Оценивая всю обстановку, я усматривал, что штаб 3-й армии оставил Гродно и перешел в Луно, но противник особенного давления и преследования 3-й армии не проявляет. На левом фланге 10-й армии противник ценою больших усилий развивает успех, тесня наши части. На остальных участках 10-й армии все попытки противника перейти в наступление отбиты. В 4-й армии чувствуется полная растерянность командования, потеряно управление войсками, и противник быстро развивает успех, имея осью движения Бобруйско-Брестское шоссе.
В соответствии с обстановкой мною было приказано 6-му мотомехполку нанести удар противнику из исходного положения в направлении на Брянск с задачей разгрома мехчасти противника в районе Брянск и по выполнении задач сосредоточить все в районе Волковыск в мое распоряжение. Этот приказ был продублирован делегатами с самолетов и по радио.
На участке 3-й армии мы потеряли Августовский район. На участке 10-й армии части оставались в том же районе, где они должны были быть по плану, кроме левого фланга, где противник занял Цехоновец, подходил к Брянску.
4-й армии части дрались за Жабенко, но мне стало известно, что при выходе из Бреста части 42-й и 6-й дивизий и 22-й танковой дивизии были обстреляны огромным количеством артиллерии противника, который весь свой огонь сосредоточил в первую очередь по домам начсостава, во вторую очередь по улицам и дорогам и по гаражному расположению. Мне известно, что этим огнем противник нанес значительные потери материальной части выходящей из Бреста артиллерии. Это мне известно из доклада командира корпуса и танковой дивизии.
Вопрос: Какие вы, как командующий фронта, сделали выводы из исхода первого дня боя?
Ответ: Из результатов первого дня боя я сделал следующий вывод, что против центра 10-й армии дерется по преимуществу пехота и что наша пехота успешно отбивает все атаки противника. На правом фланге против Кузнецова в направлении на Сопоцкин введены тяжелые танки противника, которые не пробиваются 45-мм артиллерией и что противник за этими танками ввел свою пехоту, поломав нашу оборону. На правом же фланге у Кузнецова был разгромлен весь полк крупной механизированной частью противника, пришедшего с севера из Литвы в составе: 2—3 мехдивизии и 2—3 мотодивизии. Это заставило меня очень сильно опасаться за возможность разворота удара этой механизированной частью в общем направлении на Лида.
Вопрос: Какие меры вами были приняты, как командующим, для предотвращения прорыва фронта?
Ответ: На правом фланге мною было указано 3-й армии, используя атаку 11-го мехкорпуса в направлении Сопоцкин, частям 85-й дивизии этой же армии занять второй оборонительный рубеж западнее Гродно на Сухового, фронтом на север. Потрепанные части 56-й дивизии я приказал Кузнецову собрать, поставить на правый берег реки Неман и оборонять Гродно и направление на Лида.
Почувствовав удар из Литвы, я приказал командиру 21 -го стрелкового корпуса (штаб в Лида) занять оборонительный рубеж западнее Лида противотанковой бригаде, северо-западнее — 17-й стрелковой дивизии, дабы удержать рубеж для того, чтобы выиграть время и дать возможность 37-й и 24-й стрелковым дивизиям сосредоточиться в районе северо-западнее Лида и обеспечить правый фланг от удара из Литвы с направления Ораны, войдя в связь с литовскими частями, что командиром 21-го стрелкового корпуса и было выполнено, но никаких частей в районе Ораны им найдено не было.
Вопрос: Ваше решение вы передали в порядке приказа командиру 21-го стрелкового корпуса?
Ответ: Да, это же распоряжение было передано и командующему 3-й армии, которому указывалось, что с момента получения настоящего приказа командир 21-го стрелкового корпуса входит в ее состав.
