Люк упрямо стоял на своем и так и умер, не сломленный. Лилит закусила губу, подумав: «Неужели это проделки Корта?» Пэккарды переминались с ноги на ногу, явившись свидетелями скорой расправы над двоими родственниками. До смерти Элиаса казалось, что они неуязвимы и закон не властвует над ними. Последовавшие за этим кончины были связаны так или иначе со сражением и воспринимались как нечто неизбежное. Но суд Линча — без соблюдения закона, без жалости, скорый на расправу — не вписывался в схему их условностей. Выбор у них имелся небольшой: рассказать правду и получить возможную отсрочку приговора (хотя Лилит вряд ли поверит в искренность людей, стоящих на краю гибели) или же повторить историю Люка, дававшую им всем алиби.

Единственное, что могло спасти Пэккардов от виселицы, — это демонстрация Сюзанны, живой и невредимой, но такого свидетельства их невиновности был не способен предоставить никто. Поэтому казнь продолжалась, и вскоре деревья были увешаны трупами как новогодняя елка — игрушками.

— Что там происходит, дорогая? — слабым, едва слышным голосом спросил лежащий в постели Джоб.

Мерримей, сидя у окна, в ужасе наблюдала за страшной процедурой.

— Они всех повесили, па, — прошептала она.

— Поймали их, да? Хорошо. — Джоб шевельнулся под одеялом. — Хотя я хотел, чтобы их сожгли, а не повесили.

— Пэккардов вешают, Джоб, — поправил его бандит, частенько посещавший игорный дом Лилит. — Один за одним они болтаются на веревках, приготовленных для них Лилит. Если ты выйдешь и скажешь ей, где ее сестра, возможно, она остановится.

— Что эта шлюха делает в моей долине? — пробормотал старик, пытаясь подняться.

Мерримей и охранник помогли ему дойти до двери, и он остановился, пошатываясь, глядя на трупы своих соплеменников.

— Лилит, — крикнул старик, опершись на невестку и перенеся на нее вес своего тела.

Повернувшись в седле, мисс Моран взглянула на говорившего, чей сгорбленный силуэт четко был виден в дверном проеме, освещаемый светом его очага.

— Что, настала твоя очередь, Джоб? Иди, веревка ждет тебя, как и остальных членов твоей шайки. Скажи-ка мне лучше, что ты сделал с моей сестрой?

— Я похитил ее, чтобы поймать Корта. Но больше мне ничего не приписывай. Нам наплевать на нее, нам главное прищучить этого гада Корта. Если бы она была еще здесь, ты бы получила ее в обмен на адвоката.

— А мне наплевать на Корта, — решительно проговорила женщина. — И я намереваюсь перевешать все ваше семейство, пока не найду ее.

— Не стоит она и мизинца моих сыновей, — заявил патриарх. — Твоя сестра лгунья и любовница Арона Корта.

— Нет, это ты лгун, и тебе надо отрезать твой поганый язык, — рявкнула хозяйка «Падшего ангела».

— Я не лгу, а мой язык пусть останется при мне. Иеремия и Люк видели, как она прелюбодействовала с Кортом...

— Лжец, — прошептала Лилит.

— ...прямо на берегу пруда Хиллера, причем ясным днем, — старик ехидно захихикал. — Похоже, ей нравилось это.

— Повесить его! — закричала женщина.

— Извивалась и кричала, как шлюха, — упоенно продолжал патриарх. — Слышал, тебе не очень нравится, когда Корт ухлестывает за твоей сестрой. Может, возьмешь ее к себе, из нее выйдет первоклассная шлюха. Нельзя допускать, чтобы проклятый адвокатишка получил такое сокровище...

Двое мужчин оттащили Мерримей от старика и повели его к дереву, под которым ждала его лошадь. Но Джоб по-прежнему не отрывал своих глаз от Лилит. В них горел фанатичный огонь.

— И еще она ведьма, Лилит. Твоя младшая сестра ведьма и убийца.

Мстители усадили его в седло. Она призвала сатану на голову несчастного Иеремии, и он упал и умер, потом твоя сестра прокляла меня и моих людей, и мы заболели. Эта девчонка — ведьма.

— Набросьте ему на шею веревку, — приказала женщина.

— Но тебя она не прокляла, Лилит. Пока не прокляла. Но кто может быть застрахован от кары господней или чар преисподней, а? Она шлюха и ведьма... — Джоб поперхнулся — веревка впилась в горло.

