Он отвернулся и посмотрел вдаль, на холмистую равнину, наслаждаясь теплым солнцем, мягко касающимся его лысой головы.
— Нам нужно определить победителя в этом состязании, центурию, которая будет защищать знамя когорты, но без кровопролития. Мы решим это поединком, но, прежде чем вы начнете выпрыгивать из рядов, скажу — поединщиков выберет наиболее опытный из присутствующих. То есть я.
Шеренги вновь затихли, каждый человек ждал решения старшего центуриона.
— И я выбираю центурионов Юлия и Корва. Готовьтесь к бою, с учебными мечами и щитами.
Марк протянул жезл центуриона Дубну, оставив свой клинок в ножнах, и снял с другого бедра деревянный тренировочный меч. Бритт, возившийся с ремнем своего шлема, на секунду наклонился, разглядывая негодную пряжку, и прошептал Марку на ухо:
— Он слабее слева, зависит от щита. Но не подходи слишком близко, пока он не выдохнется, иначе он попытается снести тебя силой. Просто держись и применяй свое мастерство, и тогда ты легко нарежешь его на ломтики…
Фронтиний подошел к ним и кивнул головой на шеренги Пятой, отпуская Дубна. Затем посмотрел вдаль и сухо произнес:
— Я награждаю вашу центурию тремя очками за удачную засаду. Это значит, что сейчас вы сравнялись по очкам с Юлием. Если ты победишь, вы займете первое место и будете нести знамя следующий сезон. Если проиграешь, вы останетесь при тех же очках, и приз будет присужден Пятой как предыдущему победителю.
Он многозначительно помолчал и неожиданно бросил взгляд на Марка.
— Юноша, я не дам тебе никаких указаний. Для тебя это возможность проявить зрелость суждений. Только напомню о том, что я сказал тебе утром.
Марк кивнул, поудобнее перехватил щит и вышел на площадку между двух отрядов. Юлий шел к нему навстречу, сердито глядя меж нащечных пластин, ветер колыхал красный гребень его шлема. Фронтиний на секунду задержал их и негромко заговорил. На холмы опустилась тишина, обе центурии ждали, когда же начнется представление.
— Я хочу, чтобы вы оба были в состоянии сражаться, когда все закончится. Я сам разберусь с тем, кто серьезно поранит другого…
Они разошлись, вскинули мечи в формальном приветствии и вновь начали сходиться, следя за противником поверх края щита. Юлий боком двинулся влево, выискивая слабое место в защите юноши. Неожиданно он сделал мощный выпад, меч ударил в щит Марка. Юноша отступил, клепаный передник доспеха взметнулся от резкого движения. Римлянин атаковал низко, удар его меча на волосок не достал до выставленной ноги Юлия и мгновенно вернулся назад, выжидая новой возможности. Бой продолжался пять минут по песочным часам; оба мужчины поочередно нападали и защищались, стремясь нанести противнику удар, который выведет его из боя. Солдаты видели, что Марк бьется лучше, но ему не удается нанести «смертельный» удар; несколько раз он всего на долю секунды запаздывал, не успевая развить преимущество перед вымотанным Юлием. Наконец Фронтиний поднял руку, останавливая бой, и объявил ничью. Мужчины разошлись, оба тяжело дышали. Фронтиний отправил их к шеренгам центурий и ждал, пока они не займут свои места.
Антенох, стоящий рядом с Марком, прошептал краем рта:
— Ну, центурион, я и не подозревал, что ты такой политик.
Тот промолчал, а старший центурион вновь заговорил:
— В начале этого дня Пятая центурия опережала Девятую на три очка. За удачную засаду я решил присудить Девятой центурии три очка, так вы сравнялись в счете. Эти результаты, равно как и награды, будут официально подтверждены на параде, но, поскольку я старший судья состязаний, вы можете считать их окончательными. Поскольку оба подразделения закончили состязания вровень, победитель прошлого года, Пятая центурия…
Центурия Юлия разразилась восторженным ревом; солдаты размахивали руками, радуясь своей победе. Только их центурион выглядел подавленным и стоял, вытянувшись по стойке «смирно».
— Молчать!
Резкая команда, в сочетании с гневным жестом Фронтиния, мгновенно остановила радостные крики Пятой.
