– Все на солнце жаришься? Какой смысл, если все равно не загораешь?

Саймон говорил мне, что морские никак не реагируют на солнце, все их физиологические процессы стимулирует только море. Но какая же Надька все-таки наблюдательная!

– Просто люблю посидеть на солнце, привычка такая… – небрежно бросила Александра.

– Ага. Аристократические привычки, – съязвила Надя, хотя и сама обожала загорать. Я тихонько вздохнула: трудно представить себе большие противоположности, чем Надя и Александра. Морская в простом, но изысканном дизайнерском купальнике, ни одного грамма косметики на идеально правильном лице богини, и Надя с ее широким носом-картошкой, ярко подведенными карими глазами и дешевыми побрякушками – ну разве они смогут когда-нибудь найти общий язык?

– Надь, ты там в колледже подружилась уже с кем-нибудь? – спросила я с наигранным интересом.

– Ой, ну с кем там? Клушки-лохушки одни, даже поболтать не с кем…

– Пора бы уже Полине познакомиться с этими клушками-лохушками! – весело сказал Саймон, появляясь на террасе. – Как насчет завтра? Я бы мог отвезти тебя… – обратился он ко мне.

– Не-е-ет! Только не завтра! – завопила я. Мне не хотелось расставаться с любимым даже на несколько часов. Пусть как можно дольше длится эта блаженная истома, не кончаются солнечные безмятежные дни. Мне было так хорошо сейчас, так спокойно. Все тревоги и вопросы отступали, растворялись в ласковых объятьях Саймона. Находясь рядом с ним, было очень легко отгонять от себя мысли о том, что будет, когда он станет человеком. Ведь голоса из бездны сказали, что он сможет измениться, когда у нас появится ребенок. Но вдруг тогда он разочаруется во мне? Ведь сейчас его привлекают мои эмоции, которые пробуждают отклик в его душе. А что будет, когда проснутся его собственные эмоции? Когда все человеческие чувства станут ему доступны в полной мере?

Я резко приподнялась на шезлонге, отгоняя плохие мысли.

– Сегодня четверг, может быть, я поеду на занятия в понедельник…

Надя вся так и просияла. При этом она кинула победный взгляд на Александру, как будто именно та удерживала меня от посещения колледжа. Мы еще посидели часа полтора на мягком сентябрьском солнышке, поедая свежие фрукты и периодически окунаясь в бассейн. Но беседа не клеилась: Наде были непонятны наши шутки, а по некоторым обмолвкам Александры она поняла, что мы втроем пережили какие-то невероятные приключения, о которых она понятия не имела. Подруга опустила плечи, а взгляд ее густо подведенных глаз стал затравленным. Кажется, Саймон заметил это. Он предложил Александре спуститься вниз, и они оставили нас вдвоем. Надя закурила, глядя в сторону. Я вся сжалась, ожидая града упреков.

– Полин, ты точно придешь в понедельник? – вдруг смущенно спросила подруга.

Я кивнула как можно убедительнее.

– Приходи, там знаешь как интересно! Мы берем шефство над детским домом, в следующую субботу пойдем к ним с подарками. А на втором курсе будем тестировать старших детдомовцев, как настоящие психологи! – Она мечтательно выпустила вверх ровное кольцо дыма.

– Ну, до настоящих психологов нам еще далеко. Какой там от нас толк? – удивилась я.

– Как какой? А наш огромный жизненный опыт? Ты, например, научишь их, как в восемнадцать лет выскочить замуж за красавчика-спасателя! – рассмеялась Надька, и я тоже вслед за ней. Атмосфера немного разрядилась. А когда подруга собралась уходить и Саймон предложил довезти ее до дома, она и вовсе расцвела.

Они уехали, а мы с Александрой отправились на «наш» пляж – на этом кусочке берега, огороженном скалами, кроме нас троих никто не бывал. Уже вечерело. Море начинало светиться нежным молочным светом, который бывает только в сентябре. Мы уселись на огромный валун, как на трон. Небольшие волны набегали и останавливались в сантиметре от наших сандалий. Хотелось закрыть глаза и замереть, слушая шум волн и крики чаек. Но спокойствие продлилось всего несколько минут: Александра схватила меня за руку и требовательно спросила:

– Полин, ну как?

Она задавала мне этот вопрос в последнее время уже раз двадцать – ей не терпелось узнать, когда Саймон станет человеком. Похоже, морской казалось, что забеременеть и родить ребенка – сущий пустяк. И я просто из вредности ничего не предпринимаю.

– Никак, – сообщила я. – Тут тоже не получается по щучьему велению…

– Я так и знала. Вы все делаете не по правилам!

Я даже закашлялась от неожиданности. И почувствовала, как кровь прилила к щекам: я не была готова обсуждать эту тему с кем-либо. Многие девушки легко и просто рассказывают подругам о том, как «ночью все было прекрасно», но я скорее предпочла бы умереть, чем говорить об этом.

– Вообще-то у нас в седьмом классе были уроки полового воспитания, – нехотя сообщила я.

– Н-да? И вас там учили, как забеременеть от морского? – с ехидством произнесла Александра.

Я повернулась к ней, чувствуя, что щеки уже не просто горят, они пылают, как мамины красные абажуры. Зато Александра вся так и сияла. Несомненно, это был момент ее торжества. Порой мне казалось, что не все человеческие чувства ей недоступны. Добыв неведомыми путями важную информацию, морская радовалась как ребенок.

– Я зашла в сон к Стиву Грасини и вытянула из него весьма ценные сведения. Удивительно, но он не сопротивлялся и сам мне все рассказал. И если бы ты знала, Полина, какие странные у него сны! Никогда бы не подумала, что он такой несчастный… – Тут я сделала нетерпеливый жест. – Ну хорошо-хорошо, расскажу потом, при случае. А сейчас о вас с Саймоном. Чтобы завести ребенка, вы должны сделать это в воде. Сильно не обнадеживайся – это только его предположение. Стив думает, что, поскольку морская вода стимулирует у нас физиологические процессы, зачатие возможно только таким способом…

Сообщив это, она уставилась на меня в ожидании аплодисментов. Но я была слишком растеряна.

– У нас уже было… это… в воде.

– В морской воде, – тоном учительницы уточнила она.

Я вспомнила полузатопленную пещеру в морских скалах, где пережила самые незабываемые минуты своей жизни. Тогда после долгих и мучительных дней равнодушия Саймон показал мне свои истинные чувства… Насмешливый голос вырвал меня из воспоминаний.

– Судя по твоей счастливой физиономии, у вас уже и это было… Интересно, в чем же тогда проблема? – задумчиво произнесла она.

После небольшой паузы Александра спросила:

– Давно это было?

– Еще в июле. Но я не беременна, это точно. И вообще – хватит об этом говорить.

– Хорошо. Только сделаешь тест, и я отстану, – кротко согласилась морская.

– Раз тебе так хочется – сделаю. Все равно ничего нет. Но ты хотя бы отстанешь!

– Отстану-у-у! – пропела Александра, мгновенно приходя в отличное настроение.

Саймон появился, когда почти стемнело. По побледневшему лицу любимого было видно, что он нуждается в морской воде. Мы вошли в море, которое у берега еще было теплым, Саймон взял меня на руки и поплыл к горизонту. Наши тела окутывало нежное свечение, исходящее от морских бактерий. Мы двигались очень быстро, с каждой минутой все быстрее. Лицо Саймона в такие минуты казалось особенно непроницаемым. Находясь рядом с ним в море, я всегда очень остро чувствовала наше различие. Я была гостьей в этом мире, он – своим. То, что меня пугало – промелькнувший вдали плавник, неожиданные всплески волн, огромная толща воды под нами, – вызывало у него лишь улыбку.

Вдали от берега вода была очень холодной, я с трудом сдерживала дрожь. Когда Саймон остановился, пляж уже не был виден. Он нежно прильнул к моим губам, но тут же отпрянул и рявкнул:

– Опять?

Я обожала купаться вместе с ним и никогда не признавалась, что мне холодно. Прикоснувшись к моим губам, он, конечно, понял, что я замерзла.

Через минуту я уже сидела на берегу, и любимый растирал меня махровым полотенцем.

– Последний раз я беру тебя с собой так далеко от берега, – недовольно пробурчал он, стискивая меня в объятиях…