Раздался хруст позвонков, и патриарх, наводивший ужас на округу, умер.

Лилит вытерла пот со лба и повернулась к Карлосу:

— Что он сказал о Сюзанне и Корте?..

— Ты веришь, что твоя сестра ведьма? — резко спросил Мондрагон.

— Нет, конечно, нет.

— Тогда почему ты веришь остальному? Пока ты знаешь только то, что она была здесь, а потом ушла.

— Я даже этого не знаю, — устало проговорила Лилит. — Почему этот чертов дождь никак не кончится? Было бы лучше, если бы я видела их лица.

— Скоро рассвет, — заметил мексиканец, указывая на сереющее небо на востоке. Лилит резко повернулась, услышав, как ее кто-то окликнул на дороге. Вскоре показалось двое мужчин, несущих Квинси:

— Мы нашли его, он ранен, не смертельно, конечно, но едва не замерз.

Лилит, в мгновение ока соскочив с лошади, склонилась над человеком, которого наняла для охраны Сюзанны. Похоже, бородач едва мог шевелить губами.

— Дайте ему немного виски. Надо вдохнуть в него жизнь.

Один из добровольцев передал ей флягу, и женщина поднесла ее к бледным губам Эбнера. Тот приоткрыл рот, и в горло, обжигая его, полилась живительная влага, оросив подбородок и мокрую одежду.

— Эй, я захлебнусь, — закашлявшись, выдавил из себя бородач. — Я же не мертвый, просто чертовски замерз.

— Где она?

— Мы освободили ее. Эй, помоги мне сесть! Спать под проливным дождем в моем возрасте — вещь опасная. — Громила с трудом приподнялся. — Она находилась вот в этом доме, где ее держали под замком, пока мы не выкрали ее.

— Почему ты не дал нам знать, Квинси, как мы договаривались? — спросил Мондрагон.

— Они обнаружили пропажу и кинулись в погоню, поэтому мне пришлось пустить их по ложному следу, а Корт, тем временем, повел ее вверх по тропе. Меня ранили, и я не смог передать сообщение.

— Они так и не добрались до города, — подозрительно прищурилась Лилит.

— Попробуйте осмотреть пещеры, — подал идею Эбнер, делая глоток обжигающей жидкости. — Вот так гораздо лучше... Я уже начинаю оттаивать. Я посоветовал Арону отвести ее туда, если дождь не прекратится.

— Зачем?

— Боялся, что она замерзнет.

— Черт возьми, на улице весна.

— Во-первых, очень холодно, а во-вторых, на ней только ночная сорочка. Сюзанна умирала от холода. Я знаю симптомы переохлаждения.

Лилит вопросительно взглянула на Карлоса. Тот кивнул и спросил:

— Очень может быть. Холодный ветер, дождь, тонкая одежда. В какую пещеру они направились, Квинси?

— В Бедлоу. Я отведу вас, — растягивая слова, медленно проговорил бородач.

Лилит враждебно посмотрела на него. Один вопрос сильно тревожил ее:

— Джоб сказал, что Корт соблазнил ее. Что ты знаешь об этом?

— Я знаю, что Пэккарды плохо с ней обращались, — так же враждебно заявил Квинси. — Не имею понятия, что они сотворили с твоей сестрой. Она с трудом могла говорить. Что касается Корта, то он спас ее. Если бы она была мертва, Арон не стал бы рисковать из-за трупа.

— А как же?

— Думаю, лучше их найти и спросить, — нетерпеливо перебил ее Мондрагон.

— Пэккарды обидели ее, а не Корт, — угрюмо стоял на своем Эбнер.

Лилит, положив руки на бедра, оглядела поляну. Горожане и Пэккарды, застыв, внимательно вслушивались в их разговор. Женщина стиснула зубы.

— Я хочу, чтобы мои люди отправились со мной на поиски сестры, — заявила она.

— А что делать с остальными Пэккардами? — поинтересовался Холбейн. — Может, отправить их в тюрьму?

— Советую повесить их прямо здесь, — заявила женщина, — но действуйте по своему усмотрению.

— Должно быть, нескольким удалось улизнуть, — пробормотал Райпон. — Если мы отведем бандитов в тюрьму, оставшиеся на свободе нападут на тюрьму, тогда нам придется начинать все сначала.

— Но не было процесса, не было правосудия как такового, — дрожащим голосом проговорил один горожанин, осознав наконец, что стал непосредственным участником незаконных казней.