Сегодня можно с уверенностью сказать, что в степях юга России люди с древних времен выращивали прежде всего просо, ячмень и полбу. Просо-это один из самых засухоустойчивых злаков, что для степняков немаловажно. Оно быстро всходит и созревает (от посева до уборки проходит всего 60-65 дней), поэтому его можно использовать для пересевания полей, если всходы пшеницы и ячменя погублены весенними заморозками. Кроме того, просяная каша очень быстро варится - в степи, где с топливом бывают проблемы, это весьма ценное качество. Ячмень пленчатый (а именно его сеяли в степях) тоже засухоустойчив. Хлеб из него получается невкусный, но из ячменя можно делать кашу, кроме того, это хороший корм для скота. Полба была чуть менее популярна. Потом к ним прибавилась обычная пшеница. Злаки, и прежде всего пшеница, были одним из основных продуктов, которые Скифия экспортировала в Грецию. Существует по крайней мере одна находка, связанная с гречихой, - в сарматском сосуде первого-второго веков н.э. было обнаружено довольно много гречки, и это наводит на мысль, что ее могли здесь выращивать. Но находка эта так и осталась одиночной - в те времена гречиха еще только начинала распространяться по Ойкумене. Из бобовых можно назвать чечевицу и горох. Изредка встречаются семена льна - не исключено, что из них, как и в Египте, выжимали масло, ведь с масличными растениями дела в этих местах обстояли неважно и греческое оливковое масло было здесь одним из главных предметов импорта.

Об огородных растениях особой информации не сохранилось. В Северном Причерноморье по сей день растут дикий лук и чеснок - надо полагать, что их охотно ели и варвары, и греки. По крайней мере о некоторых скифах эти соображения подтверждаются античными авторами. Геродот писал о скифских племенах ализонов и каллипидов, что они «ведут одинаковый образ жизни с остальными скифами, однако сеют и питаются хлебом, луком, чесноком, чечевицей и просом». И конечно же, греки, колонизовавшие Причерноморье, завезли сюда любимые ими свеклу, репу, капусту, шпинат и сельдерей - ведь они прекрасно могут расти в этих местах. В Ольвии - греческом городе неподалеку от нынешнего Николаева в Украине - была найдена ваза местного производства, на которой художник вполне реалистически (надо думать, с натуры) изобразил дыню. Семена огурцов, арбузов и дынь найдены при раскопках Херсонеса в Крыму. Фруктами жители Северного Причерноморья избалованы не были, недаром Геродот писал: «Во всей земле скифов, кроме Гилеи (местность восточнее Днепра. - О. И.), не встретишь деревьев». Пожалуй, историк несколько сгустил краски, но фруктовые деревья, во всяком случае, росли в основном лишь в пределах Боспорского царства (примерно современные Керченский и Таманский полуострова). Феофраст сообщает, что боспоряне выращивали в районе Пантикапея (нынешняя Керчь) смоковницы и гранаты, «а больше всего груш и яблонь, самых разнообразных и превосходных сортов». Неподалеку от Николаева при раскопках эллинистического поселения археологи действительно нашли кору груши. В Мирмекии - греческом городе на берегу Боспора Киммерийского (ныне Керченский пролив)-найдены косточки алычи. Вблизи Ольвии (в устье Буга) археологи обнаружили многочисленные ямы, подготовленные для посадки фруктовых деревьев. Что именно собирались сажать ольвиополиты, осталось загадкой; скорей всего, это были яблони, груши и сливы, которые по сей день растут в этой местности. И даже в скифском погребении в Северо-Западном Крыму была найдена миндальная косточка-это наводит археологов на мысли, что скифы, которым садоводство было, мягко говоря, чуждо, и те прониклись его идеями под влиянием греческих соседей. Но за пределы Боспорского царства эти идеи не проникали - не способствовал климат.

Вина в причерноморских степях до прихода греков не знали. Скифы, как могли, пытались восполнить этот недостаток коноплей. Геродот писал: «Взяв это конопляное семя, скифы подлезают под войлочную юрту и затем бросают его на раскаленные камни. От этого поднимается такой сильный дым и пар, что никакая эллинская паровая баня не сравнится с такой баней. Наслаждаясь ею, скифы громко вопят от удовольствия». «Отец истории» был не вполне прав, поскольку семена конопли не содержат канабинола и не являются наркотиком, - надо думать, скифы использовали другие части этого растения. Но так или иначе, им приходилось утешаться коноплей, поскольку винограда на их территории не встречалось. Правда, на территории Боспорского царства рос в диком виде так называемый «виноград лесной», но он был кислым и малоурожайным.

