И она решительно сгрузила струящуюся кучу в руки Антошке.
– Ой, Вероника, Вероника, не обижайся! Ну она же такая красивая, эта пижамка! И тебе идёт-то как!
– Ну вот и уходи-ка ты со своей пижамкой домой. Надо же – придумал! – Вероника, казалось, была настроена решительно.
Антон не мог смириться с отказом.
– Ну, Вероника, ну ты посмотри на неё как следует! Какие панталончики! – проныл он.
А ныть, общаясь с девушками, никак нельзя. Этого начинающий покоритель дамских сердец ещё не знал. Девушки свирепеют от нытья.
– Сейчас ты у меня получишь панталончики… – рассвирепела и Вероника.
Но Антошка проявил завидную прыть.
– А вот ещё ночной колпачок, Вероника! – воскликнул он, подпрыгивая и помахивая в воздухе таким же розово-серым шёлковым изделием. – К пижамке! С пумпончиком! В нём спать нужно, он причёску берёжет!
Вероника покосилась на циферблат настенных часов. Стрелки показывали, что наступило время свидания.
– Да что ж ты никак не поймёшь! – всплеснула руками она. Выставить Гуманоида из дома она уже просто отчаялась.
– Погляди, как здорово смотрится! – почувствовав её слабинку, тут же сильнее засуетился Мыльченко. – Я сейчас примерю! Вот! Штанишки!
С этими словами он уселся на пол и схватился за пижамные штаны.
– Не вздумай раздеваться! – испугалась Вероника.
– Не, я прям на джинсы! – успокоил её Антоша, действительно нацепив шелковые панталоны поверх своих джинсов. – Вот… Теперь кофточку… Ты не смотри, что на мне велико кажется, Вероника. Это ничего, что я прямо на куртку меряю. Ты же на голову выше меня, так тебе пижамка в аккурат будет. Видишь, раз мне на куртку чуть-чуть внатяг, значит, тебе на голое тело самое оно…
– На какое ещё голое тело! Мыльченко…
– Ой, не на голое! В смысле, на тебя вообще! – испугавшись, что ляпнул что-то не то, оправдывался Антон, стараясь облачиться в пижаму ещё быстрее. – Самый раз! Самый раз! Во, смотри!
– Боже мой! – воскликнула Вероника, когда через минуту Антоша встал перед ней. – Весь оделся.
Антон надел на мокрую голову шёлковый колпачок, разгладил его ладонями.
– А теперь я и в колпачке, – он галантно поклонился. – Готов. Вот я и Пьеро. А? Красавец?
– Гуманоид, то есть Антоша, ну, понимаешь… – не нашлась, что сказать, бедная девочка.
– А знаешь, какие сны тебе будут в этой пижамке сниться! – воскликнул Антоша, мечтательно закатывая глаза.
– Да уж… – вздохнула Вероника.
– И рукава длинные – специальные, – с вдохновением подхватил Антон. – Чтобы тебе во сне лицо ногтями не расцарапать.
– Да я и не собираюсь себя царапать, – удивленно пожав плечами, начала Вероника.
Но не договорила. В это время позвонили в дверь.
Вероника бросилась открывать, краем глаза успев заметить, что Антоша подобрался к зеркалу и с довольным видом в нём себя разглядывает.
На пороге стоял Богдан, держал в руках букет крупных роз и лучезарно улыбался. Наступил миг настоящего женского счастья для Вероники… Она тоже улыбнулась. Но вспомнила про своего первого посетителя. И улыбка исчезла с её лица…
– Привет, Богдан, – пробормотала девочка.
– Здравствуй, Вероничка… – встряхнув благоухающий букет, произнёс Богдан. – Это тебе. Поздравляю.
– Спасибо! – кивнула Вероника, не чувствуя той радости, какую она ждала вот уже несколько дней, едва узнала о предстоящем свидании. – Богдан, я так ждала тебя, но…
В этот момент из комнаты, дверь в которую была закрыта, выскочил Антон Мыльченко в полосатой пижаме.
– И она не мнётся, смотри! – воскликнул он, прыгая козликом. – Я специально на диване повалялся.
Восьмиклассник Богдан опешил. Конечно, он Антона узнал – да и кто в их школе не знает старика Мыльченко?
– А это что такое? – хмыкнул Богдан. – Вероника, что это у тебя тут Гуманоид по квартире скачет?
Антошу с детских лет дразнили Гуманоидом – за всё, чем отличалась от остальных его многогранная личность. Поэтому Антон великодушно не обижался на своё межпланетное прозвище. И даже гордился им – в порывах поэтической или вселенской грусти.
