Королевский камердинер и лейтенант полиции, поклонившись королю, удалились выполнять королевское поручение.

Сартин довольно улыбался. Поиски красоток для короля были более выгодным делом, чем охота за нарушителями закона.

— Первый, кого мы должны расспросить, — продавец лимонада на террасе, — сказал Сартин. — Если эта девчушка часто появляется в Тюильри, он, вероятно, знает ее лучше, чем кто бы то ни было еще. Это мой давний приятель.

Продавец лимонада, казалось, не очень образовался встрече со своим старым приятелем Сартином и не мог скрыть своей тревоги. Сартина, однако, не интересовало, чиста ли у этого человека совесть. Лейтенант полиции пришел за сведениями, которые торговец лимонадом мог выложить ему без всяких опасений.

— Приветствую вас, мой друг. Ну и жарища, а? Что может быть лучше глотка лимонада в такой день? — сказал Сартин. — Не выпить ли нам по стаканчику?

— Непременно, — согласился Ле Бель. Они уселись на ступеньках террасы и с видимым удовольствием опорожнили свои стаканы.

— Нам нужна ваша помощь, — приступил к делу Сартин.

— Мсье, — запротестовал торговец. — Я ничего такого не сделал, не понимаю, почему полиция не хочет оставить меня в покое.

— То, о чем мы хотим спросить, к вам не относится.

— Это относится к одной юной девушке, — сказал Ле Бель.

— Кто он? — подозрительно разглядывая Ле Беля, спросил торговец у Сартина.

— Человек из Версаля.

Торговец усмехнулся. Он не сомневался, что спутник Сартина тоже полицейская ищейка, только переодетая.

— Скажите, вы заметили здесь вчера молоденькую девушку, почти ребенка, с которой был ее отец? — нетерпеливо спросил Ле Бель. — На ней было нарядное розовое платье, ее отец — старый солдат. Они приходили сюда взглянуть на короля, когда он проезжал этой дорогой.

Торговец лимонадом наморщил лоб.

— Что они такого сделали? — спросил он.

— Ничего такого, за что их можно было бы осудить. Торговец покачал головой:

— Я занимаюсь своим делом, а глазеть на толпу я не обязан.

— Но тех, кто покупает у вас лимонад, вы разве не замечаете?

Сартин вынул из кармана несколько монеток и выразительно подбрасывал их на ладони. Торговец лимонадом оживился.

— А при чем тут я?

— Ни при чем, — сказал Сартин. — Вы только ответите на наши вопросы, а мы вам за это заплатим.

— Ладно. Я заметил ее, вон там! Еще бы — в таком-то платье! Они с отцом подходили ко мне выпить лимонаду. Всякий раз, как бывают здесь, мимо меня не пройдут.

— И вы знаете, кто они?

Торговец лимонадом медлил с ответом, пока монеты из руки Сартина не оказались в его руке.

— Ее папаша — мсье де Тьерселен — за дочерью света белого не видит. Мамаша тоже. Думают, никто на свете не стоит их дочери.

— Благодарю вас, мой друг, — сказал Сартин торговцу лимонадом. — А теперь идемте, — обратился он уже к Ле Белю. — Дом мсье де Тьерселена находится недалеко от Тюильри, и мы легко найдем его.

Найти дом мсье де Тьерселена и в самом деле оказалось нетрудно. Меньше, чем через полчаса после встречи с торговцем лимонадом Сартин и Ле Бель достигли цели.

— Теперь, — сказал Сартин, — ваша очередь, мсье Ле Бель. Задача, которую предстояло решить Ле Белю, была для него привычным делом. Такие дела доставляли ему удовольствие. Нечасто встречались ему такие родители юных очаровательных девиц, которые не обрадовались бы, узнав, зачем он пожаловал к ним. Но и в таких редких случаях после недолгих уговоров и описания блестящего будущего, которое ждет их дочерей, почтенные отцы и матери быстро становились сговорчивыми.

Мсье и мадам де Тьерселен ввели посетителей в маленькую гостиную. Привыкшим к изысканному стилю Версаля глазам посланцев короля она показалась убогой и смешной.

