Она некоторое время молчит, страшная аура гаснет, девушка с болью смотрит в
глаза:- Ты прав, вот и отец мне говорит, контролируй чувства. Поехали домой, что-то
гулять расхотелось.
Она вяло хватается под руку, тащится за мной. Троллейбус почти пустой, сидим
рядом, она избегает смотреть в мою сторону. Некоторое время молчим, но вот она
поворачивается ко мне:- Странно, раньше парни меня вовсе не привлекали, даже
испытывала отвращение к их ухаживаниям, более того, их призирала, а вот, встретила
тебя и много отдала, чтоб ты со мной был.
- Не начинай, Рита. Во-первых, мы с тобой коллеги, а всякие служебные романы к добру
не приводят. Хотя, наверное, это не, во-первых, - подумав, говорю я.
- Поняла тебя,- она вздыхает, но в глазах загорается упрямый огонёк,- будем с тобой
коллегами, а там время покажет,- многообещающе заявляет Рита.
- Вот и отлично,- обнимаю её за плечи.
Троллейбус как всегда ползёт медленно, натужно гудит двигатель, изредка
вспыхивает электрический разряд от переключения контакторов, освещая фиолетовым
сиянием кабину водителя.
В салоне работает лишь дежурное освещение, полумрак. Воспользовавшись этим
обстоятельством, на заднем сидении целуется молодая пара, на боковом сидении,
пытается сохранить равновесие пьяный мужик. Немолодые мужчина и женщина,
сосредоточенно смотрят в чёрные окна. Впереди, подпрыгивает на изодранном вандалами
сиденье, модам, с аппетитными формами. На полу лежат увесистые кошёлки, в руках
женщина держит огромный букет красных гвоздик, по-видимому, у неё День рождение,
отмечали на работе, теперь, едет домой. Похоже, её там никто не ждёт, лицо грустное и
растерянное.
Остановки пустые, никто не заходит и не выходит, но троллейбус всегда
останавливается, терпеливо ждёт несколько минут, лязгают дверцы, вновь с гудением едет
по пустынной дороге. Сейчас больше одиннадцати, в это время Севастополь словно
вымирает.
На одной из остановок бесшумно проскользнул высокий парень с бледным до
синевы лицом. Он прилично одет, стильное пальто, в руках дипломат.
Словно воздух сгущается под его взглядом, чувствую его внимание, Рита так же
напрягается, косится на меня.
- Он не человек,- едва слышно шепнула мне.
- С чего взяла?
- Я всегда это чувствую.
- Тоже оборотень, дикий?
- Нет, он другой,- в глазах девушки колыхнулся страх.
Молодой человек, хватаясь за сидения, подходит к нам, садится на
противоположно сидение. Обращает на нас свой взор, его улыбка на смертельно бледном
лице, вызывает оторопь.
- Мест-ные, да?- растягивая слова, спрашивает нас.
- Вроде да,- неохотно соглашаюсь я.
- Хороший у вас город, люди приветливые,- жутко осклабился он.- Так понимаю, вы тоже
ночные?
- Как-то не улавливаю смысл?- смотрю на него исподлобья.
- Вы не люди, я это понял.
- А кто?- усмехаюсь я.
- Девочка оборотень, а ты … ты,- он смотрит в мои глаза, вижу в его зрачках красный
голодный огонь,- не пойму. А ты кто?- сдаётся он.
- Зачем тебе это нужно?- начинаю злиться.
- Как же, я всё понимаю, охотничьи угодья распределены. Как говориться: «не лезь в
чужой монастырь с чужим уставом», я голоден уже давно, но вполне законопослушен. Не
стану спорить из-за дичи с ночными, хочу договориться полюбовно.
- Ты упырь?- с отвращением спрашивает Рита.
- Угадала, причём, я рижский упырь,- в его голосе обозначились самодовольные нотки.
- А что, в Риге особые упыри,- усмехаюсь я.
- В отличие от русских упырей, мы цивилизованные. У нас традиции, родовые корни. Моё
семейство идёт от знаменитого колдуна Маргуса и блистательной Тийу. Она была
оборотнем, как и ты, девушка,- незнакомец попытался мило улыбнуться, но вышло
гадостно.
- Так и оставались б в своей Прибалтике. Там цивилизация, чего к нам приехал?- в упор
спрашиваю его.
