Я подошла к окну рядом с дверью и выглянула наружу. У моей двери топтался какой-то мужчина, повернувшись ко мне спиной. Его куртка желто-зеленого цвета, выложенная решеткой из белых квадратиков, показалась мне незнакомой. Но крепкое сложение ее обладателя и коротко стриженные рыжеватые волосы включили в голове сигнал тревоги. Пока я пыталась сообразить, кто ко мне пожаловал, утренний гость обернулся. Либо у него глаза были на затылке, либо он просто понял, что я разглядываю его в окошко. Он положил ладони на внешний карниз и уставился на меня через стекло.

Так, лицом к лицу, я уже не могла его ни с кем перепутать. Оказывается, мне решил нанести визит мой старый противник, сержант Парри.

– Можно войти? – громко спросил он. Слова приглушались стеклом и гулким эхом, отдававшимся от стен полуподвала.

Сердце у меня екнуло. Я понятия не имела, что ему надо и зачем он рыщет в наших краях. Несомненно, это я очень скоро узнаю…

– Сюрприз! – объявил он, когда я открыла дверь, и злорадно ухмыльнулся.

– Здрасте, – произнесла я, надеясь, что мне удалось немного сбить с него спесь. – А я как раз собиралась уходить.

– Фран, я к тебе ненадолго, – солгал Парри.

– Для вас я мисс Варади, – напомнила я. – И обращайтесь ко мне на «вы». Ну ладно, входите.

Сержант Парри бодро вошел и тут же, как у себя дома, устроился на диване.

– Ну что, мисс Варади, может, у вас найдется для меня чашка чаю?

– Нет. Чего вы хотите? – буркнула я. – Кстати, что вы здесь делаете?

– В данный момент расследую одно дело с местными коллегами, – ответил он. – И вот оказалось, что вы совсем недавно у них побывали. Мне стало любопытно. Чтобы Фран Варади добровольно пошла в полицию? Это стоит выяснить.

Я поняла: он прочел журнал происшествий и увидел запись. Мне, как всегда, не повезло. И понадобилось ему именно сейчас почтить местное отделение своим неприятным присутствием! Он по-прежнему пытался отрастить усы – и по-прежнему безуспешно.

– Спросите обо всем дежурного сержанта, – посоветовала я. – Он вам все расскажет.

Парри покачал головой:

– Нет, уж лучше вы сами.

Говорил он не столько поощрительно, сколько угрожающе. Мы с ним никогда не были друзьями; впрочем, сомневаюсь, что у него вообще есть друзья. Бабушка Варади назвала бы его мерзким и подозрительным извращенцем. К тому же Парри совершенно не умел себя вести… И вкуса у него тоже нет, мстительно подумала я, бросив взгляд на его куртку. На шее у него красовался недавний порез от бритвы. Рыжие волосы очень часто сочетаются с тонкой, нежной кожей. Но похоже, его кожа чувствительна только к мылу, в других отношениях он толстокожий, как слон. Сержант Парри – вовсе не человек нового типа. Он старорежимный любитель поиздеваться над другими, вооруженный полицейским жетоном. Сейчас он расположился на моем диване и злится на меня, потому что я отказала ему в чае. Спасибо, что хоть явился при свете и позвонил в дверь. Парри предпочитает вламываться к кому-то в дом, а не рыскать снаружи. Нет в нем никакой тонкости.

Пересказав ему все, что услышала от Алби, я понадеялась, что сержант, удовлетворившись, встанет и уйдет. Плохо же я его знала! Парри не удовлетворит ничто, кроме сознания, что он одержал над вами верх, предпочтительно в садистской манере.

Я уже говорила, что отношусь так не ко всем полицейским. О большинстве не могу сказать вообще ничего. Просто я не люблю Парри, а он, в свою очередь, не любит меня. Но мы с ним хотя бы понимаем друг друга.

Он выслушал меня молча, неодобрительно опустив вниз уголки губ под жидкими рыжеватыми усиками.

– И вы всерьез восприняли его бред? – спросил он наконец, когда я замолчала.

– Да, именно поэтому я пошла в участок и обо всем сообщила. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Не удивляюсь, что у нас наблюдается такой рост преступности. Честные граждане тратят время и силы и сообщают стражам порядка о тяжком преступлении – подумать только, человека похитили на улице! Но никто не воспринимает их рассказ всерьез!

