— У нас очень крепкая дружба, Уорик, не стоит рвать ее из-за подобной причины.

Должно быть, отец поостыл, понял, что негодовать безрассудно, и гнев его уступил здравому смыслу. Он сделал вид, что согласен с королем.

Однако, несмотря на все сказанное, опасность не миновала. Вудвиллы пытались занять место Невиллов, смириться с этим было нельзя.

Отец возвратился в Миддлхем.

Ричарда, естественно, в Миддлхеме уже не было, и я думала, что он никогда не вернется. Но все же увидела его вскоре после ссоры отца с королем.

Однажды мать позвала нас с Изабеллой к себе и сказала, что мы отправляемся в путешествие. Такой радостной мы не видели ее уже давно.

— Ваш дядя Георг получает сан архиепископа Йоркского, после этого состоится большой пир. Туда соберется вся знать, и ваш отец хочет, чтобы вся семья присутствовала там.

Изабелла оживилась.

— Король приедет? — спросила она.

— Не думаю. Однако непременно пришлет кого-нибудь представлять себя. Увидим.

Я подумала, не будет ли там Ричарда. Перспектива увидеться с ним обрадовала меня. К тому же появление его могло означать, что вражда между моим отцом и Эдуардом идет к концу.

— Мы едем в замок Кэвуд, — продолжала мать. — Он стоит в очень живописном месте на южном берегу реки Уз. Оттуда до Йорка десять миль, и после церемонии компания вместе с вашим отцом и архиепископом приедет туда на пир.

Пришло время, мы отправились в Кэвуд. И если б не понимали всей важности события, то поняли бы там. В замке кишела челядь. На кухнях трудилось пятьдесят поваров, жарились туши баранов, быков, свиней, лебеди и гуси, готовились изукрашенные торты и пирожные, дабы ознаменовать выборы архиепископа и богатство Невиллов. Мне стало понятно, что в этом празднестве есть нечто знаменательное.

Из Йорка приехала компания, и я очень обрадовалась, увидя Ричарда с моим отцом и дядей.

В большом холле я сидела за длинным столом с Изабеллой, матерью и Ричардом. Ричард улыбнулся мне, это случалось нечасто, и я поняла, что он рад меня видеть.

Празднество... возлияния... танцы... пышность говорили о ничуть не ослабшем могуществе Невиллов. Отец дозволил местным крестьянам брать на кухне столько еды, сколько смогут унести на ноже. В благодарность они были готовы бросать шапки в воздух и кричать «Уорик!»так часто и восторженно, как будет угодно великому графу.

Это служило напоминанием всем, что с Невиллами необходимо считаться, Пусть король путешествует по Югу, улыбками и любезностями завоевывая всеобщую приязнь, но здесь Север, а Невиллы — лорды Севера. Они отняли этот титул у Перси; и здешних крепких, суровых крестьян показные улыбки не прельстят.

Видно было, что Ричард грустит. Мне очень хотелось поговорить с ним, однако при матери, Изабелле и гостях я не могла. Но решила найти такую возможность до его отъезда.

У Ричарда издавна была привычка уходить куда-нибудь одному, и в конце концов я отыскала его. Он гулял по саду.

— Ричард, это я. Или ты хочешь побыть в одиночестве?

— Нет, останься.

— Мне хотелось поговорить с тобой. Скажи, разногласия у короля с моим отцом очень глубокие?

— Их углубляет твой отец.

— У него нет на это причин?

— Очевидно, кое-кто считает, что есть. — Ричард обратил на меня беспокойный взгляд. — Ты знаешь о женитьбе Эдуарда?

— Все знают.

— Мужчина должен жениться, на ком захочет.

— А король не должен думать о своей стране?

— Мой брат думает. Англичанам нужен наследник трона. И он подарит им наследника.

— Но я слышала, что мой отец вел переговоры с королем Франции о подобающем браке. Эдуард разрешил ему их вести, а сам женился.

— Знаю. Возможно, ему следовало поставить в известность твоего отца. Но дело, Анна, не только в этом. Король не желает следовать чужим указкам. Он сам принимает решения. И хочет, чтобы твой отец это понял. Эдуарду очень жаль, что их отношения испортились. Он не забыл услуг, которые твой отец оказал ему в прошлом, и тесной дружбы. Но выбор намерен делать сам и вот избрал себе эту королеву.

— Значит, и ты против моего отца?

Ричард покачал головой.

