– Почему он так ополчился на нее? – спросила я.
– Мы и еще некоторые во дворце уверены, что он готовит государственный переворот, – прошептала Флора, понизив голос так, что он был едва слышен. – Министр хочет избавиться от короля и завладеть короной. Да только есть небольшая загвоздка: если король умрет, наследницей престола станет Амандина. Народ не допустит, чтобы корона перешла к кому-то другому… Однако ситуация тут же изменится, если «по несчастливой случайности» принцесса погибнет. Тогда Зафар сможет выступить в роли спасителя и объявить, что взваливает на себя тяжкое бремя власти ради блага государства, дабы не дать ему погрузиться в хаос анархии. И всякий подобный вздор… И тогда вся страна окажется в его руках.
– А у вас есть доказательства его махинаций?
– Увы, нет, он слишком ловко прокручивает свои интриги. Его шпионы повсюду. Хочешь увидеть, что происходит с теми, кто осмеливается выступить против него?
Я кивнула. В горле у меня застрял комок. Да уж, похоже, дела принимали скверный оборот.
Порывшись в шкафчике, Флора достала шелковые ленты и, искусно их повязав, скрыла под ними свои раны на запястьях, и мы покинули комнату.
Она повела меня через целую вереницу галерей и коридоров, будуаров и салонов. Обстановка повсюду поражала великолепием, но меня удивляла пустынность дворца. Я отметила, что мебель повсюду была буквально завалена безделушками – изящными и хрупкими статуэтками из тончайшего фарфора, которые изображали мужчин и женщин в пышных нарядах придворных. Их были сотни…
На обтянутых красным бархатом кушетках нежились кошки. Время от времени они принимались скакать по комодам и буфетам, то и дело опрокидывая статуэтки, которые при ударе о плиточный пол разбивались вдребезги. Мне стало их жалко – такие прелестные вещицы…
– Ну что, теперь тебе ясно? – негромко спросила Флора, отведя меня в сторонку.
– Что именно? – не поняла я.
– Ты что, глупая? – нетерпеливо воскликнула фрейлина. – Это же очевидно! Все эти статуэтки… в прошлом это были члены королевского двора. С помощью магии Зафар превратил их в фарфоровые безделушки. Всякий раз, когда его шпионы-стенопроходцы докладывают ему, что какой-нибудь герцог или барон произнес во сне что-нибудь оскорбительное в адрес премьер-министра, он приговаривает их к ссылке. А ссылка, по разумению Зафара, это и есть тягостное существование в облике фарфоровой куклы на каком-нибудь комоде, в полной власти его котов.
Я с трудом могла поверить этим словам. Приблизившись к массивному резному буфету красного дерева, я взяла одну из статуэток в руки, чтобы рассмотреть ее поближе. Она изображала очень красивую молодую женщину в длинном платье. Можно было различить даже родинку на ее левой щеке.
– Хоть они и фарфоровые, – прошептала Флора, – они по-прежнему живы. Они могут видеть, и слышать, и чувствовать… А когда кошки роняют их на пол и разбивают, они умирают по-настоящему.
Теперь я понимала, почему дворец показался мне таким безжизненным. Почти все его обитатели теперь пылились на этажерках и каминных полках!
– Зафар очень могуществен, – продолжала свой рассказ Флора. – Когда я сказала, что Амандина в большой опасности, я ничуть не преувеличивала. Рано или поздно он сумеет избавиться от короля, а потом примется за принцессу. Ты должна помешать этому. Ты займешь мое место рядом с принцессой, когда меня здесь уже не будет.
Один из котов подскочил ко мне со злобным шипением и попытался оцарапать. Похоже, он считал статуэтки своей собственностью. В этой фарфоровой тюрьме он был и надзирателем, и палачом. Я с грустью посмотрела на остальные фигурки. Меня не оставляла мысль – в каком страхе они «живут», ожидая, что какой-нибудь из любимцев Зафара однажды ради забавы сбросит их лапой вниз, на пол.
– Пойдем отсюда, – велела Флора. – Не стоит привлекать внимание человечков.
Мы снова пустились бродить по гулким галереям.
– Зафар готов терпеть только самых безобидных придворных – льстивых и глупых, – продолжала девушка-сильва. – Вот почему Амандина притворяется кокетливой пустышкой и исправно посещает все эти глупые уроки. Пока премьер-министр считает ее дурочкой, она в безопасности. В этой обстановке шанс на выживание есть только у полных идиоток.
Я старательно мотала на ус ее слова. Этот Зафар нравился мне все меньше и меньше. Черные коты устремились следом за нами, угрожающе мяукая и показывая острые, как иглы, клыки.
