заготовки под навесом.

Из толстой длинной жилы изготавливаю тетиву. Один конец намертво

присоединяю к древку лука, а на другом завязываю петлю. Около меня останавливается

Игнат:- Низко петля расположена, племяш, не натянешь.

- Я попробую,- скромно ответствую я.

- Дай мне,- он берёт лук, делает упор о камень, мышцы вздуваются как валуны, но петлю

дотягивает лишь чуть более половины лука.

- Вот видишь, неправильно завязал. Надо переделать, Великий князь,- с иронией говорит

он.

Не говоря ни слова, во мне кипит азарт, я хочу утереть нос славному дядьке,

медленно беру лук, делаю упор о пятку и, под насмешливым взглядом Игната, сгибаю.

Лук натужно скрипит, петля неумолимо продвигается к цели, мышцы наливаются

металлом, с лица Игната сползает улыбка. С музыкой гудящего шмеля, петля запрыгивает

на наконечник лука.

- Всё!- выдыхаю я.

- Ты меня, последнее время, сильно удивляешь,- несколько неодобрительно жуёт губы

Игнат.

Мы стреляем до самой темноты и в полной темноте, только отблески костра едва

освещают мишени. Перешли на расстояние в пятьдесят метров. Да, бывали у меня

обидные срывы, видно новый мир не до конца изменил меня или, дал возможность

насколько поучиться самому. Под конец тренировки я довольно сносно поражаю мишени, правда, хуже Аскольда, тот в стрельбе как бог.

Серебряный месяц ровно светится среди россыпи жемчужных звёзд, море шелестит

по гальке, резво плещется рыбёшка, ухает ночная птица, летучие мыши порхают над

нашими головами как большие чёрные бабочки, под камышами, в корнях, зажигают

удивительные огоньки светлячки.

Детей уводят спать. Я, в окружении друзей, Аскольда и Семёна, сижу на берегу,

любуюсь ночью. Руки гудят, тело ноет, кончики пальцев кровоточат, не лёгкая

тренировка, но удовлетворение полное. Семён хвастается своими успехами, с пяти метров

он почти иногда попадал в сто сантиметровую мишень. Мы беззлобно посмеиваемся и

рекомендуем ему вместо лука освоить дубину.

Не дождавшись нас, спустились Ладушка и Яна. Немного пожурив, усаживаются

рядом и так же принимаются созерцать ночь. Здорово и спокойно.

Около часа говорим о всякой ерунде. Семён вспомнил несколько курьёзных и

смешных случаев из своей врачебной практики. Я тоже загорелся после и выложил пару

таких смешных историй, что Яна, взвизгнув, бросилась в ближайшие кусты, а Ладушка

шутливо дала, мне по шее, так же заливается в хохоте. Аскольд же больше слушает, скребёт тощую бородёнку, посмеивается. Потом он плавно перевёл наши байки в более

серьёзное русло и, в конце концов, мы говорим на злободневные темы.

- Народ под впечатлением от сегодняшних событий. Сокол, что оставил на твоём плече

отметину виде короны, произвёл неизгладимое впечатление, толкуют, что это чуть ли не

сам бог в виде птицы или, по крайней мере, его посланник. Это помогло нам сплотить

людей. Хороший задел для укрепления власти. Но, время пройдёт, страсти утихнут,

события этого дня потускнеют и найдутся шакалы, которые захотят всё порушить.

Тенденции к этому есть. Я приглядываюсь к людям в нашем городе, есть опасные типы, явные и скрытные. Последние из них, более неугодны для нас. Они потихоньку

прощупывают народ на предмет вшивости. Потенциальные единомышленники у них есть.

Если мы проявим, хоть небольшую слабину, нам вцепятся в горло.

- Неужели всё так серьёзно?- тревожится моя жена.

- В полной мере,- кивает Аскольд.

- И, что они сделают?- тревожится Семён. В глазах колыхнулся страх.

- Убьют,- усмехается начальник безопасности.

- А, ты, что думаешь?- обращается ко мне Лада.

- Будем работать на опережение.

- Это как?

- В режиме военного времени,- мрачно усмехаюсь я.

- Пару человек казним, на долгое время будет мир и порядок,- с невозмутимым видом

изрекает Аскольд.

- Ты шутишь?- недоверчиво улыбается моя жена.

Яна сидит посуровевшая, она как никто знает мужа, но никогда не вмешивается в

его дела.

- У нас гости,- неожиданно говорит Аскольд, внимательно вглядываясь в темноту.

Действительно, справа по берегу идут люди.

- Что за путники сюда пожаловали?- всматриваюсь я в том направлении.

- Ночью нормальные не ходят,- поджимает губки Лада.

- Шли бы вы в лагерь, девочки,- бросает Аскольд.

- Их трое ... точно, трое,- замечает глазастая Яна.- Думаю, мальчики, в случае чего, вы

справитесь,- уверенно говорит она, хищно раздувая ноздри.

- Ладно, сидите,- Аскольд по своему обыкновению усмехается. Кажется, он всё просчитал

и считает, произойдёт нечто забавное.

Фигуры медленно приближаются. Их трое мужчин весьма крепкого телосложения,

в руках держат толстые палки. Когда равняются с нами, я понимаю жену, «ночью

нормальные не ходят», они мне сразу не понравились. Все почти лысые, морды в щетине, татуировки вызывающе бьют синевой, глаза наглые, маслянистые.

- Здорово, братаны,- вякает один из них.- Греетесь под Луной,- хохотнул он, думая, что

остроумно шутит.

Краем глаза отмечаю, как Аскольд выудил на свет божий, длинный кусок

обсидиана, острого как бритва и понял, если начнут мутить, шансов у "братанов" никаких.

- Живёте там?- указал тот взглядом на скалы, где виднелись отблески от костров.-

Далеко,- глубокомысленно изрекает он.

«Братаны» явно изучают нас. Они видят: один из нас, Аскольд, что-то вроде

аспиранта, худощавый, с неказистой бородкой, вроде бы слякоть, но только, их сбивает с

толку, очень уж он, спокоен. Я, так же, не выделяюсь телосложением,

покрепче, правда, но, так себе. Семён крупный, но несколько рыхловат, тоже не

противник.

Видно всё, прокрутив в своих мозгах, они решили действовать:- Братаны, баб у вас

многовато, одну отдайте, миром разойдёмся.

Лада вспыхивает словно факел, глаза сверкнули как звёзды, испепеляя подонков

ненавистью. Яна та попроще, она просто с пренебрежением бросила:- Шли бы вы своей

дорогой, козлы, не ровен час, обделаетесь в штаны, вонять будете, хотя, вы и так

смердите, хоть нос зажимай.

- Во, чешет!- восхищается главарь,- решено, мы заберём эту тёлку.

Что произошло всей момент, за гранью соображения. Семён с рёвом взбесившегося

ишака вскакивает на ноги и тычет обломком копья урке в рот. Кровь брызгает фонтаном

как из брандзбойда. Главарь попытается вырвать палку, но неожиданно рухнул на землю, кусок сломанного лука ещё глубже входит в глотку и он благополучно испускает дух.

Двое других попятились, расклад сейчас не в их пользу, двое против троих, не считая

женщин, хотя я уверен, наших женщин недооценивать нельзя.

Аскольд, поигрывая смертоносным осколком обсидиана, непонимающе

спрашивает:- Вы куда, братаны? Мы не договорили.

- Мы не при деле,- скулит один из бандитов,- мы уходим. Против вас мы ничего не

имеем.

- Щенки, заберите этого с собой, он оскверняет наш берег,- рыкнул я, указывая на

мертвеца.

Подонки, безропотно подчиняются, хватают главаря за ноги и волокут туда, откуда

пришли недавно. Когда они скрылись, я поворачиваюсь к стоящему как столб Семёну:-

Семён Семёнович, а ты опасный тип, уже два жмурика на твоей совести. Как же так, как

же твои демократические принципы,- я подкалываю его, но понимаю, зря сделал, парень

расплакался и рухнул во весь рост на песок:- Я не знаю, как это произошло,- причитает