Еще не закончив говорить, я поняла, что ошибаюсь. Видимо, от недосыпа и удивления при виде Парри я на время лишилась способности мыслить здраво. Правда, как говорится, ударила меня в лицо. Парри не стал бы напрасно тратить на меня время, если бы кто-то не воспринял мой рассказ всерьез.

Вряд ли полицейские так забеспокоились из-за меня. В обычное время они не стали бы слушать ничего из того, что я им говорю. Судя по всему, Парри явился ко мне не просто так. Мой рассказ подтверждал нечто уже известное им.

Я откинулась на спинку кресла и улыбнулась Парри. От изумления он даже дернулся, доставив мне дополнительное удовольствие.

– Произошло похищение, – сказала я. – Алби прав. Я права. И только вы, стражи порядка, почему-то помалкиваете!

Выходит, они все так тщательно скрывали, что даже дежурный сержант из местного отделения был не в курсе. В уголовном розыске обожают скрытность.

Парри пришлось привыкать к тому, что я перехватила инициативу. Он решил потянуть время.

– Ну ладно, дорогуша, заварите-ка нам чайку!

Несмотря на ласковые слова, в его голосе звенели властные и покровительственные нотки. Подавив естественный порыв возмутиться и выгнать его взашей, я встала. Ладно, так и быть, налью ему чаю. Все равно я выиграла одно очко; пусть думает, что тоже одержал маленькую победу. И потом, я приносила небольшую жертву во имя более важного дела. Мне хотелось немного умаслить Парри. Может быть, напившись чаю, он размякнет и расскажет мне чуть больше, чем собирался.

– Для начала, – сказал он, когда я вернулась в гостиную, протянула ему кружку и Парри шумно отхлебнул глоток, – вы все неправильно поняли. Никакого похищения не было.

– Ну да, конечно, не было, – согласилась я.

– Фран, не умничай! – Парри поставил кружку. – Со мной этот номер не пройдет. Язык у тебя подвешен хорошо, и ты за словом в карман не лезешь. Твои рассуждения даже производят впечатление кое на кого, но только не на меня, как тебе отлично известно. Я не для того пришел, чтобы рассказывать тебе, что на нашем участке произошло похищение… Так что учти: никакого похищения не было. Ясно?

– Ясно, сержант, – кротко ответила я.

Он бросил на меня подозрительный взгляд.

– Но если… я только предполагаю, понятно? Если похищение все же было… – Парри замолчал, но, поскольку я ничего не сказала, он вынужден был продолжать: – Его расследованием очень осторожно и профессионально должна заниматься полиция. Мы знаем, как обращаться с похитителями. Владеем методикой, если хочешь. Фран, лишняя огласка в таком деле ни к чему. И нам совсем не нужно, чтобы ты путалась у нас под ногами и много болтала.

Одно дело – угостить чаем сержанта, который заявился ко мне в гости. И совсем другое – позволять ему оскорблять меня в моем же доме. Я не собиралась спускать ему хамства.

– Я ни о чем не болтаю! – холодно возразила я. – Как, впрочем, и у вас нет оснований оскорблять меня, чем вы, по-моему, сейчас занимаетесь. Я добропорядочная гражданка, и ваша фамильярность по отношению ко мне совершенно неуместна! – Мои слова ему явно не понравились, но я продолжала: – Кстати, раз уж все, о чем мы говорим, случилось чисто гипотетически, вы сказали то же самое Алби Смиту? Вы велели ему помалкивать о том, что он видел?

Сержант сразу успокоился:

– Алкаш Алби Смит – старый пьяница, который почти все время пребывает в бессознательном состоянии, а в остальное время бредит. – Ротовое отверстие Парри скривилось – должно быть, он считает, что изобразил улыбку. – Никто не станет слушать его болтовню!

– Зато меня, возможно, послушают? – продолжила я за него. – Бросьте, сержант! Кому и что я скажу? И кто станет меня слушать?

– Откуда мне знать? – ответил он с кислым видом. – У тебя странная особенность попадать в такие места, до которых тебе не должно быть никакого дела. Ты почему-то внушаешь доверие таким людям, которые по-хорошему и слушать тебя не должны. Фран, не путайся у нас под ногами. Такими делами положено заниматься полиции, а если будешь нам мешать, произойдет настоящая катастрофа. Я не шучу. На карту поставлена жизнь человека. Так что забудь обо всем, что ты услышала, хорошо? Если не послушаешь меня, тебя ждут большие неприятности.