— Со следующего месяца я начинаю заниматься в горно-инженерном колледже возле Сент-Остелла. Рано или поздно Пенкарронская шахта будет принадлежать мне. Дедушка считает, что я обязан получить соответствующее образование. Это один из лучших колледжей на юго-западе.

— Что ж, это неплохо. Наверняка твои бабушка с дедушкой обрадуются, если ты будешь неподалеку от них.

— Да, и учиться предстоит два года. Меня ожидает напряженная учеба, но после ее окончания я буду готов управлять шахтой и, как говорит дедушка, познакомлюсь с современной технологией. Подробности я расскажу тебе за ужином. Знаешь, Ребекка, давай подыщем двухместный столик. Я не хочу, чтобы к нам кто-нибудь подсел.

— Это звучит интригующе.

Надеюсь не разочаровать тебя. Прости… боюсь, я не правильно повел тебя.

— Действительно. Мадам Перро была бы в отчаянии.

— Я заметил, как грациозно двигается этот француз.

— Он — идеальный танцор. Немногие обладают его талантом.

— Кажется, ты завидуешь. Может, ты случайно слышал, что есть кое-что поважнее умения танцевать?

— У меня вновь появилась надежда.

— Слушай, Патрик, что сегодня с тобой? Ты не похож на себя.

— Эти изменения к лучшему или к худшему?

Поколебавшись, я пообещала:

— Я скажу тебе за ужином. Смотри, вот они входят. Как ты считаешь, мы должны позаботиться о твоей матушке и тете Елене?

— Они сами о себе позаботятся. Кроме того, сопровождающие лица захотят, наверное, пообщаться между собой.

— Я вижу, что они подошли к моему отчиму и его жене. Пойдем-ка займем столик на двоих.

Мы отыскали подходящий столик, слегка затененный кадкой с папоротником.

— Здесь будет уютно, — сказал Патрик. — Усаживайся, а я пойду позабочусь о еде.

Он вернулся с порциями лосося, доставленного в дом сегодня утром. На каждом столике стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом. Мы сели друг против Друга.

— Должен сказать, твой отчим умеет устраивать приемы — Это входит в круг обязанностей честолюбивого члена парламента.

— А я считал, что для начала нужно отличиться в самом парламенте.

— Нужно уметь поддерживать и внешнюю форму, заводить полезные знакомства, нажимать на нужные клавиши и мозолить глаза публике.

— Иногда это может привести к катастрофе.

— Конечно, нужно показывать себя в выгодном свете.

— Тогда другое дело. Может быть, хватит о политике? Кстати, я не собираюсь заниматься ею. Это тебя устраивает?

— Ты хочешь сказать, устраивает ли меня то, что ты не намерен заниматься политикой?

— Вот именно.

— Не думаю, что из тебя получился бы политик, Патрик. Ты слишком честен.

Он удивленно приподнял брови, и я продолжала:

— Я имею в виду, что ты слишком прямодушен.

Политик всегда должен принимать в расчет, что понравится, а что не понравится его избирателям. Дядя Питер не уставал повторять это. Вот из него получился бы хороший политик Мы все любили его, но он был манипулятором. он манипулировал не только ценностями, но и людьми. Посмотри, что он сделал из Мэтью Хьюма. Мне кажется, мужчина не должен позволять делать себя. Он должен всего добиваться своими силами и своим умом.

— Ты ищешь идеал в мире, который так далек от совершенства. В самом деле, хватит о политике. Мне хотелось поговорить о себе… и о тебе.

— Ну, начинай.

— Мы всегда были друзьями, — медленно проговорил Патрик. — Есть что-то удивительное в том, что мы оба родились в необычных обстоятельствах. Оба появились на свет на австралийских золотых приисках.

Тебе не кажется, что в нашей дружбе есть что-то особенное?

— Да, но мы же это знаем, Патрик. Что ты хотел сообщить мне?

— В течение двух лет я не могу жениться… до тех пор, пока не закончу колледж. Как ты относишься к этому?

— А как я должна относиться к твоему браку?

— С исключительным интересом, поскольку мне хотелось бы, чтобы он стал и твоим браком.

Я радостно улыбнулась:

— Знаешь, Патрик, на мгновение я подумала, что ты пал жертвой какой-то соблазнительной сирены.

