Однако врагов меньше не становилось, на место погибших тут же вставали новые мятежники, которые ломились в зал, не обращая внимания на огненный шторм. Кирки и мечи уступили место тяжелым стабберам и автоматическим орудиям, и по этому признаку Дак'ир понял, чем на самом деле была первая волна культистов — живым заслоном!

Один из Саламандр встал справа от сержанта — брат Ак'сор. Он уже взял на изготовку свой огнемет, когда Дак'ир выкрикнул в передатчик предупреждение:

— Огнеметы и мелты не применять! В воздухе высокая концентрация водорода! Использовать только болтеры и цепные мечи!

Саламандры тут же исполнили его приказание.

Натиск культистов усилился. Из их рядов вылетали лазерные импульсы, со звуком, напоминающим конское ржание, но к бою готовилось и более тяжелое вооружение. Одному из наседающих мятежников Дак'ир снес голову, другому пробил грудину.

— Держать врага! — рявкнул он отрывистый приказ, вновь замахиваясь окровавленным кулаком.

Ак'сор вытащил болт-пистолет. Шрапнель звонко лупила по его доспехам, когда он, стреляя очередями, перемолол целую группу вооруженных автоганами культистов. Бамп-ба-бах! Глухой лай крупнокалиберных орудий наполнил помещение, и Ак'сор покачнулся, когда в него угодило сразу несколько зарядов. Откуда-то из свалки тел с жутким воем вылетела газореактивная граната, и силуэт Ак'сора растворился в фонтане раскаленной шрапнели. Когда дым рассеялся, воин Саламандр уже лежал без движения.

— Всем Саламандрам! Отступаем в первый зал! — закричал Дак’ир, и в тот миг, когда он зарубил очередного культиста, оказавшегося в пределах досягаемости его смертоносного клинка, мощный снаряд срикошетил от его доспехов.

Астартес, все как один, откатились назад. Два боевых брата выдвинулись вперед, чтобы забрать с поля боя Ба'кена и Ак'сора. Когда отделение Дак’ира достигло ступеней лестницы и начало спускаться, в сражение вступил сержант Лок. Из-за присутствия в воздухе взрывоопасного водорода отделение «Пламя» было вынуждено использовать лишь один штурмовой болтер. Карающим залпом от самых дверей зала они буквально разрезали толпу наступающих культистов.

Последовала короткая передышка, а затем враг возобновил свой натиск. Маньяки с зашитыми проволокой ртами толпами бросались под яростный огонь болтеров. Брат Ионнес самозабвенно расходовал снарядную ленту своего тяжелого болтера, в то время как его братья-Саламандры вносили свой посильный вклад в интенсивность заградительного огня. И тем не менее культисты продолжали наступать. Неутомимые, как автоматы, они не были подвержены панике, произошедшая на их глазах ужасная гибель сородичей не только не заставила их отступить, но даже не замедлила ни на минуту.

— Они неудержимы! — проревел Лок, силовым кулаком превратив голову одного из мятежников в кровавую кашу, одновременно с другой руки поливая врагов огнем своего болтера.

Вдруг, словно из ниоткуда, жуткого вида цепная пила ударила по его вытянутой руке. Гримаса боли исказила лицо сержанта, и оружие выпало из бесчувственных пальцев. Красноглазые жрецы-потрошители, продвигаясь сквозь толпу мятежников, несли с собой огромные двуручные цепные пилы. Ударом кулака Дак'ир сокрушил одного из фанатиков, но тут же сообразил, что его отделение медленно, но неумолимо окружают.

— Назад к выходу! — крикнул он, подняв выпавший из рук Лока болтер, и прочертил дугу огня по всему левому флангу.

Те, кого он убил, даже не вскрикнули. Совершая один мучительный шаг за другим, Саламандры отступали к дверям храма. Настоящий град шрапнели обрушил на них враг, чьи ресурсы в живой силе казались безграничными, а наступление велось уже одновременно со всех сторон.

На частотах передатчика царил хаос. Обрывки перебивающих друг друга сообщений, как от «Молота», так и от «Наковальни», заглушали электростатические помехи.

«Тяжелые потери… вражеская бронетехника вступила в… тысячи повсюду… брат… повержен!»

— Капитан Кадай! — проорал Дак'ир в свой вокс. — Брат-капитан, говорит «Пламя». Пожалуйста, ответьте!

