Что решил врач, так и осталось неизвестным. Иеремия Пэккард похитил его, когда тот спешил на помощь роженице, и ни адвокат, ни будущая мать так и не увидели медика. Корт счел исчезновение эскулапа за добрый знак и немедленно встал с постели.

Его первым желанием было увидеть Сюзанну, но Квинси запретил ему это делать, потому что ослабевший Арон не смог бы в случае чего защитить девушку. Оба поборника справедливости сошлись на том, что преступное семейство возгорится жаждой мести, узнав, что их жертва ушла живой и невредимой.

ГЛАВА XXVIII

Восседая за столом, Лилит начала разговор фразой:

— Я вижу, тебя все-таки подстрелили...

Корт не видел смысла отрицать этого. Свидетельством того, что он попался в собственную ловушку, явилась рука на перевязи, но кроме того, слух о незадачливом мстителе разнесся по Амновиллю и окрестностям. Мужчина промолчал, выразив неудовольствие тем, что, откусив кончик сигары, смачно плюнул на ее дорогой ковер.

Лилит насмешливо хмыкнула:

— Я вижу, твои манеры идут по тому же пути, что и разум. Было время, когда у тебя хватало ума не вмешиваться во вражду с Пэккардами. Из этой заварухи не получится ничего хорошего, разве что тебя убьют. Денег от этого у тебя не прибавится.

— Неужели тебе все равно, Лилит?

— Если придется, я сумею за себя постоять. Я точно знаю предел своих возможностей. Зачем ты пришел?

— По делу, — буркнул адвокат.

Женщина, подозрительно прищурившись, оглядела его внимательным взором, и тот усмехнулся.

— Да не переживай ты так, Лилит. Денег тратить не придется. Твоя сестра Сюзанна попросила меня...

— Тебе не требуется моего разрешения, чтобы увидеть Сюзанну, — рявкнула Лилит. — По-моему, я высказалась достаточно ясно, что не желаю тебя видеть возле нее.

— Я ее адвокат, уважаемая, и представляю ее интересы.

— Черта с два. Если она хочет что-то мне сказать, ей не нужно нанимать тебя.

— Согласно заверению Сюзанны, она просила тебя явиться по неотложному делу, но так и не дождалась. Когда ты последний раз видела ее?

— Я была занята, — отрезала хозяйка «Падшего ангела».

— Ладно, хватит изворачиваться. Ты же не хочешь, чтобы она приходила сюда — причина тому совершенно очевидна, — и не совалась в отель, опять же руководствуясь понятной причиной. Поэтому бедняжке ничего не оставалось делать, как попросить меня навестить тебя. Итак, можно мне рассказать о цели своего визита или написать тебе письмо?

Женщина, побагровев, промолчала, и Корт продолжил:

— Сюзанна получила довольно приличное наследство. Она решила поступить по справедливости, ибо любит тебя и считает, что родители обошлись с тобой несправедливо...

В голосе адвоката звучала неприкрытая насмешка, что доводило женщину до бешенства...

— И надумала поделить поровну деньги и недвижимость. Здесь отчет о состоянии. Может, скажешь, на какой счет следует перевести деньги и...

— У меня нет желания брать деньги у Сюзанны, особенно если они достались от любимых родителей... — Она выделила слово «любимых», побледнев от оскорбления. — Ни единого цента. Об этом не следует говорить Сюзанне. Я сама ей скажу. А теперь убирайся отсюда, Корт, и держись подальше от моей сестры. Я посоветую ей найти другого адвоката.

— В чем дело, Лилит? — спросил Арон, вглядываясь в разгневанную женщину, окутанную облаком дыма его сигары. — Ты не хочешь быть связанной с сестрой? Ты боишься, что раздел наследства сделает тебя обязанной ей?

— Я забочусь о ней, — сердито ответила она. — Я оплачиваю ее счета, я наняла людей, чтобы...

— Чтобы те составили ей компанию, — закончил фразу Арон. — Это потому, что ты не хочешь ее видеть. Тебе придется пересмотреть свое решение и позволить сестре помочь тебе...

Мисс Моран-старшая стиснула зубы, но адвокат поспешно предложил:

— Конечно, не в качестве шлюхи. Из нее выйдет отличный библиотекарь. К тому же, у Сюзанны склонность к математике — она мгновенно считает. Ее достоинством является честность.