Когда греки в седьмом веке до н.э. стали осваивать северные берега Черного моря, они, не мысля жизни без вина, сразу же попытались развести на своей новой родине виноград. Балканские сорта в этих холодных местах росли плохо, но у греков был большой опыт виноградарства, и они стали выводить новые, с использованием местного дикорастущего винограда. Первые успехи были достигнуты очень скоро - в городе Патрей на Таманском полуострове археологи обнаружили виноградный нож, который относится к шестому веку до н.э. А уже в пятом веке до н.э. жители города Нимфей, расположенного неподалеку от современной Керчи, стали чеканить монеты с изображением виноградной лозы. Проходит еще столетие, и в Боспорском царстве уже работает множество специализированных винодельческих хозяйств... А потом боспорским виноделам попросту повезло: изменившийся в третьем веке до н.э. климат способствовал виноградарству. Теперь боспоряне не только делали вино для себя, но и экспортировали его.

Танаис был главным торговым центром, где варварская степь приобщалась к благам эллинской цивилизации, прежде всего оливковому маслу и вину. Кочевники привозили сюда продукты животноводства и пригоняли рабов. Оседлые племена — зерно и рыбу. А из Танаиса в степь поступало огромное количество амфор из Боспорского царства и из множества греческих городов. Осколки этих амфор археологи находят сегодня по всей причерноморской степи — и в богатых «царских» курганах, и в погребениях простых кочевников. Торговля шла массовая, и вино было хотя и недешево, но доступно даже небогатым скифам, савроматам, сарматам...

Сегодня по виду амфоры и даже по небольшому черепку археологи без труда определяют, из какого города ее привезли в степь. Знают они, с точностью до двух-трех десятилетий, и когда это произошло. Каждый город и каждая эпоха имели свою моду на посуду, даже и на тарную. В музее-заповеднике «Танаис» можно видеть так называемый «зал амфорных эталонов» - здесь собрано и рассортировано по годам множество тарных амфор. Археологу достаточно посмотреть, к какой из них «подходит» найденный черепок, чтобы сразу понять, в каком городе и в какое время были изготовлены и сама амфора, и наполнявшее ее вино (обычая сдавать посуду обратно для повторного употребления у кочевников не было).

В греческом поселении Кремны, существовавшем на берегах Азовского моря в седьмом-шестом веках до н.э., было насчитано более десяти тысяч фрагментов посуды из Аттики, из городов Милет и Клазомены, с островов Самос, Хиос, Лесбос... При раскопках Александропольского скифского кургана четвертого века до н.э. в Днепропетровской области Украины археологи нашли осколки не менее 150 амфор из-под вина. Обычно транспортные амфоры имели объем от 20 до 40 литров, и это значит, что на тризне царя было выпито не менее 3000 литров. Вино это, судя по форме амфор, поступило в степь с островов Хиос и Фасос, из Гераклеи, Синопы, Менды, Перапета и других центров виноделия.

Но откуда бы ни поступало в степь вино, пить его цивилизованно варвары, особенно скифы, так и не научились. У них не прижилась греческая и римская традиция разбавлять вино, и они пили его цельным, причем неумеренно (если, конечно, средства позволяли). Платон писал: «...Скифы же и фракийцы употребляют вообще несмешанное вино - как сами, так и их жены; они льют его на свои одежды и считают этот обычай благим и счастливым». Что касается обливания скифами своих одежд вином, авторы настоящей книги не нашли подтверждения этому у других авторов, хотя надо думать, что пьяные скифы могли делать еще и не то. Но приверженность их неразбавленному вину подтверждается множеством свидетельств. Например, литератор из Гераклеи Хамелеонт Понтийский, живший на рубеже четвертого и третьего веков до н.э., в книге «Об опьянении» писал: «Лаконцы (спартанцы. - О.И.) утверждают, что Клеомен Спартанский, общаясь со скифами, приучился к неразбавленному вину и впал в безумие. С тех пор, когда спартанцы хотят выпить цельного вина, они говорят: “Наливай по-скифски”». Римляне тоже называли привычку пить неразбавленное вино «скифским пороком».