правозащитник не поднял свой
жирный зад, чтоб защитить обыкновенных мужиков. Зато все скопом срываются с мест,
на защиту очередного проворовавшегося олигарха.
Странно, картины настоящего и будущего тесно переплелись в голове, словно всё
это рядом, на расстоянии кончика иглы. А ведь так оно и есть, мир галопом несётся в …
Отстойник. Необходимы радикальные меры, социальных паразитов, необходимо удалять
как раковую опухоль, иначе – Помойка Вечности. Жаль только, иногда, с раковой
опухолью вырезают здоровые ткани, но это неизбежно, главное спасти весь организм.
Система работает безупречно, не успели мы выпить кофе, как всегда искусно
сваренный Катей, как к нам принесли контактные линзы.
Женщина пытается сохранить на лице невозмутимое выражение, но искоса бросает
на нас любопытный взгляд. Она приносит коробку, выкладывает с десяток упаковок,
рассказывает, как пользоваться линзами и как одевать, оказывается это не так просто -
целое искусство. Выбираем цвет, какой был у нас до превращений. Я, серый со стальным
оттенком, Катя, коричневый, с небольшой зеленью.
Женщина некоторое время бестолково топчется на одном месте, явно хочет задать
мучающие её вопросы, но Катя подходит к ней, смотрит в упор:- Ты свободна, милая,
спасибо за линзы.
Со стороны выглядит комично, Катя по возрасту годится ей в дочери, если не
знать, сколько ей по-настоящему лет. Хотя, я неожиданно замечаю, Катя, уже не тот
подросток, какой её застал впервые в этом времени. Она взрослеет и весьма быстро
оформляется, скоро превратится в умопомрачительную красавицу.
Женщина криво улыбнулась:- Если нужна будет моя помощь, я в поликлинике
КГБ, спросите заведующую.
Контактные линзы всё же неудобные, необходимо к ним привыкнуть, так хочется
их вытащить.
- Через неделю мешать не будут,- уверено говорит Катя. Она внимательно рассматривает
себя в зеркале, недовольно хмурится, поджимает пухлые губки, вздыхает.- Всю красоту
зарыли, даже зрачки круглые, как у рыбы.
- Вроде неплохо, ты всегда такая была,- Рита легонько, но уколола.
- Ты, подруга, в настоящей красоте, не фига не понимаешь, поэтому и ходишь как серая
кошка,- не преминула ответить Катя.
Рита слегка покраснела, но продолжать диспут не посмела.
- Ладно, займусь твоей внешностью,- покровительственно глянула на неё рыжая ведьма,-
сегодня прикупим тебе, что ни будь из верхней одежды, а то на этот плащик без слёз
смотреть нельзя. Правда, Кирилл?- Катя стрельнула по мне бесстыжим взглядом, но
мгновенно сникла, уловив едва заметную насмешку Эдика.
В бухгалтерии получаем командировочные, едем в железнодорожные кассы, чтоб
заранее купить билеты, затем, Катя потащила нас в Камыши, только у фарцовщиков
можно купить действительно великолепные вещи, Катя всегда держит своё обещание.
Результат на лицо, я с трудом узнаю свою Риту, это настоящая леди: точеная фигурка, изысканные вещи, безупречный макияж, стильная причёска.
Рита ходит как в трансе, сама потрясена возникшими в себе переменами, затем
бросается на шею Кате.
- Ладно, детка, это только начало. Вскоре сама поймёшь, как за собой следить. Теперь ты
понимаешь, женщине десяти минут на сборы явно недостаточно, она же не солдат.
- Меня папа всегда учил собираться быстро,- опускает глаза Рита.
- Хотел мальчика, а получилась девочка,- улыбается Катя.
- Откуда ты знаешь?
- Тема стара как мир, родители хотят одно, а выходит другое.
Прощаемся с городом. На мне парадная форма старшего лейтенанта авиации,
рядом мои друзья, а заодно и коллеги - хороший союз в наше время.
Занимаем полностью купе, забрасываем вещи на полки, молча, провожаем
убегающий перрон.
Вскоре приносят горячий чай, Рита достаёт варёную курочку, Эдик коньяк. Что нас
ждёт в Москве? Мне страшно об этом думать, а больше всего, страшит встреча со Стелой, её образ буквально доканывает меня. Неожиданно для всех напиваюсь и засыпаю на
коленях у Риты.
Гл.22.
Да, что же это такое! Меня вновь утягивает в другую реальность. Этот мир мне уже
знаком: коричневые тучи и выжженная, потрескавшаяся земля.
Пахнет смертью, свежая кровь бьёт, словно кувалда по обонянию. Взмахиваю
крыльями, верчу шеей, взглядом ищу Пастуха. Нет его, лишь вдали огненная завеса из
бушующей грозы.
Как пусто и не уютно, что-то новенькое в Отстойнике. Лечу медленно, едкий
воздух раздражает гортань, чешуя на теле закоптилась от жгучих испарений, струящихся
из многочисленных трещин.
Что это? Внизу лежат развороченные тела огромных существ. В разные стороны
разбросаны ободранные щупальца, в голубоватой слизи застыли круглые глаза, кости,
вперемешку с острыми клыками белеют как высыпанные спички на чёрной земле.
Неожиданно с земли поднимается и, нехотя подлетает ко мне, невероятное
существо.
- Вновь ты,- равнодушно звучит знакомый голос.
- Славу богу, живой!- искренне радуюсь я, увидев перед собой бесчисленные стебельки с
глазами.
- Что со мной может произойти, а вот собак моих кто-то убил.
Внезапно с удивлением замечаю, что множество глаз у Пастуха, словно в капельках
росы. Да он же плачет! Для меня это откровение. Неужели такое чудовище может
переживать?
- Кто это сделал, и разве такое возможно?
- В этой Вечности впервые. Но, всё когда-то происходит впервые. Кто-то проник в
Отстойник, подбирается душам, спугнули мы его, но собак не уберегли. А ты, что-то
часто к нам ходишь, зачем?- слюнявая пасть приоткрывается, жгучая слюна хлынула на
землю, словно серная кислота на цинк.
- Сам не знаю. Если честно, я бы раков половил где-нибудь на чистом водоёме, а не
дышал здесь ядом.
- Возьмешь меня с собой?- затрепыхались стебельки с глазами.
- Шутишь?- оторопел я.
- Почти,- тело Пастуха содрогнулось и сбросило с себя скопившееся статическое
электричество, в пространстве словно полыхнул пожар.- Отстойник - субстанция
постоянная, но если в нём пошли некие процессы, Реальности перекрутит так, что вся
эволюция захлопнется в Ноль. Может, на твоих чистых прудах, я буду летать маленькой
птичкой, и ловить комаров - вот жизнь станет беззаботной.
- Но ведь там могут жить и хищные сычи,- ухмыляюсь я, принимая шутку.
- Здесь их, что ли нет? Поверь, таких сычей, что обитают в Отстойнике, ты даже
вообразить не сможешь.
- Всё же ты шутишь,- я с тревогой вглядываюсь в огромный зрачок.
- Наверное,- звучит вялый голос,- но иногда мне хочется поменяться местами с улиткой, ползать по росе, обгладывать нежные листочки и, ни о чём не думать.