Прошла долгая минута, после чего он услышал прерывистый ответ капитана:

— …Кадай… здесь… Отходи… назад… перегруп… Площадь Аереона…

— Капитан! У меня двое тяжелораненых, нужен апотекарий!

Прошло еще тридцать секунд, прежде чем он услышал еще один запинающийся ответ:

— Апотекарий… пропал… Повторяю… Фугис погиб…

Погиб! Не ранен или повержен, а погиб! Дак'ир почувствовал, как раздувается у него в груди горячий шар боли. Однако стоическая решимость перевесила гнев — он тут же отдал приказ отступать с боем к площади Аереона, а затем переключился на частоту Цу'гана.

— Кровь Вулкана! Я не стану отступать на глазах этого отребья! — рявкнул на Ягона Цу'ган. — Скажи игнейцу, что я не получал такого приказа!

«Наковальне» под железным командованием Цу'гана удалось вырваться из засады без потерь, хотя брат Гонорий сильно хромал, а сержант Ул'шан потерял глаз, после того как в их расположение врезался грузовой транспорт и взорвались сложенные в его кузове ящики с горючим.

Ни разу не использовав имеющиеся у них в наличии мультимелты, Цу'ган самолично пробился сквозь обломки транспорта, выкашивая своим комбиболтером наседающих со всех сторон культистов. Вырвавшись из тупика, они уже отступали на более широкую улицу — туда, где имелись пригодные для обороны позиции, — когда сквозь помехи до них дошло сообщение Дак'ира.

В какой-то момент сражения Цу'ган повредил свой боевой шлем и раздраженно сорвал его с головы. С тех пор он был вынужден полагаться на Ягона во всем, что касалось связи с другими штурмовыми группами.

— Мы — Саламандры! Огненнорожденные! — бушевал он в неистовстве. — Наковальня, на которой разбиваются наши враги! Мы не отступаем. Никогда!

Ягон послушно передал сообщение, указав в нем на отказ сержанта подчиниться.

В этот момент что-то большое и грохочущее появилось в дальнем конце улицы и двинулось в их направлении. Лишь на мгновение Цу'ган сбился с ноги, когда танк, покрытый листами брони, словно чешуей, и отмеченный знаком «раскрытого зева» — символом «культа Истины», — оказался в поле его зрения. Вращая широкой стальной башней, танк выпустил залп из мощного орудия, отдача которого заставила машину отпрыгнуть назад на своих гусеницах.

Цу'ган расположил своих бойцов на одной оборонительной линии, откуда они поливали орды культистов сдерживающим огнем своих болтеров. Взрыв танкового снаряда разметал неровную линию обороны Астартес.

Саламандры, вместе с вырванными из дороги осколками камнебетона, были подброшены в воздух и рухнули на землю с изрядной высоты.

— Сомкнуть ряды! Держать позицию! — прорычал Цу'ган, пригнувшись в укрытии по соседству с баррикадой, которую ранее обороняли бойцы Стратосского авиакорпуса.

Ягон отпихнул в сторону одно из мертвых тел, после чего смог поставить болтер на упор в наспех подготовленной для стрелка позиции.

— От капитана нет сообщений, — доложил он сержанту между выстрелами.

Реакция Цу'гана на его слова была сдержанной, а лицо хранило вечно хмурое выражение.

— Ул'шан! — гаркнул он на сержанта Опустошителей. — Весь огонь на танк! Уничтожь его во имя Вулкана!

Болтерные заряды буквально бомбардировали неумолимую боевую машину, которая продолжала ползти вперед и уже готовилась произвести новый выстрел. Один из сидящих в башне танка сумасшедших культистов взялся за турельный крупнокалиберный стаббер и стал поливать Саламандр градом пуль.

— Слушать всем! — взревел Цу'ган, встав из укрытия и отцепив связку от пояса. — Кидай гранаты! Вместе со мной!

Он метнул противотанковую гранату. Вслед за ней полетели еще несколько гранат, которые звонко запрыгали по земле, как стальные градины.

Одновременно Ягон своим болтерным огнем разорвал культиста со стаббером, в то время как тяжелый болтер сержанта Ул'шана немилосердно лупил по лобовой броне танка и его гусеницам. В тот миг, когда танк оказался над гранатами, в одну из них угодил осколок разорвавшегося снаряда. Серия последовательных детонаций буквально вспорола брюхо танка, а когда воспламенилось горючее, то машину просто порвало в лоскуты.