— …сохранит свое право нести знамя когорты, если, конечно, я не услышу еще раз такие недисциплинированные вопли, как сейчас.
Он помолчал, чтобы дать солдатам время переварить Угрозу, и продолжил:
— В знак признания достижений в состязании и совершенствования тех, кто еще недавно показывал очень плохие результаты, я также награждаю Девятую центурию и назначаю ее ведущей. В этом сезоне знамя будут нести в центре когорты, в боевом положении, а значит, мне нужна надежная центурия, чтобы возглавить когорту. Надеюсь, никто из вас не станет сожалеть, выиграв эти достойные позиции, которые отправят всех вас на острие копья, когда нынешним летом мы отправимся на войну с племенами…
Они возвращались в форт быстрым темпом. Фронтиний занял головы солдат, приказав обеим центуриям хором петь самые непристойные из известных им походных песен, пока они не преодолели последний холм и не остановились на плацу. Старший центурион прошел вдоль рядов, посматривая на усталых, но возбужденных мужчин, и только потом скомандовал «смирно».
— Солдаты, боевое мастерство делает вас сливками нашей когорты. В моем арсенале нет ничего лучшего, чем эти сто шестьдесят воинов, собравшихся на плацу. Вы обучены и дисциплинированны, каждый из вас готов встать в строй и пролить кровь за когорту. Но я подозреваю, что в ваших рядах ждут своего часа неслаженные счеты, слова и поступки, за которые не терпится отомстить. Сначала в ход пойдут кулаки и башмаки, потом какой-нибудь дурак схватится за нож, и два моих лучших подразделения начнут войну друг с другом…
Он многозначительно помолчал.
— Такого не случится. Я этого не допущу. Посему вот правила для ваших центурий. Каждый человек, которого приведут ко мне за драку с солдатом из другой центурии, получит максимально возможное наказание. Вплоть до позорного увольнения без гражданства. Без оправданий, без снисхождения, без исключений. Выбор за вами.
Он прошел несколько шагов по плацу, а потом повернулся с хитрым выражением лица.
— Конечно, все может оказаться иначе. Вы можете вернуться в крепость как две лучшие центурии когорты, из которых даже мне не выбрать одну. Ваше общее превосходство может стать предметом гордости. Вы можете даже решить, что не одна из вас, а все остальные стоят на втором месте. Что бы вы ни решили, вместе вы — мое лучшее оружие. И я всегда держу его бритвенно-острым. Не испытывайте меня. Центурионы, отведите подразделения в казармы. Свободны.
Марк дошагал до крепости, оставил Дубна гнать солдат в бани, а сам пошел смыть грязь и поразмыслить над событиями дня. Антенох исчез, и сейчас центурион был рад отсутствию писаря, зная, что тот уже догадался об истинных результатах схватки с Юлием. Дверь скрипнула, Марк резко обернулся и увидел Юлия, который без приглашения вошел внутрь. Юноша взглянул на кровать, куда бросил перевязь и меч, гадая, успеет ли он схватить оружие, если центурион пришел не с добром. Юноша сомневался, что в ограниченном пространстве комнаты сможет защититься от нападения более крупного мужчины, не пытаясь покалечить его или даже убить. Увидев взгляд Марка, Юлий поднял руки.
— Нет, я не собираюсь брать реванш. Нам нужно поговорить…
Марк кивнул и достал флягу с вином и два кубка. Юлий молчал, пока вино не было налито, потом выплеснул себе в рот полкубка и удовлетворенно вздохнул.
— Спасибо. Мне следует поблагодарить тебя и за сегодняшнее представление. Ты мог сделать меня раз пять, не меньше. Я знаю, ты сдерживал свои атаки. Ты быстрее меня и лучше обучен, вот и все. Ты лучший мечник, хотя когда в нас полетит куча дерьма, тогда и выяснится, какой ты воин. Но ты должен был занять первое место, и мы оба это знаем…
Он смотрел на юношу, пока Марк не кивнул и не выдохнул, чувствуя, как его покидает внутреннее напряжение.
— Почему? Ты заслужил эту победу, твои люди увели ее у меня из-под носа. Почему ты не принял ее?
Марк нахмурился, открыл было рот, но ничего не сказал. Спустя мгновение он начал заново:
