К тому времени, казалось, навсегда канула в лету послевоенная эпоха руководителей-универсалов, когда вчера кто-то руководил коммунхозом, сегодня – культурой, завтра – народным образованием, послезавтра – колхозом или совхозом. Во всех сферах уже требовались профессионалы. Лукашенко через четырнадцать лет реанимирует эту систему, и на республиканском уровне банковской системой начнет руководить строитель, культурой и медициной – отставной полковник, прокуратуру возглавит человек без юридического образования, литературно-художественные издания – зацикленный на старине местечковый преподаватель, Академию Наук – ординарный чиновник и т. д. А тогда Лукашенко, видимо, понял и сказал: «Хорошо, я буду учиться». Приблизительно через полгода та же Вера Феофановна сообщила мне, что он действительно поступил в Горецкую сельхозакадемию на заочное отделение. Через три года у него уже был диплом специалиста, и с учетом настойчивых просьб и Шкловского райкома партии, и прежде всего Лукашенко, его определили в пригородный колхоз имени Ленина на должность заместителя председателя колхоза – секретаря парткома.
Было заведено: прежде, чем кого-то рекомендовать руководителем хозяйства, необходимо было основательно изучить его в деле. Попав в резерв кадров, Лукашенко находился в поле зрения сельхозотдела обкома партии. Бывая в Шкловском районе, старались встретиться, побеседовать с ним. Я общался с ним несколько раз во время его работы заместителем председателя колхоза. В то время в области мы применяли и такой метод: когда уже приходили к выводу, что человек годится на самостоятельную работу, предлагалось руководителю хозяйства уйти в отпуск в самый горячий момент. Для некоторых, прямо скажем, это было неестественное предложение: как это так – бросить все в разгар работ и уйти отдыхать?! Но мы могли за это время приглядеться, как соискатель на руководящий пост справляется с работой в напряженный период. И здесь председатель колхоза изумился, узнав, что ему не просто предлагают уйти в отпуск, а еще и путевку дают, но подчинился.
А. Лукашенко остался руководить колхозом. Я хорошо помню, что он проходил аттестацию не на организации уборки, а на предмет низкой продуктивности дойного стада. Не хочу сказать, что он плохо разбирался в вопросах – обстановкой в колхозе он владел. Я вернулся в Могилев и доложил: можно попробовать. И тогда было принято решение: послать коммуниста Лукашенко директором, пожалуй, самого отстающего в Шклове совхоза. Отстающего, поскольку там, где дела идут хорошо и руководитель справляется, его не меняют. Никто и не собирался предлагать Лукашенко хорошее, передовое хозяйство – даже если бы вдруг кого-то забрали на повышение, и освободилась вакансия. У меня всегда была настороженность: если человек просится на должность, сначала проверь, на что он способен. Вот и в данном случае: просишься – испробуй на отстающем участке.
В республике сложилась особая система работы с отстающими хозяйствами. Они были на контроле не только у руководителей области, но и у республиканского руководства. «Городец» традиционно считался «лежачим» совхозом: предшественник Лукашенко отработал в нем десять лет, не добившись серьезных изменений. В области было около тридцати таких хозяйств, по ним было принято совместное постановление бюро обкома и облисполкома, в котором определены конкретные меры помощи этим хозяйствам. Минсельхоз таким хозяйствам тоже помогал. Когда Лукашенко пришел работать в «Городец», была принята еще одна мера, касающаяся молодых руководителей отстающих хозяйств: все, кто на областном уровне распоряжался материальными и финансовыми ресурсами, «закреплялись» за такими хозяйствами, осуществляли над ними шефство, обязаны были постоянно навещать, оказывать организационно-методическую и материально-техническую помощь. За Лукашенко персонально был закреплен первый заместитель председателя облисполкома – руководитель облагропрома Евсей Корнеев. Корнееву надоело ездить без конца в совхоз, у него в распоряжении были все ресурсы, и он оказал солидную помощь «Городцу». В совхозе начали строить жилье, помогли техникой, дорожным строительством, осуществили ряд организационных мер силами специалистов области.