– Богдан, понимаешь, он пришёл меня поздравить… – начала оправдываться Вероника. – Он вообще-то мой одноклассник.
Веронике показалось, что не так уж сильно Богдан и против того, чтобы Антоша поздравлял её на правах нейтрального одноклассника. Ей сразу стало легче.
– А во что это он одет? – вот что заинтересовало сейчас Богдана, и он принялся внимательно разглядывать поэта. – То ли во что-то дамское, то ли в тюремное… Что, Гуманоид, теперь так и живешь – небо в клеточку, друзья в полосочку?
– Ты ничего не понимаешь, Богдан, – презрительно качнул помпоном Антоша. – Это самая модная пижама сезона. Французская! Мой подарок Веронике.
Вот тут-то и началось то, чего бедная девочка боялась больше всего.
– Ты уже принимаешь в подарок пижамки, да, Вероника? А также другие предметы туалета. Очень мило, – проговорил Богдан, ехидно прищуриваясь.
– Богдан, понимаешь… – Вероника растерянно посмотрела на Богдана, потом оглянулась на Гуманоида.
– Понимаю… – Богдан тоже пристально посмотрел на Антошу, и голос его стал зловещим. – А что, Гуманоид, ты думаешь, что моя девушка примет в подарок твой клоунский костюм?
– Да, – с достоинством ответил Антоша, и Вероника посмотрела на него уважительно. – Примет. Потому что эта пижамка…
– Такого же бесконечно дебильного цвета, как ты сам, – рявкнул Богданчик, который заметил уважительный Вероникин взгляд в сторону Антона.
– Богдан! Что ты говоришь? – обиделась Вероника.
– Ах, ты за него ещё и заступаешься. Здорово. А я тут как раз к французской пижамке духи французские тебе хотел презентовать… – с этими словами расстроенный Богдан полез в карман, вытащил коробочку духов, вынул из неё флакончик, взболтал его, отвинтил крышку и посмотрел жидкость на свет. – Остается эти духи только выпить… Куда они в сравнении с таким шикарным подарочком прекрасного Гуманоида…
Богдан горестно вздохнул, но духи пить не стал.
«А я бы выпил, – глядя на него, подумал Антоша. – Ради женщины. Проблема-то».
После этих мужественных мыслей он сразу почувствовал себя увереннее. Преимущество у него появилось. Антошка сам поднялся в собственных глазах.
– А что, Богдан, ты считаешь, что я не могу Веронике подарок на Восьмое марта сделать?
– Можешь, можешь… – с угрозой в голосе проговорил Богдан.
Вероника испугалась. Драки в доме с тортом и свечами ей не хотелось.
– Богдан, он неожиданно пришёл… – начала Вероника.
– Значит, так же неожиданно и уйдёт! – без тени сомнения заявил Богдан.
Но уж с этим Антон Мыльченко был совершенно не согласен! Пусть он мальчик хилый, малорослый, неспортивный. Но не трус!
– Это чегой-то? Я первый в гости пришёл! – крикнул Антон.
Но Богдан, крупный восьмиклассник, парень своей девушки, уже разозлился по-серьёзному. У него в данный момент тоже было важное свидание, к которому он готовился не менее тщательно, чем Вероника.
– Ты портишь мне настроение, Гуманоид, – медленно проговорил он, засучивая рукава и наступая на Антошу. – Нечего тут мелькать.
– Но-но! – подпрыгнул Антон. – Не толкайся!
Артур не захотел больше вести с непрошеным гостем переговоров, а потому, несколько раз толкнув Антошку в грудь, допинал его таким манером до двери.
– Богдан! Не надо так! Ты что его толкаешь? – возмущалась Вероника, бросаясь вслед за ним.
Но Богдан ничего не слышал.
– Давай-давай! Выкатывайся, Гуманоид, из квартиры! – одной рукой схватив Антона за шиворот, а другой – открывая дверь, решительно заявил Богдан.
– Ты не имеешь права! – возмущался Антоша, дрыгая ногами.
С этими словами он вылетел из квартиры. Дверь захлопнулась. Антоша оказался на лестничной площадке совсем один.
– Пустите! – закричал он, прыгая на резиновом коврике. – Я же в тапочках!
– Проветрись, герой! – насмешливо донеслось из-за двери.
Антон Мыльченко заметался, принялся возить по двери длинными рукавами пижамы, предназначенными, как он сам утверждал, не позволить ободрать что-нибудь своими ногтями. А так хотелось Антоше всё драть сейчас в ярости, рвать, метать, негодовать! Вот, значит, как с ним, да?..
