— Смело сказано, Валерий Аквила. И можешь отбросить формальности и перестать называть меня родовым именем. Меня зовут Квинт, и я был бы горд считать тебя близким другом, который по праву пользовался этим именем. Итак, с чего начать? Двадцать дней назад легат Солемн получил послание от твоего отца, в котором тот опасался за безопасность семьи в нынешнем политическом климате Рима. Сенатор написал письмо, предупреждая Солемна о решении отправить тебя как можно дальше от столицы. Он просил спрятать тебя от врагов, в качестве последней дружеской услуги. Конечно, это было не просто — фактически он предлагал другу бросить вызов трону и укрыть человека, которого вскоре могут назвать изменником. Когда я встретился с Солемном прошлой ночью, ему было ясно, что основной проблемой станет Тигидий Перенн. Ты, наверное, уже догадался, что он сын твоего преторианского префекта, человека, который ближе к трону, чем ты думаешь. Но ты не знаешь другого: его назначение трибуном Шестого легиона было навязано Солемну в прошлом году. В то время легат расценил это как ясный сигнал — император Коммод, или, по крайней мере, люди, стоящие за ним, хотят гарантировать его верность. В конце концов, три легиона и десяток вспомогательных когорт — это много копий, самая большая группировка войск во всей империи, и они могут оказаться непреодолимым искушением для человека с амбициями, принадлежащего к сословию сенаторов. Солемн ошибочно думал, что Перенну поручено просто следить за ним, однако за это время деятельность нового трибуна вышла далеко за рамки обычной слежки. Он развратил астурийских кавалеристов, поручая им грязную работу, и — Солемн убежден — планирует принять командование легионом, если только получит подходящую возможность.

Марк скептически поднял бровь:

— Трибун? Сместить высшего имперского офицера? Насколько это вероятно?

— При должных полномочиях? Со свитком полномочий, украшенным подлинными печатями? И вдобавок если большинство старших офицеров легиона не сомневается, чем им грозит шаг не в ту сторону? Я бы сказал, легче, чем ты думаешь. И когда, в нужный момент, Тигидий Перенн предъявит свидетельство своих полномочий, с полдесятка людей вспомнят свои тихие беседы с ним. Лесть, предложения продвижений по службе и скрытые угрозы близким, исходящие от умного юноши с сильным влиянием и отсутствием угрызений совести. Я бы поставил хорошие деньги, что в такой ситуации Солемн очень быстро обнаружит себя на острие копья. Поэтому ему прекрасно известно: у него есть все основания вести себя так, чтобы у Перенна не было шанса сделать ход.

Руфий замолк, прислушиваясь, но тишина ничем не нарушалась. Тогда он продолжил:

— Итак, первоначально легат полагал, что без лишних хлопот отправит тебя в Двадцатый легион, в Дева, под присмотр их легата, если сможет удержать тебя подальше от глаз Перенна. Видимо, легат Двадцатого задолжал ему услугу-другую. Второе послание — срочная депеша из Рима — прибыло два дня назад; его привез курьер, с которым мне доводилось встречаться раньше. Я угостил его выпивкой, и этого хватило, чтобы он с удовольствием пустился в обсуждение слухов, которые крутились во дворце перед его отъездом. Твоего отца арестовали по обвинению в заговоре против трона и… допросили о твоем исчезновении, но даже на краю смерти он не проговорился о твоем местонахождении. После нескольких дней пыток им удалось выжать только, что он отправил тебя куда-то на край империи, вне пределов их досягаемости. Его останки бросили воронам, а погребальные обряды запретили, желая избежать сбора сторонников вашей семьи. Ты должен гордиться отцом, Марк Валерий Аквила; умирая в унижении, но с таким достоинством, он прославил имя вашей семьи. Подозрение, очевидно, упало на твоего трибуна, и он рассказал людям Коммода все, что они хотели знать. Наверное, надеялся уберечь себя от пыток. Дурак. Лучше бы бросился на меч, пока имел такую возможность. Ты выскользнул из рук старшего Перенна в тот момент, когда он был готов избавиться от всей твоей семьи. Он так разъярился, что приказал подручным замучить трибуна Скара до смерти, пытаясь доказать лживость его рассказа.

И снова ветеран замолчал, давая возможность юноше осознать сказанное.

— Инструкции из Рима были просты. Солемну предписали задержать тебя и вернуть в столицу при первой возможности, днем или ночью. Тот же курьер привез личное послание для Перенна, и нетрудно догадаться, какие приказы оно содержало. Как только старший офицер крепости Темный Пруд сообщил, что ты на пути в Тисовую Рощу, меня втайне направили отыскать тебя и защищать, насколько это в моих силах, пока не достигнем города. Тем временем Солемн решил вывести пять когорт за город, на неожиданные учения, чтобы не встречаться с тобой прежде, чем он будет готов. Он знал, что я сумею уберечь тебя от неприятностей до его возвращения. Но когда вчера поздно вечером Солемн вернулся в Тисовую Рощу, у него не было иного выхода, кроме как «разобраться с тобой», чтобы доказать верность трону. У него нашлось время поручить мне подготовить твое бегство, помочь избежать смерти, уготовленной Тигидием Перенном.

Руфий долго смотрел на Марка, потом протянул руку и успокаивающе похлопал по плечу. Однако его взгляд оставался тревожным.

— Марк, в жизни каждого человека есть момент, когда он должен принять всю тяжесть судьбы, смерть или, хуже того, потерю близких. И сейчас, как мне не жаль, наступает твой черед. Прочти свиток, который тебе приказали привезти сюда.

Марк срезал защитный слой воска и, открыв футляр с последним посланием отца, развернул пергамент навстречу лучам медленно восходящего солнца.