Бывал в хозяйстве и я, чтобы присмотреться поближе к директору. Первый год своего директорства (1986 – 87 г.) Лукашенко, как говорится, попал в струю – занялся арендой. Ему помогали специалисты из области: все хозяйство было «разбито» на арендные коллективы, новая организация труда заинтересовывала работников тем, что отменяла один из порочных принципов социализма – максимальный размер заработной платы, так называемый «потолок». Сокращение материальных затрат на производстве увеличивало размер заработной платы. Люди начинали проявлять инициативу, лучше работать. А Лукашенко, как и положено педагогу, быстро научился считать и докладывать. Докладывать он любил, даже тогда, когда не очень разбирался в происходящем. Приходилось поправлять, ставить его на место. Как-то, уже будучи президентом, он вспомнил, не скрывая обиды, мои слова: «Встань на колени, посмотри, что ты натворил на этой земле!» Я уже было и забыл, но потом вспомнил, что именно так и сказал ему будучи в «Городце» на уборке зерновых. Комбайны работали, как на гонках, земля была «усеяна» зерном, а молодой директор Лукашенко не удосужился внимательно посмотреть на стерню и был обескуражен по-своему, когда ему на эти потери пришлось указать. Позже убедился, что Лукашенко никогда ничего не забывает…
Говорить о том, что Александр Григорьевич вывел совхоз в передовые, о чем он повторял и повторяет, не приходится: совхоз лежал на боку, его приподняли и поставили кое-как на ноги коллективными усилиями. Дальше этого дело не пошло. Можно было работать по-другому, сделать совхоз (при такой поддержке обкома и облисполкома) если не крепким, то хотя бы зажиточным. Но, видимо, не это было в помыслах молодого директора: уже через полтора года после назначения Лукашенко признался секретарю райкома Володе Ермолицкому, что сельское хозяйство – это не его сфера, он будет заниматься политикой…
В 1989 году он вышел на выборы народных депутатов СССР в альтернативу Вячеславу Кебичу, тогда заместителю председателя Совета Министров БССР. Проиграл, но не пал духом. В 1990 году с головой ушел в новые выборы – теперь народных депутатов БССР, причем боролся на этот раз с Евсеем Корнеевым, первым зампредом облисполкома, тем самым Корнеевым, который всю область бросил в «Городец», держал там лучших спецов облагропрома, чтобы помочь Лукашенко вывести совхоз с прорыва. Теперь Лукашенко «благодарил» Корнеева за помощь с присущей ему страстью, утверждая избирателям, какой бяка этот партократ Корнеев…
Еще до выборов 1989 года с Лукашенко произошла некрасивая история – приехал в бригаду и избил абсолютно трезвого тракториста, избил жестоко – сапогами. Я узнал об этом в самый разгар предвыборной кампании, когда Лукашенко сам себя выдвинул в кандидаты. Тогда секретарь райкома рассказал, что для этого выдвижения были две причины: во-первых, Лукашенко действительно думает, что победит заместителя председателя правительства республики, а во-вторых, таким образом надеется уйти от ответственности за рукоприкладство (как известно, тогда кандидаты в депутаты обладали статусом неприкосновенности). Прокуратура сразу же завела уголовное дело. Но времена были уже не те, члены партии состязались, кто больше и сильнее плюнет в партию. И прокурор области держал нос по ветру: а вдруг Лукашенко с его настырностью прорвется в депутаты? Дело было возбуждено, вынесено на сессию райсовета, депутатом которого был Лукашенко. Тогда на стороне Лукашенко активно выступал собкор газеты «Сельская жизнь» Анатолий Гуляев (газета была органом ЦК КПСС, авторитетным изданием). Гуляев приехал на сессию и своим авторитетом сильно поддержал Лукашенко. Тем более, что и среди депутатов было немало лукашенковских коллег – руководителей хозяйств, которые и за собой знали подобные грешки. А прокурор области Николаев просто не стал передавать дело ни в республиканскую прокуратуру, ни на рассмотрение областного совета…