По левому флангу я уже докладывал: выдвигалась из Слуцка в направлении Береза-Картуская 55-я стрелковая дивизия, которая перебрасывалась на автомобильном транспорте с задачей войти в состав 4-й армии и закрыть Слуцкое направление. Кроме того, заканчивала сосредоточение в районе Обус — Лесно прибывшая поэшелонно 143-я дивизия с задачей усиления частей 4-й армии для нанесения контрудара в направлении Береза-Картуская или Миловицы по обстановке. Кроме того в этом же районе стояла 131-я дивизия, подготовив рубеж реки Щара и в готовности нанести удар по обстановке или на Ружаны, или на Пружаны.
Но 10-я армия после того, как мною было указано Болдину произвести удар мехкорпусом в направлении на Брянск с задачей разгрома мехчастей противника в этом районе и по выполнении задачи отойти в мой резерв на Волковыск и, получив директиву ставки, нанести удар в северном направлении конно-механизированной группой с задачей восстановить положение в районе Гродно. Поставив новую задачу конно-механизированной группе 10-й армии, для выполнения ее мною был назначен генерал-лейтенант Болдин, который своевременно и прибыл на место.
Одновременно для руководства действиями 3-й и 10-й армий и проконтролировать удар конно-механизированной группы отбыл и 23 июня прибыл в штаб 10-й армии маршал Кулик.
В дальнейшем мы имели о 6-м мехкорпусе донесение, что он первой задачи не выполнил, командующий 10-й армией Голубев по неизвестной для меня причине в атаку его не пустил. Корпус переменил район сосредоточения, стал восточнее Белостока в районе Валилы. 29-я мотодивизия заняла фронт Соколка и юго-западнее.
Вопрос: Меры эти вы считали достаточно исчерпывающими, чтобы восстановить положение?
Ответ: Нет, недостаточными, но большего я не мог ничего сделать, так как частей у меня не было.
Вопрос: Выступавшая против вас группировка сил противника была вам точно известна?
Ответ: Нет, не точно. Эти данные уточнялись в процессе боя и авиаразведкой. В первый день боя стало ясно о наличии крупных мехсоединении противника в районе Брест, Семятичи и Жабенка и крупных мехсоединениях в Литве в районе западнее Ораны. Против 10-й армии наступали до четырех-пяти стрелковых дивизий и в направлении Сопоцкин — Гродно наступало до трех стрелковых дивизий с тяжелыми танками.
Вопрос: Вы приняли все меры, чтобы обеспечить армии радиостанциями?
Ответ: Да, все меры на этот счет мною были приняты. Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанцию, так как имевшиеся у него три были разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных моих требований ответила, что выслала 18 радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были.
Вопрос: Почему же все-таки немцам удалось прорвать фронт и углубиться на нашу территорию?
Ответ: На Брестском направлении против 6-й и 42-й дивизий обрушилось сразу 3 механизированных корпуса, что создало превосходство противника как численностью, так и качеством техники. Командующий 4-й армией Коробков, потеряв управление и, по-видимому, растерявшись, не смог в достаточной мере закрыть основного направления своими силами, хотя бы путем подтягивания на это направление 49-й дивизии. На 6-ю и 42-ю дивизии на этом же Брестском направлении противником была брошена огромная масса бомбардировочной авиации. По докладу Коробкова, эта авиация со всей тщательностью обрабатывала расположение нашей пехоты, а пикирующие бомбардировщики противника выводили из строя орудие за орудием. Господство авиации противника в воздухе было полное, тем паче что наша истребительная авиация уже в первый день одновременным ударом противника ровно в 4 часа утра по всем аэродромам была в значительном количестве выбита, не поднявшись в воздух. Всего за этот день выбито до 300 самолетов всех систем, в том числе и учебных. Все это случилось потому, что было темно и наша авиация не смогла подняться в воздух. Я лично не мог физически проверить, как была рассредоточена на аэродроме авиация, в то время как командующий ВВС Копец и его заместитель Таюрский, зам. по политчасти Листров и начальник штаба ВВС Тараненко доложили мне, что приказ наркома обороны о сосредоточенном расположении авиации ими выполнен.
Вопрос: Имели ли вы сообщение, что на границе появились самолеты противника?
