Я вижу мужчину, который наступил мне на ногу. Он бежит через толпу и толкает всех, кто стоит на его пути. Он держит не одну канистру, а две.

Бойцы Ордена отчаянно борются с толпой и преследуют вора. Я бросаю взгляд на Эмму и вижу, что мужчина бежит прямо на нее. Она стоит перед переулком, в который он хочет скрыться.

Эмма пытается отпрыгнуть с его пути, но слишком медленно. Вор толкает ее плечом, и она падает. Когда мужчина бежит мимо меня, я выставляю ногу, и он тоже падает. Канистры с водой грохаются вниз, и содержимое сумки выливается на землю. Спотыкаясь, он поднимается и бежит в переулок, но я быстрее. Я прыгаю на него, хватаю за рубашку и прижимаю к стене.

- Вам определенно нужно смотреть под ноги, - рычу я.

- Пожалуйста, - говорит он. - Вы не понимаете. Моя жена, мои дети. Они больны.

Его взгляд не кажется больше озлобленным, скорее сломленным и безнадежным. Эмма встает с земли, ее белые штаны порваны, и коленка разбита в кровь. Я еще раз ударяю мужчину о стену. Бойцы Ордена уже в пути, я слышу их крики.

- Пожалуйста, - умоляет вор. - Нам нужна вода.

- Видимо, она всем нужна.

- Что вы вообще понимаете? - спрашивает он, глядя на мою форменную одежду. - Вы живете во дворце и исполняете приказы этого продажного…

Первый из охранников заворачивает за угол, и вор вновь пытается вырваться из моей хватки.

- Пожалуйста. Моему сыну всего пять. Еще есть время. Просто дайте мне убежать. Скажите им, что я напал на вас, толкнул. Или плюнул вам в глаза.

Я почти делаю это. Его слова звучат так правдоподобно, что я почти выпускаю его рубашку из рук. Но затем я вспоминаю о том, как упала Эмма, когда вор толкнул ее плечом. Я держу его за рубашку еще пару секунд, а затем появляется боец Ордена и прижимает вора к стене. Я вижу, как камень царапает его щеку, когда ему связывают руки не какой-то веревкой, а специальной металлической цепочкой с двумя браслетами для запястий.

- Повернись, - приказывает охранник. Когда вор не подчиняется, его бьют. Сильно. Он ударился головой об стену. Свежая кровь течет из рассе-ченной брови, пока он продолжает просить.

- Пожалуйста. Она нам нужна. Вы не понимаете.

- Повернись.

- Я сделаю все, что вы хотите. Разрешите мне сначала отнести воду моей семье.

- Сейчас же.

Вор поворачивается спиной к стене. Он плачет, и слезы смешиваются с кровью. Охранник отступает и направляет на него оружие.

А затем следует взрыв, такой громкий, что моя голова гудит. Я на миг закрываю глаза, и когда вновь могу видеть, вор лежит на земле мертвый. Но я не вижу ни стрелы, ни пики, ни даже ножа. Ничего. Только зияющая дыра у него в голове. Я смотрю на окровавленную голову мужчины, отворачиваюсь к стене и начинаю задыхаться.

Всю обратную дорогу Эмма дрожит. Она не плачет, но, по крайней мере, реагирует сильнее, чем я. Она проявляет страх, раскаяние, потрясение, что-то. Я же, напротив, бессмысленно смотрю вперед и иду молча. Я спрашиваю себя, что случилось, и есть ли в этом моя вина. Все хотели воды, и все ждали в очереди. Он украл. Он был вором. Но заслужил ли он смерть из-за канистры воды?

Я держу свои мысли при себе, потому что боюсь: если выскажу их вслух, Эмма упадет рядом со мной. Я обнимаю ее и провожаю в комнату, которая совершенно случайно на том же этаже, что и моя, только в другом крыле.

Затем я направляюсь в бюро Франка. Там я барабаню в дверь, пока кто- то не объясняет мне, что у Франка нет времени поговорить со мной. Я настаиваю, что мне нужно его увидеть. Меня просят уйти, но я продолжаю настаивать.

В конце концов, я сажусь на пол перед кабинетом и складываю руки на груди. Я немного дремлю и просыпаюсь оттого, что кто-то пинает меня в ребра.

- Грей, - Франк стоит надо мной. Он держит в руках стопку бумаг.

Я встаю на ноги.

- Я должен с вами поговорить.