— Твой отец восхищал меня больше всех, за исключением брата. Они оба представлялись мне идеалом. Я часто желал походить на них. Но твоему отцу надлежит понять, что мой брат король. Люди на улицах выкликают имя Уорика, это так. Думаю, они чтят его больше всех после Эдуарда. Меня огорчает не меньше, чем тебя, что их крепкая дружба дала трещину.

— А что говорит Георг?

Ричард молчал несколько секунд. Потом неторопливо произнес:

— Георгу не нравится королева. Он всегда был... излишне придирчив. И, мне кажется, хотел бы сам быть королем. Георг красивый, умный... нравится людям. Но ему следует знать, что никто... не может сравниться с Эдуардом.

— Как ты верен королю!

— Я скорее умру, чем изменю ему. Девиз у меня: «Верность — мой оплот!» По-моему, это высшая из добродетелей, и я храню верность

Эдуарду.

— Счастлив он, что у него такой брат.

— Нет. Это я счастлив.

— Скажи, почему Георгу не нравится королева?

— Ему не понравилась бы любая. Если у Эдуарда родится сын, Георг окажется еще на шаг дальше от престола. Сейчас наследник он. Думаю, в этом и кроется причина его неприязни. К тому же...

— Что?

— Видишь ли, королева заносчива. Людям постоянно приходится вставать перед ней на колени. До брака она ничего собой не представляла. Теперь стала королевой и хочет, чтобы об этом постоянно помнили.

— Это не прибавит ей симпатий.

— По-моему, она их не жаждет. Чтобы удовлетворить честолюбие, ей достаточно быть королевой Англии.

— Ричард, мне кажется, ты ее тоже недолюбливаешь.

— Я это выказал?

— Да.

После недолгого колебания он заговорил:

— Вудвиллы надменны. Они выскочки. И рвутся к высшим должностям в королевстве; а королева устраивает самые выгодные браки своим родственникам... сыновьям... братьям. Их полно. Люди говорят, что вскоре клан Вудвиллов вытеснит...

— ...Невиллов, — досказала я.

— Да, именно так. Нами будут править Вудвиллы, а для высших должностей они не пригодны.

— Значит, понимаешь, почему отец так расстроен.

— Понимаю, и это огорчает меня. Мой брат был любезен с твоим отцом. Граф ворвался к нему в покои и принялся бранить. Эдуард отнесся к этому очень спокойно... очень рассудительно! «Бедняга Уорик! — сказал он. — Мне надо было сказать ему, что я женился, и продолжать переговоры со старым Пауком нет нужды. Да, я понимаю его гнев. Он верно служил мне, и я готов забыть эту вспышку». Вот! Видишь, какой Эдуард незлопамятный. Он не хочет ссоры со старым другом. Если твой отец пожелает возобновить дружбу, мой брат готов.

— Пожелает, я в этом уверена.

— Должно быть.

— А пока, значит, ты не станешь бывать вМиддлхеме?

— Я приехал только ради нынешнего празднества.

— Очень рада твоему приезду. Как бы мне хотелось вернуть прежние дни.

— Анна, — сказал Ричард, — мы всегда были добрыми друзьями. И давай навсегда останемся ими.

— Именно этого я и хочу. Очень.

— Значит, договорились — что бы ни произошло, мы с тобой друзья.

Как охотно согласилась я на это предложение!

Мы вернулись в Миддлхем. Ричард простился со мной и поехал к брату.

Жизнь возвратилась в прежнее русло. На ристалище и в полях мальчики занимались воинскими упражнениями, но я потеряла к ним интерес, потому что там уже не было Ричарда.

Разбираться в происходящем я стала лучше. Из-за ссоры между отцом и Эдуардом восприимчивость моя обострилась. Иногда признаков разрыва не было заметно, но разрыв существовал и временами обращал на себя наше внимание.

Приехали послы — кажется, из Богемии, король решил оказать им щедрое гостеприимство, устроил пир, где подавалось пятьдесят изысканных блюд. Все изумлялись, пока не стало известна, что отец пригласил послов к своему двору и там было подано шестьдесят блюд, что, поскольку он позволял приходить людям на кухни и брать еду, лондонцы радовались его приезду. Возгласы: «Уорик! Да здравствует великий граф!» слышались до глубокой ночи. Это послужило напоминанием королю, что хоть он и носит корону — возложенную на него Уориком, с графом необходимо считаться, что ссора с королем не уменьшила народной любви к нему, а она имеет громадное значение, когда монарху надо удержаться на троне.