— Ясное дело... — Она сокрушенно покачала головой. — Похоже, я уже смирилась и с этим.

— А что Ричард? — спросила Кэтти, придав лицу самый невинный вид. — Он-то что говорит?

Ричард Стиплтон был другом детства Стэнли.

— Насчет чего? — удивилась Терри.

— Насчет твоих визитов к психотерапевту, ну и вообще...

— Говорит, они вряд ли мне помогут. Впрочем, этой темы я с ним стараюсь не касаться.

— Но ведь в последнее время вы с ним вроде бы частенько видитесь.

— Да, он ко мне захаживает. И я ему за это благодарна. — Терри вздохнула и осторожно отпила глоток горячего шоколада. — Ричард — прекрасный друг.

— Друг? — хмыкнула Кэтти. — А мне сдается, ему одной дружбы мало.

Терри опустила глаза и, помешав шоколад ложечкой, не сразу ответила:

— О таких вещах думать рано. Может, со временем... Не знаю. — Она отпила глоток и, болезненно сморщившись, продолжила: — Сама не пойму, в чем тут дело, но меня что-то гнетет. И, боюсь, мои кошмары не имеют отношения к смерти Стэна.

— Как это не имеют? — изумилась Кэтти. — А к чему же тогда имеют? Говори толком!

— Да я не знаю, как объяснить... Но, мне кажется, тут что-то не так... — Терри зябко повела плечами и покосилась в темное окно. — А может, у меня уже не все дома?..

— Когда кажется, крестятся! Хватит чушь молоть! — оборвала ее Кэтти. — Начиталась своих заумных журналов, вот и выдумываешь невесть что... Если и дальше так пойдет, того и гляди, придется обращаться уже к психиатру. Но я бы на твоем месте все-таки завела себе дружка! Ей-Богу, дешевле встанет! — И Кэтти хохотнула. — Такая молодая, красивая — и без мужика! Не дело это!

Терри попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.

— Детка, поверь моему опыту, все перемелется! — Кэтти накрыла ее хрупкие пальцы своей горячей ладонью и с грубоватой лаской сжала. — Потерпи еще немножко, вот увидишь, скоро все пройдет!

— Ах, Кэтти, твоими бы устами... Спасибо тебе за поддержку! Что бы я без тебя делала...

Она вернулась домой, когда уже забрезжил рассвет. При свете дня Терри спала без опаски. Поставив «хонду» в гараж, она вошла в дом, заперла дверь и, завернувшись в уютный теплый плед — подарок бабушки к свадьбе, — устроилась на диване в гостиной.

Хорошо, что сегодня ей в редакцию к двенадцати... Она прикрыла глаза и наконец уснула безмятежным сном без всяких сновидений.

Запустив крепкие загорелые пальцы в густую шевелюру, Шон Брайт склонился над кипой счетов, лежащих поверх морских карт. Уже не первую ночь он ломал голову над этой невеселой бухгалтерией. Курортный сезон подходил к концу, а с финансами у них туго. Доходы еле-еле покрывают расходы. С каждым годом конкурентов становится все больше, и любимая яхта «Краса морей», его основная кормилица, с каждым годом кормит его все хуже.

— Не спится? — раздался у него за спиной сочный баритон Билла Хаксли, его друга и напарника, живущего на судне вместе с полосатым рыжим одноглазым котярой по кличке Нельсон. Раньше «Красой морей» владел Билл, а Шон работал у него под началом, но потом Биллу понадобились деньги на адвоката — его великовозрастный сынок в очередной раз попал в скверную историю — и он сделал Шона своим партнером. — Что так?

— Да я еще и не ложился, — отозвался Шон, не отрывая головы от бумаг. — Билли, ты же знаешь, я сова. У меня сейчас самое продуктивное время.

— Знаю... Только вряд ли это поможет решить наши с тобой финансовые проблемы. — Билл невесело хмыкнул. — Так что ложись-ка ты лучше спать. Может, что-нибудь путное приснится...

— Все шутишь? — Шон оторвал глаза от бумаг. — У меня уже голова идет кругом. Где бы раздобыть деньжат?

— Может, продашь свою тачку? — предложил Билл. — А там, глядишь, как-нибудь выкрутимся...

— Да ты что! — Шон был страстный автомобилист, и после «Красы морей» самую большую ценность для него представлял его «бентли». — И потом я еще не сделал последний взнос, так что за тачку много не выручишь...

