Савалес наблюдал за Калисдом из тени западного входа. Никто еще не заметил его присутствия. Распорядитель не любил этого человека. Калисд всегда был быстр на окрики и рукоприкладство там, где от них стоило бы воздержаться. К тому же он не имел права бить тех, кто не находился непосредственно в его подчинении. Некоторые из мальчишек уже были выбраны для обучения в сакрациуме, апотекарионе и техникаруме, куда отправятся, как только подрастут. Если мастер рефекторума поднимет на них руку, то подвергнется очень тяжелому наказанию.

— Посмотрите на меня, — продолжал Калисд, — вы видите, чтобы я дрожал? Или мои глаза наполнены слезами, как ваши? Нет. Вы слабы, все вы. Меня бомбы совсем не пугают. Я бы смеялся над вами, если бы не испытывал такого отвращения.

Савалес наконец ступил под своды зала и теперь шел прямо в центр. Его одежды, украшенные на груди и спине личной геральдикой магистра Ордена, указывали на его верховную власть среди избранных. Больше ни один человек не имел права носить эти символы, пока Савалес не передаст их преемнику. Увидев вошедшего распорядителя, Калисд замер и выпрямился, глядя на Рамира одновременно с уважением и неприязнью.

—' Взгляните, мальчики. Распорядитель Савалес не боится бомб зеленокожих. Разве не так, распорядитель?

— Совсем недавно у меня были пустотные щиты над головой, — ответил Савалес, останавливаясь в нескольких шагах от Калисда и улыбаясь мальчишкам, которые смотрели на него со всех сторон. Затем он пристально посмотрел на мастера рефекторума. — Я присмотрю за ними, Бернис. Ты и твои помощники могут быть свободны.

Калисду не понравилось, что ему диктуют порядок действий на территории, которую он считал своей. Но полномочия распорядителя были слишком хорошо известны. На мгновение он сжал челюсти, обдумывая ответ, но если и придумал его, то посчитал за лучшее воздержаться. Он отрывисто кивнул и двинулся к арке в северной стене, ведшей на кухни. Другие взрослые молча последовали за ним.

Савалес оглядел собравшихся здесь мальчишек. Он не мог винить Калисда за то, что тот пытался сделать. Но есть лучшие способы достигнуть цели, чем заставлять перепуганных детей чувствовать себя виноватыми и несчастными.

— Потеснитесь, — велел он двум ребятам справа. Перешагнув через их скамью, Савалес уселся рядом с детьми. — Остальные, сядьте поближе. Так, чтобы все могли меня слышать.

Юные сервы, не говоря ни слова, встали из-за столов и собрались вокруг распорядителя. Скамьи теперь были забиты до отказа. Подобная скученность странным образом успокаивала. Дрожь горы ощущалась чуть слабее.

— А теперь, — промолвил Савалес, — кто из вас понимает, что сейчас происходит снаружи?

Никто не поднял руки. Конечно, все они знали, что крепость-монастырь подверглась атаке орков, но никто из них ни одного орка никогда не видел. Все дети знали о зеленокожих из историй, которые иногда рассказывали старшие сервы, сами узнававшие их из третьих рук. А еще про орков они знали из фресок, украшавших коридоры Ордена, и древних скульптур, в которых герои Багровых Кулаков всегда убивали сотни неуклюжих зеленых монстров.

— Вы знаете, что ксеносы надеялись удивить магистра Кантора, да? Они хотели неожиданно напасть на владеия Ордена и одержать быструю победу. А теперь попробуйте представить, как же должен расстроиться глупый орочий вождь. Он и его войска потратили много лет на подготовку, может целые десятилетия. Его армии преодолели темные, холодные космические пространства, намереваясь устранить единственную угрозу их расе в целом секторе. Они рисковали жизнями миллионов, выходя из варпа так опасно близко к планете, и в итоге потеряли много больших кораблей. Это правда. И теперь, наконец достигнув своей цели, они обстреливают планету, но их орудия оказываются совершенно бесполезными. Каждая бомба, падая, взрывается на пустотных щитах, не нанося никакого вреда крепости. Напугать? Нас? Клянусь Троном, нет! Это просто смешно!

Он увидел, как несколько лиц посветлели при его словах, но стены все еще сотрясались. Казалось, обстрел будет бесконечным, и Савалес понимал, что нужно сказать что-то еще самым младшим.

— Когда я был в вашем возрасте, — сказал он им, — я испытал самый большой страх в своей жизни. Как вы думаете, что это было?

— Вы видели ксеноса, — выдохнул мальчик лет девяти, широко распахнутыми глазами глядя на распорядителя.

— Нет. Совсем нет.

— Тогда, наверно, это был демон? — спросил другой ребенок того же возраста.

Остальные так зашикали на него, что мальчик вжал голову в плечи.

Нахмурившись, Савалес покачал головой. Но на самом деле он не сердился.

— Нет, и даже не это. И мы не произносим это слово вслух, дитя. Помните, чему вас учили. Ну что ж, похоже, никто из вас даже не догадывается, так что я скажу вам. Величайший страх в жизни я испытал тогда, когда мой шанс служить Ордену был навсегда утрачен. Я был ненамного старше вас, когда обнаружил, что никогда не смогу быть Астартес. Я так сильно этого хотел. Сомневался, что может быть иная жизнь. И думал, что моя закончена. Я был уверен, что умру. Но я прожил лучшую жизнь, чем когда-либо заслуживал, и так же будет с каждым из вас Орден нуждается в вас, и каждому из нас нужен Орден Магистр Кантор знает ваши имена. И заботится об избранных. Как-то раз он сказал мне: «Рамир, избранные подобны этой горе». Я спросил, чем же. И он ответил-«Они камни, на которых стоит Орден. Это их трудом боевые братья всегда готовы к войне. Я хочу лишь, чтобы весь Империум знал, как сильно нашей славой и честью мы обязаны тем, кто нам служит».

— Он действительно так сказал? — спросил мальчик слева от Савалеса.

— Да, — ответил распорядитель. — Орден потребует многого от каждого из вас. Иногда вы будете чувствовать изнеможение, но вы должны идти дальше. Иногда будет больно, но вы должны преодолеть боль. Вы должны исполнять свои обязанности. Повелитель Адского Клинка полагается на вас. Победы Ордена — это и наши победы. Не забывайте об этом. — Он указал на высокий потолок. — Когда орки закончат сбрасывать свои бесполезные бомбы, наши магистры начнут настоящее сражение и закончат войну. Вот увидите. Багровые Кулаки не проигрывают. Даже проклятые сцифиане в конце концов отступили в Великую Тьму, спасаясь от гнева Ордена.

Теперь в рефекторуме стало заметно светлее. Большинство мальчишек выпрямились. Савалес увидел горевшую в их глазах гордость. «Отлично», — подумал он.

— Надеюсь, все вы знаете «Девятую литанию против страха» Гордо?

Самые младшие нервно и виновато огляделись, но остальные кивнули.

— Если не знаете, — с теплотой промолвил Савалес, — просто слушайте и повторяйте. Вы скоро все запомните.

Он начал литанию, и вскоре их голоса наполнили воздух, споря с грохотом бомб. Избранные и Савалес едва ли заметили, когда бомбежка прекратилась. Когда за ними пришла смерть, они встретили ее неустрашимыми, с гордостью в сердцах.

Савалесу не нужно было беспокоиться о ценности своей жизни. Он прожил ее достойно, и она закончилась в единственном месте, которое он когда-либо называл Домом.

Орки пришли вскоре после того, как приземлился первый корабль. Неисчислимые полчища на танках, байках и с оружием, которые трудно даже описать. Они вываливались из больших машин, атаковали дальние и ближние линии защиты. Ими кишели горные склоны, их не страшил огонь.

Алессио Кортес тоже давно уже забыл, каково это — ощущать настоящий страх. Когда поступил сигнал, что орки замечены на склонах, он почувствовал лишь знакомую жажду битвы. Кровь струилась по венам, наполняя мышцы всем, что нужно для надвигающейся схватки. Он отчетливо чувствовал пульсацию крови в облаченных в перчатку пальцах, которыми сжимал надежный болт-пистолет.

«Сейчас они увидят, — думал он. — Сейчас они заплатят за самонадеянность».

Он со своей ротой должен был защищать бастион Протео с нижних валов, и, когда орды пришельцев появятся в поле видимости, Астартес начнут поливать огнем первые ряды рычащих тварей. Орки обычно предпочитали ночные атаки, так как в темноте лучше видели, но двигались с факелами, становясь предельно легкими мишенями. У них было мало шансов пробить западную стену. Расщелина им помешает. Но твари имели при себе внушительную артиллерию — орудия с гротескно широкими дулами выстраивались в линию, готовясь обстреливать стены.