— С самого своего рождения я безнадежно запутался в сетях неотразимой сирены.

— Ах, Патрик, ты говоришь обо мне. Какая неожиданность!

— Не нужно шутить, Ребекка. Я совершенно серьезен. Для меня существует лишь одна сирена. Я всегда знал, что ты единственная для меня. Это было предрешено заранее: в один прекрасный день мы соединимся навсегда.

— Любопытно, что за всю жизнь ты ни разу не посоветовался со мной по этому важному вопросу.

— Я считал, что еще не настала пора. К тому же мне казалось, что все и так ясно и тебе это ясно точно так же, как и мне. Это просто неизбежно.

— Слово «неизбежность» почему-то не приходило мне на ум.

— Но это так.

— Значит, это предложение?

— В определенном смысле.

— Что ты имеешь в виду под «определенным смыслом»? Это предложение или нет?

— Я прошу твоего согласия считать нас помолвленными.

Я улыбнулась ему и коснулась его руки, лежавшей на столе.

— Я так горжусь собой, — сказала я. — Не многим девушкам удавалось получить предложение сразу после появления в обществе.

— Не в этом дело.

— Я еще не закончила. Я хотела сказать, удавалось получить предложение от Патрика Картрайта. Вот отчего это так приятно… потому что это ты, Патрик.

— Это самый счастливый день в моей жизни, — сказал он.

— И в моей тоже. А они будут довольны?

— Моя мать будет рада. Что касается твоего отчима, — нахмурился он, то тут я не уверен.

— В чем дело, Патрик? — спросила я.

— Он устраивал все это для тебя, потому что рассчитывал на какой-то грандиозный брак.

— Я собираюсь устроить себе грандиозный брак ровно через два года.

— Давай будем рассудительными, Ребекка. Твой отчим не посчитает это подходящей партией. Горный инженер с шахтой в корнуоллской глуши!

— Это весьма перспективная шахта. В любом случае, даже если бы это была «дохлая дыра» (так называются бесполезные выработанные шахты), я была бы рада ей, получив в придачу тебя.

— Ах, Ребекка, все у нас будет чудесно… у нас с тобой… только не знаю, как я дождусь. Может быть, вообще оставить эту идею с колледжем. Я мог бы набираться опыта в конторе отца, а поженились бы мы прямо сейчас.

— Постарайся рассуждать здраво, Патрик. Все складывается удачно. Два года быстро пройдут, и мы все время будем жить ожиданием. Они скажут, что сейчас мы слишком молоды. Для женщины это не так важно, так как восемнадцать лет — подходящий возраст, но мужчина должен быть постарше. Пусть все идет своим чередом, Патрик.

— Боюсь, придется с этим смириться.

— Давай сделаем все по правилам. Ты отправишься в свой колледж, зная, что я жду тебя, с нетерпением считая дни до свадьбы, и это поможет тебе пройти через все испытания. Потом мы устроим шумный праздник в Кадоре. Бабушка с дедушкой будут очень рады, а я навсегда избавлюсь от отчима.

— Ты никогда не любила его.

— Что поделаешь, я считаю его виноватым в том, что он испортил нам жизнь. Если бы не он, мама была бы жива сейчас. Я не могу избавиться от этой мысли.

— Мне кажется, ты не должна возлагать на него вину за это. Он излишне честолюбив, это верно. В первый раз он женился ради золотого рудника. Деньги очень важны для него… деньги и слава.

— Он уже мнит себя ровней Дизраэли и Гладстону и собирается со временем стать премьер-министром.

— Может быть, он им и станет.

— Однако в то же время он является моим отчимом и, таким образом, опекуном. Я не хочу такого опекуна.

Если мне нужна чья-то опека, пусть этим занимаются бабушка с дедушкой.

— Давай попытаемся рассуждать логично. Очевидно, Бенедикт опекает тебя до двадцати одного года либо до твоего замужества. У меня есть предчувствие, что он может не дать согласия на наш брак. В лучшем случае он может настоять на том, чтобы ты дождалась своего совершеннолетия.

— Ты думаешь, он сможет так сделать, даже если я буду согласна и бабушка с дедушкой одобрят? Я убеждена в том, что они оба будут этим довольны.