— Сегодня днем ты рассказывал мне о двух группах людей, которые особенно интересуются вереском, — сказал Иэн. — Помню, ты упоминал фирму в Глазго. А кто там еще?

— Американцы! Неделю назад получил письмо от какого-то американского дельца, — вспомнил герцог.

Внезапно он умолк и громко ударил кулаком по столу.

— Точно! — воскликнул он. — Бьюсь об заклад, это тот чертов американец, что арендовал в этом году Бенюр. Не далее как на прошлой неделе мы говорили с ним о вереске. Любопытный, то и дело задавал какие-то вопросы.

— Как его звали? — осведомился Иэн.

— Струтер, — ответил герцог. — Еще гнусавит. Всегда недолюбливал подобных типов. — Он умолк и, словно извиняясь, взглянул на Беатрис. — Знаю, знаю, ты тоже американка, Беатрис, но, черт побери, у тебя совсем не такая речь.

— Полагаю, мистер Струтер — янки, — сухо заметила Беатрис.

Беатрис необычайно гордилась тем, что южанка — из штата Виргиния. Она и вправду говорила без северного акцента. Иэн отлично знал о взаимной неприязни северян и южан.

— Янки пойдут на все, вплоть до кражи голубого вереска, да, мама? — сказал он, улыбнувшись матери.

— Это мог быть любой янки, не обязательно этот ваш мистер Струтер, — ответила Беатрис.

Иэн с улыбкой повернулся к кузену.

— Возможно, это и Струтер, — сказал тот. — Что он говорил о вереске во время вашей встречи?

— Он слышал о моих экспериментах. Его отец занимался садоводством. Сам он в этом не разбирается. Долго расспрашивал меня, пока я не рассказал о своем достижении.

— И вы показали ему вереск? — спросила Линетт.

Герцог в замешательстве посмотрел на нее:

— Надо признаться, да. Он проявлял интерес, и… вы же понимаете, если так этим увлекаться…

— Эх, Арчи, твое хвастовство тебя до добра не довело! — поддразнил его Иэн.

Герцог покрутил светлые усы:

— Получается, что так. Черт возьми! Знай я, что у него на уме, — быстро выставил бы отсюда.

— Не забывай, что это еще нужно доказать, — напомнил Иэн. — Нельзя торопиться с выводами. Говоришь, Струтер сейчас в Бенюре?

— Да. Арендовал его на один сезон. Заплатил старику Фрезеру пару тысяч. Тот на седьмом небе от счастья. Никогда раньше больше тысячи не получал, а его куропаткам до наших далеко.

— Что ты собираешься предпринять? — задала вопрос Беатрис.

— Это я у вас хочу спросить, — ответил Арчи.

— Мы должны все как следует обдумать, — сказал Иэн. — Ты же не можешь просто так ворваться к чужому человеку и обвинить его в краже твоего растения. Ты не собираешься заявить в полицию?

Герцог вновь яростно ударил кулаком по столу.

— Ни за что! — крикнул он. — От них никакой пользы. Разъезжают вокруг в своих шляпах с клетчатыми повязками. Ну прямо-таки доска для игры в шашки. Я со своим покойным батюшкой играл до самой его смерти. Всегда выигрывал. Он даже грозился исключить меня из завещания, если я его обыграю.

— Хорошо, тогда не будем обращаться в полицию, — решил Иэн. — Вначале попробуем вернуть вереск своими силами. Сегодня уже поздно что-либо предпринимать.

Герцог со страдальческим видом дергал усы:

— Завтра он должен был зацвести. Пять лет упорного труда, к тому же на следующей неделе выставка.

— Какая еще выставка? — поинтересовалась Беатрис.

— Выставка цветов в Инвернессе, — ответил герцог. — Ежегодная. Экспонаты со всего севера. Приходи и любуйся. Собрался выставить свой голубой вереск. Надеялся, что он вызовет всеобщее удивление. Хочу чтобы все убедились, что это мое достижение.

— Ясно, — сказал Иэн. — Значит, нам нужно любой ценой вернуть голубой вереск до следующей недели.

— Мог бы заподозрить полковника Лофтса, но у него сломалась машина, а сам он страдает артритом. Хочет получить приз за самый оригинальный экспонат. Неделями надоедал мне, все время спрашивал, удалось ли мне вывести голубой вереск. Показывал мне разноцветную фуксию. Если я не буду участвовать, он победит. Никогда в жизни не видел такого пестрого цветка.