- Чисто из альтруистских соображений. В окрестностях Херсонеса есть старое
заброшенное кладбище, там покоятся мёртвые упыри, надо поднимать их, время пришло.
Но с дороги изголодался, я бы испробовал бы ту … с красными гвоздиками,- из его груди
вырывается свистящий звук, судорожно дёрнулся кадык.
Чувствую кожей, Рита боится, вероятно, знает, не справится с ним. Я, в обличии
человека и подавно. Где-то слышал, убить их крайне сложно, то ли осиновый кол нужно
загнать в живот или нашпиговать серебряными пулями.
- Знаешь, как тебя …
- Вита-с,- услужливо подсказывает упырь.
- Так вот, Вита-с, езжай в свою Прибалтику обратно, поднимай у себя упырей из могил, наших оставь в покое.
- Как грубо,- Вита-с пристально смотрит на меня, пытается понять, насколько я могу быть
ему опасен.- А как же сострадание? Любовь к ближнему своему,- тонкие губы змеятся в
усмешке,- так понимаю, ту толстую свинью, мне не отдадите.
- Ты необыкновенно проницателен.
- Гм, знал, что за приделами Прибалтики живёт сплошное быдло, но чтоб в такой степени, не дать путнику утолить голод. На, что вы надеетесь? Девушка-оборотень со мной не
справится, а ты … ты,- вновь запинается он, с ненавистью смотрит мне в глаза,- кто ты?
- Не хотел бы, чтоб ты узнал.
- В тебе есть некая древность, я чувствую это, словно забытые руны мелькают перед
глазами,- его шёпот срывается в свист.
- Уходи, Вита-с, мне не хочется вызывать свою силу, она тебя испепелит,- чувствую, как
мой камень разогрелся, даже тело начал жечь.
- Я уйду, сложно спорить с такими аргументами,- еще больше бледнеет упырь,- к тому же, свет клином не сошёлся на этой сочной мадам.
Он встаёт, берёт в руки дипломат, лицо кривится, словно в нервном тике:-
Надеюсь, это не последняя наша встреча. Говорят, у оборотней, кровь даже вкуснее
человеческой,- он ехидно улыбается, видя откровенный ужас в глазах девушки,- а по
поводу тебя, посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда нас будет много.
Троллейбус останавливается у кафе Херсонес, Вита-с непостижимо быстро
выскакивает в двери, напоследок обдав нас запахом дорогого одеколона.
- Рита,- тормошу девушку,- ты что, сильно испугалась?
- Кирилл, я хочу домой,- умоляюще шепчет она.
- На следующей остановке выходим.
- А вдруг он где-то рядом, давай выйдем через остановку.
- Он побежал в сторону Херсонеса, по пути точно кого-то словит, затем будет ковыряться
в могилах, ему сейчас не до нас.
- Мне страшно, вдруг их будет много?
- Мы обязаны его уничтожить. Не вешай нос, Ассенизатор!- жму её ледяные ладошки.
Она жалко улыбается:- Как плохо, что папы нет, он бы точно его разорвал.
- Без папы справимся. Завтра это будет центральной повесткой дня. Слушай,- вдруг
осеняет меня,- у тебя есть серебро?
- Целый сервиз, Дарьюшка подарила,- вскидывает взгляд Рита,- пули будешь делать?-
догадывается она.
- Определённо.
- Неужели поможет?
- Есть такая уверенность.
- Давай прямо сейчас делать!
- На газе, что ли, серебро плавить,- улыбаюсь я,- Эдику поручим, он в этом спец. Ты не
торопись, упырь от нас никуда не денется.
- Упырей, он точно кого-то ночью реанимирует,- шмыгнула носом Рита.
- Пуль на всех хватит,- мрачнею я.
- Как всё сразу навалилось. Так было просто, очередной сволочи, внутренности
выпускали, и мир сразу становился чище. Теперь и у нас могут кишки выпустить.
- Всякое действие, вызывает противодействие,- усмехаюсь я.
Гл.17.
Подъезжаем к своей остановке, идём на выход к передней двери. Немолодая полная
женщина, увидев нас, пытается отодвинуть с дороги расползшиеся кошёлки, но красные
гвоздики мешают. Она виновато смотрит, явно испытывает неловкость, что причиняет
неудобства.
- Не беспокойтесь, мы переступим,- с жалостью смотрю на неё,- вы бы, не ходили так