- Я уже слышал. У меня есть немного времени, но зайди внутрь, пожа-луйста.

Мы садимся возле письменного стола. Когда Франк кладет на него свою стопку бумаг, кажется, будто эта растрепанная стопка разрушила всю гармонию комнаты. Франк откидывается на спинку стула, складывает пальцы и делает ими успокаивающую волну.

- Итак, Грей, чем я могу тебе помочь?

- Сегодня там был один мужчина, в городе. Он был…

- Застрелен, - заканчивает Франк за меня.

- Но я не видел никаких стрел.

- Это верно. В Клейсуте у вас есть луки, да? Вы стреляете стрелами?

Я киваю.

- В Ордене мы пользуемся пистолетами. Мы стреляем пулями.

Он поднимает рубашку и вытаскивает оружие из-за ремня. Оно намного меньше тех, что у мужчин на площади. Франк вытаскивает маленькую емкость из нижней части и тянет за верхнюю часть. Вынимает из пистолета что-то блестящее и металлическое и протягивает мне.

На моей ладони пуля выглядит такой маленькой, что я спрашиваю себя, как она могла убить вора. Но она так невероятно быстро летела. Вылетев из оружия, она так быстро достигла цели, что я не смог за ней проследить. Маленькая, но сильная. Быстрая и смертоносная. В сравнении с этим мой лук и стрелы кажутся смешными.

Я даю пуле скатиться на стол.

- Он не заслужил смерти, - говорю я.

Франк напряженно улыбается. Совсем как моя мама, когда Блейн или я провинились, и она собиралась нас наказать, хотя ей это и не нравилось.

- Иногда мы должны делать то, что кажется не совсем правильным.

- Нет, - отвечаю я твердо. - В этом не было необходимости. У него в семье больные. Ему нужно было всего лишь немного больше воды.

- Все хотят иметь больше воды, Грей. Каждый из них. И я делаю все, чтобы у них вода была. Но у нас очень ограниченные запасы. Он взял то, что ему не полагалось. Совершенно не важно, болен он или нет. Он не имел никакого права получить больше воды, чем его сосед. Ты это, конечно, понимаешь.

- Но у него не было возможности защитить себя.

- Он был виновен, - отвечает Франк.

- Что, если это не так? Если все не настолько черно-белое?

- Но это так. Он убежал с водой, и он знал, что нарушает правила, - Франк перегибается через стол так, что его лицо оказывается прямо передо мной. - Ты правильно поступил, когда остановил его, Грей. В Теаме сейчас спокойнее, потому что ты сделал это.

Я киваю, но все еще слышу последние слова вора, его мольбы и причитания. Я чувствую, что потерял решающую часть паззла. Возможно, у меня неправильная точка зрения на всю эту историю, чтобы я мог понять ее смысл. С полной уверенностью могу сказать только, что я не согласен с мнением Франка. У каждой истории две стороны, а вор не мог рассказать свою версию.

Мне хочется сказать это Франку, но он так хорошо относится ко мне. Он дал мне одежду и еду, и пытается помочь всем остальным в Клейсуте, и борется с проблемами своей собственной страны. Возможно, это оправдывает то, что он приказывает Ордену так действовать. Что я на самом деле знаю? Клейсут очень мал, а здесь все так сложно.

- То, что ты видел, не типично, Грей, - уверяет меня Франк.- Так мы поступаем только с ворами, убийцами и предателями.

Я киваю, но что-то возникает у меня внутри, слабые всходы сомнений, посеянные вором. «Вы не понимаете… Вы подчиняетесь приказам этого продажного….

Я извиняюсь и иду к двери. Но прежде чем я выхожу, Франк добавляет.

- Грей? Я не знаю, как это случилось, что ты вышел из Центра. На время твоего карантина я приказал изменить коды. Ты не должен был открыть внешнюю дверь. В Теаме часто неспокойно, люди с внешней стороны купола тоже, бывает, нарушают границы. Я могу гарантировать твою безопасность только внутри Центра. Я должен попросить тебя в будущем не бродить вокруг.

Еще вчера я решил бы, что он, в самом деле, заботится обо мне. Сегодня его слова звучат как приказ.

- Конечно, - говорю я.

Но, когда двери кабинета со своеобразным щелчком закрываются за мной, я иду прямо к Эмме. Сомнения зародились во мне, и только Эмма знает, нужно ли мне вырвать их с корнем, пока это еще возможно.