— Убирайся! — рявкнула вконец рассвирепевшая женщина.

Настроение у Лилит ухудшалось с каждым часом. Потеряв остатки терпения, Карлос, скрывая накопившееся раздражение, предложил ей провести остаток вечера в своей комнате, передав на это время ему управление заведением. Она набросилась на мексиканца с упреками, осыпая того градом отборнейших ругательств, как и некоторых изумленных посетителей, однако вняла в споре голосу разума.

Ни одна живая душа в Амновилле не знала, что Карлос является ее полноправным партнером со времен основания «Падшего ангела». Они заключили соглашение, что его партнерство и инвестиции останутся в тайне, ибо к представителям его национальности в Амновилле относились весьма осторожно. Это соглашение объясняло покорность и сговорчивость Лилит, особенно если предложение, исходящее от Мондрагона, касалось дела. Многие горожане предполагали, что женщина испытывает нежные чувства к Карлосу, но вслух опасались это обсуждать, ибо мексиканец отличался вспыльчивым нравом и был скор на расправу. Это остужало горячие головы.

Когда шум в «Падшем ангеле», наконец, перешел в тихий гул, Карлос вошел в комнату мисс Моран.

— Что сказал тебе Корт, отчего ты так разозлилась?

Лилит изумленно взглянула на мексиканца, однако не стала отрицать, что именно адвокат явился причиной ее плохого настроения. Она пододвинула оставленные им бумаги партнеру.

— Прочти.

Карлос уселся в кресло и собрал бумаги. Некоторое время в комнате царило молчание. Мужчина углубился в изучение документов.

— И она хочет отдать тебе половину? Ты должна быть довольна.

— Почему это? Я не собираюсь брать у нее ни цента.

— Что это с тобой?

Карлос едва заметно улыбнулся.

В его фигуре таилась кошачья грация, а в улыбке скрывалось коварство хищника, задумавшего поиграть.

— Речь идет о большой сумме денег, дорогая. Я рад за тебя.

— Я не возьму того, что принадлежало им, — настаивала на своем женщина.

— Но почему нет? Подумай, как разозлились бы они, доведись им узнать, что ты воспользовалась их мошной.

— Эти деньги принадлежат Сюзанне, — угрюмо пробормотала Лилит. — Ты думаешь, я возьму их у сестры?

— Даже если она этого хочет?

— Я сама в силах позаботиться о себе. Она — нет.

— А, понятно. Теперь мы подошли к сути вопроса. Она не способна позаботиться о себе, а ты не хочешь ею заниматься, да?

— Я занимаюсь ею.

— Ага, и хочешь, чтобы она исчезла.

— Это наглая ложь.

Карлос рассмеялся:

— Ты порой лжешь себе, Лилит, но я всегда говорю правду. Сюзанна — ответственность, которую ты не желаешь взваливать на свои плечи. Ты чувствуешь за собой вину по отношению к сестре. Ты убежала из дому и начала вести ту жизнь, к которой стремилась, а она осталась дома и заплатила сполна за твою свободу. Прав я или нет?

— Нет.

— Ты ошибаешься, конечно. Твои родители заставили Сюзанну заплатить за твою свободу, однако мне не следовало говорить тебе об этом, да?

— Ты болтаешь всякую чушь, — сердито заметила женщина.

— Я думаю, ты испытываешь чувство вины, во-первых, из-за того, что твои родители сделали с ней, во-вторых, из-за того, что ты не хотела видеть ее здесь. А теперь она желает поделиться с тобой наследством, чтобы муки совести стали терзать тебя еще больше. Что ты собираешься делать, дорогая?

— Деньги я брать не буду.

— И очень плохо. От комплекса вины это тебя не избавит и денег не прибавит. — Лилит, забрав у него бумаги, кинула их в ящик стола. — Мне всегда казалось, радость моя, что родители по-прежнему контролируют твою жизнь. Вина, муки совести — мощное оружие.

Женщина поднялась, с грохотом отодвинув стул.

— А пошел ты к черту, Карлос. Ты сам не понимаешь, что ты несешь. Твоя обязанность — держать клиентов и девочек в узде.

— Ты не считаешь, что я прав?

— Я не думаю, что ты прав.