— Ты уверен, что это не он? — спросил Иэн.

— Абсолютно. Лофтс не в состоянии передвигаться. И он не из тех, кто будет просить других сделать за него грязную работу. Нет, это, несомненно, Струтер. На выставку цветов он не собирается. У него другая цель — голубой вереск для Америки!

— Посмотреть бы на этот вереск, — мечтательно произнесла Линетт.

При свечах она выглядела очаровательно, но убитый горем герцог даже не заметил ее.

— Пять лет — и все впустую! — печально пробормотал он.

— Вот что я тебе посоветую, Арчи, — бойко посоветовала Беатрис, — самое лучшее для тебя сейчас — это поехать домой и удостовериться, что не произошла ошибка. Может, твой голубой вереск находится в другой теплице или куда-нибудь завалился. Если нет, то тогда утром первым делом приезжай к нам. Иэн вместе с тобой поедет к этому Струтеру. Не можешь же ты поехать к нему один.

— Почему? Думаешь, он может в меня стрелять? — нервно спросил герцог.

— Нет, но ты не можешь просто так зайти и обвинить его в краже вереска. Ты можешь сказать, что Иэн только что прибыл в Скейг и ты решил представить их друг другу.

— Хорошая идея, — одобрил герцог. — Было бы неплохо, если бы и ты, Беатрис, поехала с нами. Ты лучше найдешь с ним общий язык — вы ведь оба американцы.

— Я южанка, поэтому у нас очень мало общего, — холодно произнесла Беатрис. — Но тем не менее, если вы считаете, что я смогу помочь, то буду только рада поехать с вами.

— Чем больше народу, тем лучше, — сказал Иэн. — Мы не должны все вместе сидеть в гостиной и вести вежливый разговор. Один из нас должен будет обойти сад и посмотреть, что там можно найти.

— И если найдете, то украдете обратно! — воскликнула Линетт. — Просто замечательная идея.

— Если вереск спрятан в теплице в Бенюре, он погибнет, — скорбно произнес герцог. — Там же ни одного стекла. Шесть лет назад старик Фрезер напился под Новый год. Бродил по поместью и стрелял во все, что попадалось на глаза. Пострадали теплицы и часы во дворе конюшни — они так до сих пор и стоят.

— Ладно, хватит о грустном, — бодро проговорил Иэн. — Если этому Струтеру так нужен голубой вереск, что он решил его украсть, он наверняка должен обращаться с ним очень аккуратно, особенно если намеревается отправить его своему отцу в Америку.

— Такому, как он, даже простую маргаритку нельзя доверить, — вздохнул герцог.

— Нам нужно будет вести себя с ним осторожно, — продолжил Иэн. — А остался там кто-нибудь из слуг Фрезера?

— Остались все до единого.

— Значит, нам придется поговорить и с ними. Выяснить, выезжал ли он куда-нибудь в своей машине немного раньше этим вечером. Он сам водит или у него есть шофер?

— Сам водит, — ответил герцог. — Странная у него машина — как будто задом наперед.

— Мы спросим его, где он был этим вечером, — сказал Иэн. — Но тебе придется аккуратно подбирать слова, Арчи, иначе он обвинит тебя в клевете.

— Он вор, ему самое место в тюрьме, — заявил герцог.

— Но вначале тебе придется это доказать, — предостерег родственника Иэн.

— Ладно, с этим вроде бы решено, — сказала Беатрис, вставая из-за стола. — Пойдем, Линетт, пусть мужчины пьют свой портвейн. — Иэн открыл перед ней дверь, и она обратила к нему: — У меня не было времени спросить тебя, выяснил ли ты что-нибудь с мисс Макдональд — или как там ее зовут?

— Она и вправду подала прошение, — спокойно ответил Иэн.

— Чепуха! — воскликнула Беатрис. — Она не сможет ничего подтвердить. Полагаю, ты пытаешься сказать мне, что твой двоюродный дед Дункан в молодости был женат?

— Не двоюродный, — сказал Иэн, — а родной.

— Это неправда, — с уверенностью произнесла Беатрис.

С высоко поднятой головой она быстро вышла из комнаты; Линетт последовала за ней. Проходя мимо Иэна, она посмотрела на него своим особым взглядом, всегда вызывавшим у него желание ее поцеловать. Желание так и осталось не более чем желанием, если бы Линетт не обернулась в коридоре и не остановилась в ожидании.