Мне самому не хочется здесь задерживаться, но иду вдоль котлована, заворожено
смотрю на когда-то существовавших людей.
- Это произошло давно, кости спрессовались друг с другом. Кальций заменён каменной
породой,- замечаю я.
Постепенно Семён справляется со стрессом и подходит ко мне:- Но хоть кто-то
остался в живых?- спрашивает он и не ждёт ответа.
- Наверное, остался, вероятно, те дикари, потомки этих людей.
- Или их бывшие враги,- добавляет друг,- в любом случае сейчас город пуст.
- Кто-то здесь живёт, вспомни красную точку на карте.
- То, наверное, животное.
- Может быть.
Подземная полость как линза, мы видим своды, они по всей длине плавно
спускаются к земле. В месте стыка наблюдаем множество заброшенных станций. У
пиронов навсегда замерли целые составы. Площадь перед ними заполнена легковыми
автомобилями. Как это знакомо, безусловно, человеческая природа выбирает похожие
пути развития и в технике и в обществе. Единственно, что меня удивляет, зачем человек
залез под землю, ведь на поверхности так много места. Может он от кого-то прятался? А
может, подземная жизнь более комфортная? Нет такой радиации от Солнца, таких смен
климата, ни ураганов, ни падающих с космоса астероидов, комет. Для меня, родившегося
под тёплыми лучами, в любом случае непонятна их жизнь.
Стою на станции, вдыхаю воздух полной грудью, пытаюсь вспомнить запах
служебного туннеля. Он явственно доносится вместе с тёплым воздухом.
Прыгаем на пути, бежим мимо пахнувших железом поездов. Сразу за локомотивом,
видим провал в стене. На горизонтальных рельсах застыл блестящий вагончик, а в воздухе
до сих пор витает запах окалины от торможения. Взбираемся туда. В вагоне аккуратные
металлические кресла, в передней части два рычага - всё очень просто - один снимает с
тормоза, другой сталкивает с места.
На скамейках грудками лежат собранные детьми "сокровища", кристаллы
кальцита, несколько уже высохших тонких сталагмитов и горсточка невзрачных
камушков, потерявший блеск пещерный жемчуг.
Семён, с непонятным лицом, собирает весь этот хлам, бережно кладёт в рюкзак. Я
сосредоточился, пытаюсь ощутить запах детей. Со стороны, наверное, смешно, как
примерный пёс, лазаю на четвереньках, обнюхиваю пол и смеюсь, боже, до чего
докатился. Вот сейчас Семён скажет - ищи и я с тявканьем помчусь по следам, но друг
суров, в глазах нетерпение. Внезапно я разобрался в запахах, фильтрую ненужные
впечатления и в мозгу, чётко вырисовывается рисунок детских следов - это даже не
связано с обонянием, я ощущаю страх, боль, желание спрятаться. Следы эмоционального
настроя чётко весят в пространстве, словно нити, ведущие к их чистым душам.
- Нашёл,- выдыхаю я,- вижу их путь, теперь не собьёмся.
Семён с восторгом смотрит на меня, в глазах как всегда плещется свинец, но мне
тепло от его взгляда.
След тянется вдоль составов, забирается ближе к сводам, дети боятся выходить в
город. Идём по окраине. Слева стена испещрена дырами тоннелей. Виднеются узловые
станции и просто ровные, проходящие мимо пути.
Чем дальше продвигаемся, тем меньше попадаются строений. Вскоре и вовсе
выходим за город. Перед нами степь, заросшая белёсой травой и мхом, даже есть корявые
деревца. Вдали просматривается мост, пахнет водой, ноздри ловят неясные запахи
животных - они далеко, вероятно, линза города стыкуется с природными пещерами.
Может мне кажется, но вроде посветлело. Верчу головой по сторонам. Семён тоже
суетится.
- Никита, не кажется тебе, светает?
- Глупости, такого быть не может, здесь нет Солнца.
- Ну, как же, Никита, точно светает!
Я и сам сейчас вижу, это ведь очевидно, раз растёт трава, должен быть когда-то
свет, хотя не факт, вероятно, мы попали в этот мир ночью, а сейчас, невиданные
механизмы запустили программу - день.
Постепенно воздух светлеет, мы отключаем бластеры, громада моста
приближается, а с ним и запахи живых существ, ёжусь, вспоминаю встречи с
представителями подземной фауны.
Вскоре совсем посветлело. Интуитивно посматриваем вверх, кажется сейчас из-за
марева клубящегося вверху тумана, блеснёт Солнце. Сумасшедшее ощущение, словно мы
на поверхности в пасмурное утро, Аа на самом деле, над нами ни один десяток
километров земной тверди.
Уже слышится шум реки, но поверхности воды не видно, весь берег зарос густой
травой, почти как наш камыш, а в воздухе мелькали крылатые создания. Смотрю на них и
чуть не рассмеялся, вспомнив великий роман Конан Дойля "Затерянный мир", где герои
встречаются с птеродактилями, величиной с аэроплан, здесь же они как голуби, только
зубастые клювы выдают в них первобытных ящериц, издали легко спутать с летучими
мышами.
Нападения с их стороны не произошло, увидев нас, с недовольным писком,
умчались в сторону густых зарослей.
Останавливаемся у моста - он полуразрушенный, часть тяжёлых бетонных балок
упало в воду, часть висит на ржавой арматуре. Целые эстакады завалены в воду, но перила
и сегменты пешеходного мостика почти уцелели. Вдоль них тянется след нашей ребятни.
Сложно понять детскую логику, всё дальше и дальше загоняют себя вглубь подземной
страны.
Идём по мосту, под нами бурлит река, вода прозрачная как хрусталь, пена
срывается с острых камней, на дне шевелятся длинные водоросли, стайки
полупрозрачных рыбёшек стрелами проносятся против течения.
С опаской наблюдаем на копошащихся, на отмелях мокриц, они как люди ходят на
задних ногах. В отличие от той, что убили, вместо длинных когтей - рачьи клешни, но не
думаю, что нрав у них иной.
Мост длинный, опасный, на каждом шагу провалы, иной раз каменные плиты
шевелятся под нашим весом, грозя сползти вместе с нами в бурлящую реку, на радость их
обитателям.
На противоположном берегу, в серости раннего утра, нехотя выдвигается город с
башнями, шпилями, высокими заборами и площадями, а вдоль береговой линии тянется, выкрошенная временем, стена. В ней темнеют прорези лестниц, ведущих вверх и, зияют
чёрными провалами зловещие окна, очень вероятно, там убежища многих обитателей
города мёртвых. В подтверждении моих мыслей слабый ветерок доносит вонь падали,
запах мускуса и ... дыма. Неужели дети разожгли костёр?
Минуем последний пролёт моста и оказываемся на его краю, осколки бетона,
вперемешку с острой арматурой, валяются внизу, спуститься нереально - высота не менее
пятнадцати метров, но ребята как-то спустились. Спустя некоторое время Семён выискал
металлический трап на стойке моста, он свисает аккуратно к самой земле. Прерывистые
следы детей слабо сигналят над железными скобами. Я заметил, как только дети
отвлекались на какое-то действие от своих страхов, их энергетические следы затухают, но
внизу их следы вновь сияют как маяки, дети напуганы, может, слышат звуки животных.
По насыпи, скользя и падая на подвижных мелких камнях, мы с трудом
выбираемся к мощной, сложенной из крупных каменных блоков, стене. На этот раз и
Семён чувствует запах костра, тревога мелькает в глазах.
