Кандида не издала ни звука, но слезы медленно покатились по ее щекам.

Джек стоял в аэропорту, в секции «Британские авиалинии», беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Было шесть часов вечера. Он представления не имел, придет ли Тедди. Может быть, она подумала, что он пошутил. Возможно даже, что она пошла повидаться с Майком. В шесть пятнадцать он заволновался. В шесть тридцать — позвонил ей домой. Механический звук ее голоса, записанного на автоответчик, заставил его вздрогнуть.

— Это Тедди. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок, но скоро вернусь. Оставьте, пожалуйста, сообщение.

Она не изменила текст в аппарате, словно не собиралась никуда уезжать. Джек не оставил никакого сообщения. Он вернулся в отдел и подошел к регистрационной стойке.

— Я собираюсь поехать в путешествие со знакомой, — обратился он к служащей. — Она еще не появилась. Она без багажа. Возможно, она еще успеет на рейс. Посадка уже объявлена, поэтому я должен идти в посадочные ворота. Можно оставить у вас билет для нее?

— Конечно, сэр. Если у вас есть ее паспорт, вы можете даже пройти проверку.

— Проклятье, у меня нет ее паспорта! Я ничего о ней не знаю!

Служащая и бровью не повела. Всю жизнь она провела, имея дело с растяпами и лунатиками.

— Может быть, вы расскажете, как выглядит ваша знакомая? Тогда я смогу узнать ее, если она опоздает.

— Она очень хорошенькая. Небольшого роста. Нет, пожалуй, не совсем. Вот такого роста, — Джек показал где-то между плечом и талией.

— Она блондинка? Брюнетка? Рыжая?

— Боже, не знаю! Чуть темноватая, с рыжиной. Очень приятный оттенок.

— Можно сказать, пепельная блондинка? Или, может быть, каштановые волосы?

— Да-да, они. Как вам понравится. И зеленые глаза. Большие.

— Прекрасно. Давайте сюда билет, сэр.

Джек прождал у посадочных ворот до семи пятнадцати, а затем нехотя побрел в самолет. С тяжелым сердцем он опустился в мягкое кожаное кресло салона первого класса и заказал виски с содовой. Она не пришла. Он знал, что она не придет, потому что не верил ни в волшебные сказки, ни в счастливые концы. Она не пришла, потому что не любила, когда ей указывали, что делать. И она не пришла, потому что хотела пропустить этот чертов полет.

Тедди уселась рядом с Джеком.

— Ты сказал — у третьего входа, идиот! Я чуть не сошла с ума, пока дожидалась тебя там! Я ничего не знала — ни номера рейса, ни куда мы летим. Это полный блеск, что я вообще попала сюда. Наконец я позвонила твоей секретарше. Она дала мне номер рейса, и тогда мне сказали, что я жду не у того входа.

— Я же сказал тебе — четвертый вход.

— Не говорил. — Тедди прикончила остаток его виски. — А куда мы все-таки летим?

— Ты не знаешь?

— Нет. Я едва успела вбежать в посадочные ворота.

— Ну, тогда подожди, скоро узнаешь.

— Прекрасно. По правде говоря, мне все равно. Я только хочу, чтобы подали ужин. Я проголодалась.

Тедди прислонила голову к мягкому креслу и через минуту уже дышала ровно и глубоко. Шум моторов не нарушал ее сна. Джек погладил ее по волосам и пристегнул ремни. Она тихонько пробормотала что-то, ее голова склонилась набок, пристроившись отдыхать на его плече.

— Тедди? Тедди? — безрезультатно подтолкнул ее Джек. Она была глуха ко всему миру.

В интеркоме зазвучал хорошо поставленный голос старшей стюардессы.

— Добрый вечер, леди и джентльмены. От имени капитана Роджерса и экипажа я рада приветствовать вас на борту самолета «Британских Авиалиний», следующего рейсом 190. Наш вылет из Лондона задержался, потому что мы дожидались нескольких пассажиров, но мы наверстаем это время в полете. Ожидаемое время прибытия в Бангкок — приблизительно в десять двадцать пять утра, а те из вас, кто следует в Джакарту, прибудут к месту назначения в шестнадцать тридцать пять. Полет пройдет на высоте тридцать шесть тысяч футов. Когда мы наберем высоту, то сообщим вам, что вы можете отстегнуть ремни и свободно ходить по салону. Надеемся, что полет вам понравится, благодарим вас за то, что вы выбрали «Британские авиалинии»...

— Тедди, — прошептал Джек, хотя знал, что она спит. — Я люблю тебя.

— Я знаю, Джек, — улыбнулась Тедди.

Эпилог

— Тедди, открой рот.

— Нет, я тебе не доверяю. Ты положишь туда что-нибудь ужасное.

— Поверь мне.

Не открывая глаз, Тедди открыла рот, и Джек положил туда кусочек папайи, истекающий липким соком. Они лежали у купального бассейна их личного тростникового бунгало, слишком расслабленные, чтобы пройти сто ярдов до берега. В течение трех дней со времени прибытия в Бали они не занимались почти ничем, кроме разговоров, сна и секса. Джек дважды звонил в Лондон, чтобы убедиться, что покупка банка проходит гладко, но, кроме этого, ничто не тревожило их. Тедди спокойно рассказала Джеку о своем ленче с Филипом Редмейеном. Они немного поговорили о Кандиде, о Томми, о Майке. Впереди у них было много времени для разговоров, поэтому они не спешили.

— Как ты относишься... ко всему этому? — Тедди села на лежаке и поправила тесемку своего бикини. Она надела солнечные очки и взяла бутылочку с маслом для загара.

— Как я отношусь ко всему этому?.. Это необычно расплывчатый для тебя вопрос, Теодора. Ну, я чувствую себя в мире со всем этим... а как ты относишься ко всему этому? Как ты относишься к женитьбе, например? — Джек наклонился вперед и снял с нее солнечные очки.

— По-моему, это очень жуткая идея. Я больше не могу доверять своим суждениям и не знаю, осчастливит ли это меня. Это выглядит такой случайностью, Джек. Двое людей женятся, считая, что любят друг друга, хотя они, может быть, едва знают друг друга. Однако, они ожидают, что будут счастливы, что всегда будут любить друг друга. Увы! Все меняется. Случается какая-то мелочь, и все меняется — ты уже не счастлива, ты уже не любишь его, ты уже начинаешь думать, что, наверное, никогда не любила его, что все было огромной, проклятой ошибкой... — Тедди содрогнулась. — Я не знаю, где взять хорошее пособие по выбору мужчины. Должна сказать — я имею в виду, должна сказать тебе, Джек — что как бы я теперь ни отрицала это, но было время, когда я искренне верила в то, что люблю Майка, и было время, когда я искренне верила в то, что люблю Кристиана. И я ошибалась. Поэтому я не знаю, как прийти к такому решению с абсолютной уверенностью.

— Никто этого не знает. Никто не может, Тедди, дорогая, — Джек взял ее руку в свои. — Я ничего не могу обещать тебе с уверенностью. Нет никаких гарантий, что мы будем счастливы вместе. Я не считаю, что женитьба — это поиск единственной и совершенной любви. Я считаю, что она похожа на веревку, которой двое людей связаны за пояс...