— Ты прав. Ну ладно! Как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест! — со свойственным ему оптимизмом заявил Билл и, похлопав Шона по спине, по-отечески посоветовал: — Шел бы ты спать! А то скоро уже светает.

— Ну ладно. Спокойной ночи, Билли! — кивнул Шон, не двигаясь с места. Он отказывался признавать, что может снова потерпеть неудачу, хотя за свои тридцать пять лет повидал их в жизни немало. Шон любил свою яхту, любил морскую жизнь и был готов сражаться до последнего.

Снова подкралась ночь. И снова Терри мучила бессонница. Оглушительно громко тикали часы на прикроватном столике, отмеряя секунды, минуты, часы... Час ночи. Два. Скоро пробьет три.

Терри испробовала все — до одури считала слонов, читала книгу, нарочно выбрав поскучнее, да еще и с мелким, трудноразличимым шрифтом, надеясь, что это поможет ей уснуть, хотя в глубине души знала: все бесполезно.

Она выключила свет, несколько раз моргнула, привыкая к темноте. Досада точила ее изнутри, окончательно прогоняя сон. Промаявшись еще минут десять, она тяжко вздохнула, снова включила свет, спустила на пол длинные стройные ноги, встала и подошла к шкафу.

Открыв зеркальную дверь, вынула длинный шерстяной халат, надела его поверх ночной сорочки, сунула ноги в шлепанцы, медленно спустилась вниз и вышла на веранду.

Луна заливала берег призрачным светом, на темной глади залива серебрилась лунная дорожка. Терри сошла с крыльца и побрела к воде, прислушиваясь к ночным звукам. За эти два года она научилась находить успокоение в ночных звуках и радоваться им. Вот негромко плеснула о скалы волна, вот пролетела, суматошно взмахивая крыльями, ночная птица, а вот со стороны Борнмута раздался мерный гул идущего на посадку самолета...

Конечно же гулять одной в ночи неразумно, но все лучше, чем ворочаться без сна в постели. Принимать снотворное каждый день не станешь, а компанию ей теперь, когда Стэна нет, составить некому.

Выйдя за калитку, Терри отвернула голову в сторону — до сих пор она не могла спокойно видеть то место, где два года назад в луже крови лежал муж. Он умер, не приходя в сознание, по дороге в больницу. Как выразился врач, из-за не совместимых с жизнью ран, и Терри почему-то вдруг ни к месту подумала, как правильнее написать «не» — слитно или раздельно?

По пустынной улице Терри брела к морю. Вскоре она свернула на скалистую тропу и через пару минут спустилась на пляж. Сбросила шлепанцы у полосы прибоя и шагнула к воде, наслаждаясь прикосновением бодряще прохладного песка к босым ступням. На горизонте, прямо поперек лунной дорожки, стояла яхта; ее темный стройный силуэт еле заметно покачивался на волнах.

Завороженная шумом прибоя, Терри с минуту стояла в воде, не замечая, как промокшая сорочка липнет к ногам, а потом не торопясь побрела к причалу, где были привязаны рыбачьи баркасы.

В воздухе повис легкий туман, пахло солью, рыбой и пряным ароматом моря. Терри зазнобило, и она повернула в обратную сторону, надеясь, что после прогулки наконец уснет.

Навстречу шли двое мужчин. Судя по тому, как они громко смеялись, пошатывались и размахивали руками, оба были навеселе. Господи, как же она их раньше не заметила? Сердце набирало обороты. Нечего сказать, подышала свежим воздухом, расслабилась...

Терри отошла подальше от кромки прибоя, пытаясь обойти гуляк стороной и молясь в душе, чтобы они оставили ее в покое. Однако один из них — тот, что повыше, — тут же резко шагнул в сторону, с явным намерением пересечь ей путь.

Что делать? Опять возвращаться к причалу — туда, где горят огни и можно встретить полицейского. Терри развернулась и, убыстрив шаг, направилась к причалу.

Боковым зрением она углядела, что ее преследователь тоже прибавил шагу, и тогда она запаниковала и побежала во всю прыть. От испуга она скоро начала задыхаться, бежать в шлепанцах было неудобно, а шаги за спиной все приближались... Причал был уже совсем рядом, и Терри истошно закричала: