Его наглость и уверенность в своей правоте, нежелание прислушиваться к ее словам пробудили в Мелани бунтарку. Она не намерена больше терпеть его высокомерие.

— А что мне оставалось делать? Весь день провести в четырех стенах и ждать, когда ты соизволишь вернуться с мисс Дибсон из города и, может быть, сделаешь милость и обратишь на меня внимание? — закричала она и подбоченилась. Мелани не стала говорить, что почти все время провела в библиотеке. Он все равно не поверит, посчитает, что она пытает его задобрить. — Я здесь никого не знаю, и не могла уйти с виллы. Мне только и оставалось, что беседовать с Рафаэлем.

— Только ли беседовать?

Глаза яростно блеснули, и он быстрым шагом подошел к ней. Но Мелани не убежала, как маленькая трусиха. Она стойко выдержала его взгляд. Но теперь невозможно угадать, из каких двух зол — меньшая: когда он холодный, как айсберг, или когда кипит от ярости, извергаясь, точно вулкан.

— А мне плевать, что ты думаешь! — вспылила она. — И даже если бы мне понравился Рафаэль, ты не смог бы помешать. Я не твоя вещь, и ты не можешь распоряжаться мною по своему усмотрению!

— Вот ты как заговорила, — в его голосе было столько злобы, что девушка неприятно поморщилась. — И тебя не останавливает, что у Рафаэля есть другая?

— Да что ты в самом деле... — не удержалась Мелани. — Между нами ничего не было и быть не может! Я все утро думала о тебе, и мне было не до Рафаэля...

Неожиданно она замолчала, спохватившись, что сказала лишнего. Зато Александр, как оказалось, немного успокоился и выглядел довольным. Он услышал, что хотел, и теперь даже повеселел, в его глазах заплясали чертики.

Но Мелани разозлилась еще сильнее. Он над ней просто издевается! Она с тихим вскриком ударила его в грудь, но сделала больно только себе. На ее удар он не обратил внимания, если только позабавился.

С тихим, едва уловимым смешком, Александр поймал ее за талию и притянул к себе.

— Говоришь, думала обо мне все утро? — промурлыкал он и поцеловал в шею.

От его близости, легкого прикосновения кровь ударила в голову, перед глазами поплыло. Она ухватилась за его плечи и откинула голову назад, подставляя шею и прося о дальнейших ласках. Ее волосы мягкой волной скатились по спине и отвесной стеной замерли в воздухе.

Хрипло засмеявшись, Александр одной ладонью обхватил ее ягодицы и крепко прижал к своим бедрам, чтобы она могла почувствовать его нарастающее желание, которое бурлило и требовало выхода. И она почувствовала! Ее глаза распахнулись, она разом выдохнула его имя, затрепетав всем существом.

Александр провел языком по ее длинной шейке и добрался до мочки уха, его зубы сразу ухватились за нее, и стали то покусывать, то легонько посасывать. Мелани тихонько ойкнула. Волны желания захлестнули ее, соски напряглись и бессовестно требовали своей порции ласк, просвечивая сквозь нежную материю сарафана.

И Александр услышал их требования. Приподняв девушку, он переместился на диван.

Мелани, от одолевших в одну минуту чувств, задохнулась. Она смутно понимала, что им надо остановиться, они не могут заниматься любовью здесь, в саду, при свете дня. Но когда господствуют чувства, разве возможно прислушаться к разуму? И он послушно замолчал.

Послышался звук рвущейся ткани, и она, ахнув, крепко зажмурила глаза. Александр разорвал ее трусики, и теперь запихивал их к себе в карман.

Мелани догадалась, что затеял Александр, но это было настоящим сумасшествием, и она не могла на такое пойти.

— Нас могут увидеть, — прошептала она глухо, а сама стала торопливо расстегивать верхние пуговицы темно-зеленой рубашки, чтобы поскорее добраться до его груди и прикоснуться к теплой коже.

Мужчина пробрался под подол сарафана и стал медленно гладить ногу, начал с колена и постепенно поднимался все выше и выше. Одновременно с этим его губы жадно слились с ее ртом. Ладонь добралась до желаемого женского клада. Из горла вырвался хриплый стон, а его губы переместились ниже.

— Я бы очень хотела знать, что здесь происходит?

Насмешливый женский голос заставил любовников замереть. Они были до такой степени поглощены друг другом, что не заметили, как к ним подошла Кристина. Она стояла около входа в беседку, опираясь на трость, лицо ее было суровым, но глаза лукаво искрились.

Когда Мелани поняла, что произошло, она была не в силах пошевелиться, лишь уткнулась лицом в шею Александра и тихо застонала, но теперь от ужаса и унижения. Она представила, как они сейчас выглядят. Их поза говорила сама за себя, не требовалось никаких дополнительных слов. Она была готова провалиться сквозь землю, но только не встречаться взглядом с Кристиной.

Александр тоже смутился. Их «застукала» на месте преступления ни кто иная, как его собственная бабушка. Н-да...

Он с невероятной нежностью отстранил от себя Мелани, посадил рядом и прижал к себе.

— Мы не слышали твоих шагов, — буркнул Александр, лихорадочно соображая, как найти выход из щекотливой истории.

Пожилая женщина фыркнула.

— Конечно же, я ведь не хожу на трех ногах, а летаю по воздуху и не страдаю от одышки. Я вообще невидима! — Она старалась, как требуется уважаемой синьоре, говорить сурово и холодно, но на самом деле ей с трудом удавалось сдерживать смех. У Александра и Мелани были такие нелепые лица, полные раскаяния, что так и хотелось улыбнуться и сказать: «Да вы продолжайте, меня уже нет!» — Вы поступили очень нехорошо. Это уважаемый дом.

Она вынесла вердикт.

Мелани еще сильнее прижалась к Александру, но потом, собрав последние остатки гордости и храбрости, выпрямилась и машинально поправила волосы:

— Кристина, — срывающимся голосом начала она, — я понимаю, мы...

— В общем, так, — неожиданно резко прервал ее Александр. Его лицо стало серьезным. — Стоит признаться, что мы попались, как школьники, ворующие в буфете булочки. Мы забыли об осторожности и за это поплатились. Но мы оба, я, и Мелани — взрослые люди, которые нравятся друг другу, и в том, чем мы занимались, нет ничего постыдного.

Мелани от отчаяния прикусила нижнюю губу и тотчас почувствовала привкус крови. Она сгорала от стыда. В чужом доме, не с мужем... Ничего худшего с ней произойти не могло.

— Нет ничего постыдного? — с негодованием спросила Кристина, продолжая играть задуманную роль. — Конечно, сейчас другая молодежь и другие нравы, но это мой дом, я в нем хозяйка, и я требую, чтобы здесь соблюдали приличия! Тебе, Александр, нет оправдания, но ты мужчина, а мужчинам свойственно терять голову, они забывают обо всем, когда рядом находится хорошенькая женщина. Но вы, Мелани, как могли вы такое допустить? Вы — гостья в нашем доме, мы приняли вас с должным почтением, пригласили погостить, и вот чем вы отблагодарили. Я думаю, что будет совершенно правильно, если попрошу вас завтра же покинуть этот дом.

От жестокости слов преступница зажала рот рукой, из глаз побежали слезы. Никогда ей не приходилось испытывать подобное унижение. Но Кристина абсолютно права, Мелани не имела никакого права так поступать, и ей нет прощения.

Рука Александра, обнимающая ее за талию, напряглась.

— Она никуда не поедет! — решительно произнес он. В его голосе слышались властные и не терпящие возражения нотки.

Но Кристина продолжала стоять на своем. Она знала — победа рядом.

— Это еще почему? Я требую, чтобы уважали мое решение.

— Мы уважаем твое решение. — Он тяжело вздохнул. — И просим прощения за... э-э... сцену, которую ты увидела. Но Мелани остается.

— И на каком основании, позволь мне узнать?

Он ответил без промедления:

— Она выходит за меня замуж!

9

— Ах, ну если так... Примите мои самые искренние поздравления, — Кристина радостно улыбнулась. Она не сомневалась в результате. Ее вариант был беспроигрышным.

Мелани сидела, боясь шелохнуться. На нее навалилось все сразу. События шли за событием, она никак за ними не поспевала. И сейчас ей показалось, что она ослышалась, и у нее разыгралось воображение. Александр не мог говорить о женитьбе.