— Позвольте сразу же объяснить вам, зачем мы здесь, — заговорил Ле Бель. — Я слуга короля и пришел к вам по его повелению. Вчера Его Величество увидел вашу дочь в Тюильри. Он нашел девушку прелестной и хотел бы снова увидеть ее.

Мсье и мадам Тьерселен переглянулись друг с другом. Слова Ле Беля ничуть не удивили их. Они не сомневались, что во всем Париже ни одна девушка не поспорит красотой с их дочерью. Может, потому ее и повели в Тюильри — взглянуть на короля и попасть ему на глаза.

— Наша дочь еще очень молода, — сказала мадам де Тьерселен.

— Сколько лет вашей дочери? — спросил Ле Бель.

— Двенадцать.

— Король предлагает вам отдать ее на воспитание при дворе. Это займет несколько лет.

— Воспитать из нее... придворную даму!

— Он, несомненно, захочет лично наблюдать за ее воспитанием.

Отец и мать еще раз обменялись взглядом. Глаза у обоих разгорелись.

— Согласны вы принять предложение, сделанное вам королем? Это, как вы сами понимаете, не приказ.

Мадам де Тьерселен взглянула на своего супруга и кивнула в знак одобрения.

— Наша дочь — очень привлекательна, — заговорил мсье де Тьерселен. — Кое-кто уже предлагал ей руку и сердце...

— Если вы думаете, что найдете своей дочери более достойного мужа, чем тот, кого мог бы выбрать для нее король, тогда выбирайте сами, Его Величество не хотел бы стать причиной вашего несчастья в таком важном деле. — Ле Бель повернулся к Сартину. — Идемте, мсье. Насколько я могу судить, мсье и мадам де Тьерселен не слышали о счастливой судьбе тех, к кому Его Величество проявляет, можно сказать, отцовский интерес. У нас нет указаний рассказывать об этом мсье и мадам. Нам остается только откланяться.

Мадам де Тьерселен наградила мужа свирепым взглядом, который означал, видимо, что она считает его дураком.

— Постойте, господа, — обратилась она к Ле Белю и Сартину. Да, и на сей раз уладить дело оказалось так же просто, как и многие другие столь же деликатные дела...

Может быть, король обратил столь пристальное внимание на мадемуазель де Тьерселен потому, что мадемуазель де Роман была в это время беременна, а от беременных женщин Луи всегда старался отделаться.

И вот уже мадемуазель де Тьерселен появилась в Версале — маленькое, бойкое и даже развязное существо, действительно очень привлекательное с виду. Здесь ей фазу же пришлось распрощаться со своим курьезным розовым платьем. Теперь она носила то, что отбирали для нее новые наставники и покровители.

Избалованная родителями, она совсем не проявляла почтения к королю. К счастью для мадемуазель де Тьерселен, его это очень забавляло.

Прекрасная мадемуазель де Роман отличалась достоинством и величавостью. Она никогда не изучала правил этикета, принятых среди знати, но — как это было и с мадам Помпадур — ей хватило совсем недолгого обучения, чтобы не казаться среди придворных белой вороной. Король не имел намерения выдать замуж свою богоподобную метрессу, он просто чувствовал себя усталым и искал отдыха и развлечения. Мадемуазель де Тьерселен вполне годилась для этого.

Луи находил эту малютку настолько забавной, что решил сам лично на некоторое время заняться ее воспитанием. Сказано — сделано. Уроки проходили в маленьких апартаментах, куда им даже иногда приносили ужин.

Такого опыта у короля еще не было, и его очень забавляло, что дофин шокирован этим больше, чем обычно.

Но когда мадемуазель де Роман родила сына, Луи почувствовал желание проводить больше времени в ее обществе и очень привязался к мальчику, похожему на прекрасную Мадлен.

Что же касается Мадлен де Роман, она была вполне счастлива. Сердце ее переполняла любовь к королю, а своего маленького сына она просто обожала. Она не была слишком требовательна, когда дело касалось только ее самой, но теперь, когда у нее появился этот красивый мальчик — ее сын, она страстно хотела добиться для него самого почетного положения в обществе.