– Получается, – сказала я, окидывая взглядом расставленные по всей галерее статуэтки, – что этот дворец – настоящая тюрьма…
– Так и есть, – подтвердила Флора. – И если ты не будешь достаточно осторожна, то тоже в конце концов превратишься в такую статуэтку, и тебе останется только молиться, чтобы коты-надзиратели не сбросили тебя с полки во время своих игр. Когда встретишься с премьер-министром, сочини какую-нибудь небылицу, скажи, что ты школьница, которую пригласили во дворец, потому что… скажем, потому что ты выиграла какой-нибудь конкурс, или не знаю что. Восхищайся, как тут красиво, и благодари его, стоя на коленях. А сейчас спрячься в каком-нибудь уголке и не показывайся никому на глаза, а я должна присоединиться к Амандине на уроке улыбок.
И она удалилась легким шагом, оставив меня в окружении черных котов. Бесцельно бродя по этажу, я в конце концов натолкнулась на небольшую заброшенную библиотеку, обильно затянутую паутиной, и забилась в красное плюшевое кресло. Признаться, я совсем не чувствовала себя в безопасности. Я явственно ощущала, что за мной наблюдают. Я выхватила наугад первую попавшуюся книгу и притворилась, что погрузилась в чтение, продолжая краем глаза следить за отражением в большом зеркале над камином. Долго ждать мне не пришлось: не прошло и пары минут, как из стены вынырнула голова стенопроходца. Старательно водя пальцем по странице, я постаралась как смогла изобразить благонравную послушную девочку.
– Жили-были на свете… – произнесла я вслух, чтобы сбить шпиона с толку.
Тот успокоенно кивнул и скрылся.
Оказавшись в одиночестве, я подошла к окну. И тут же вздрогнула, увидев на одной из дворцовых террас высокого человека в черном плаще, который медленно вышагивал, заложив руки за спину. Должно быть, он почувствовал мой взгляд, потому что вдруг резко развернулся и поднял глаза на мое окно. Его лицо скрывала белая фарфоровая маска – гладкая и безликая, с двумя прорезями на месте глаз. Точь-в точь привидение. Я отскочила назад, но было поздно – он меня заметил.
Он сразу развернулся и направился ко входу во дворец, и я не сомневалась – он ринулся на мои поиски. Мне тут же захотелось сбежать – куда угодно, но подальше отсюда…
Парализованная страхом, я так и осталась сидеть в пустой библиотеке, прислушиваясь к приближающимся шагам. Чтобы скрыть дрожь в пальцах, я снова ухватилась за собрание сказок. Сапоги премьер-министра уже гулко стучали каблуками в галерее с фарфоровыми статуэтками. Коты-надзиратели громко замяукали, приветствуя хозяина. Его огромная тень протянулась по коридору и проникла в библиотеку задолго до самого министра, как будто он послал ее на разведку, опасаясь засады. В самом деле, эта тень выглядела почти живой – она так и рыскала по углам, как ищейка… Наконец Зафар собственной персоной появился в дверях и замер на пороге.
– Кто ты такая и почему вот уже второй день рыщешь по королевскому дворцу? – произнес он низким, хриплым голосом.
Я начала плести нелепую сказку, подсказанную Флорой: конкурс, приглашенная принцессой школьница…
– Я здесь всего на три дня, – щебетала я, пытаясь улыбаться. – Здесь так… так великолепно… Это лучший день моей жизни… Обещаю, что я никому не помешаю. Постараюсь быть совершенно незаметной.
Из-под маски донесся явственный смешок. Возможно, его забавляла моя глупость… а может быть, он просто не поверил ни одному слову из моей нелепой болтовни.
– Я Зафар, – объявил он. – Премьер-министр королевства. Должно быть, тебе любопытно, почему я ношу эту маску, верно? Это потому, что я очень уродлив. Когда я был еще младенцем, меня заколдовала злая ведьма. С тех пор все, кто хотя бы на мгновение увидит мое лицо, умирают на месте от невыносимого ужаса. Стоит только мне ее снять – и твои волосы тут же побелеют, глаза закатятся, и ты рухнешь замертво, даже не успев вскрикнуть. Иногда, гуляя в одиночестве по лесу, я позволяю себе снимать ее. Хочешь – верь, хочешь – нет, но даже волки, медведи и вепри немедленно гибнут, завидев меня. Так что я из числа людей, которым не нужно оружие для охоты. Мое лучшее оружие – это мое собственное лицо…
