Подстава или правду говорит? Говорить, что он не знает Зубова, глупо. Спрашивать, кто такой Зубов, – то же самое. Люди, которые безошибочно находят тебя в Инсбруке, ждут от тебя благоразумия и логики. Выглядеть дураком Стольников не хотел, а потому придвинулся поближе:

– Чтобы сообщить мне это, нужно было ждать три дня? А если бы я сам не подошел, на какой срок вы бы оттянули эту новость?

Голубоглазый подкинул корма уткам.

– Вы утратили чувство собственной опасности, Стольников, – заметил он. – Если я не подхожу к вам, значит, на то есть причины. И сейчас вы поставили меня в затруднительное положение. До сих пор люди, которые следят за мной, не знали, кого я ищу. А теперь вы им облегчили решение этой задачи.

У Стольникова хватило ума не обернуться. Ощущение беды, почти оставившее его несколько лет назад, вернулось.

– Почему бы вам всем не оставить меня в покое? – выдавил он. – Дайте дожить спокойно. Я отработал на правительство за десятерых.

– Успокойтесь. Вас никто ни в чем не обвиняет.

– А есть в чем?

– Нет. Давайте не будем тратить время на бессмысленный разговор. Ваша жизнь в опасности.

– Зубов меня искал, чтобы передать это?

– Да, но вы только что спалили и себя, и меня, – говоривший был спокоен и невозмутим. – Но что сделано, то сделано. Неразрешимых задач не бывает. Вы только что доказали это. Сейчас мы расстанемся. На квартиру больше не возвращайтесь. Уйдите от наблюдения, арендуйте машину и немедленно пересеките границу с Чехией. В Праге сядьте на поезд и доберитесь до Братиславы. Оттуда – самолетом в Анталию. Здесь, – он уложил на скамью рядом с собой тонкий конверт, – адреса в этих странах, где вы можете остановиться без опаски. Но это не значит, что за вами не будут следить. Отель «Астерия элит» в Сиде. Там вас найдет Зубов.

– Зачем он меня найдет? Кажется, мы попрощались навсегда?

– С людьми вроде вас навсегда не прощаются.

Стольников подумал. Зубову он обязан жизнью. Это он, генерал-майор Зубов, спас капитана и его людей от спецслужб, позволил уйти, рискуя собственным будущим.

– Кто он сейчас?

– Все узнаете в свое время. А сейчас мы должны разойтись. С этого момента ваша жизнь в еще большей опасности, чем была…

– Спасибо, успокоили.

– Вы сами виноваты в этом.

– Что это значит? – удивился Стольников. – Я о просьбе Зубова встретиться.

– По всей видимости, вы лучший из тех, кто умеет делать свою работу.

– С некоторых пор я безработный, – размышляя, как исчезнуть из парка после того, как они поднимутся, напомнил Саша.

– С сегодняшнего дня у вас есть работа.

Все это могло быть провокацией. ФСБ разыскало его и теперь заманивает в ловушку. Не пройдет и часа, как его погрузят в микроавтобус, отвезут в консульство, там введут какой-нибудь препарат, погрузят в ящик и в виде дипломатической почты вывезут в Россию. И там речь снова зайдет о керии, по всей видимости. Правительству необходимо быть уверенным в том, что часть керия, вынырнувшая из Другой Чечни, да так и не оказавшаяся в руках правительства, не передана Стольниковым кому-то еще. Это значит, что при любом решении этой задачи федералами Сашу ждет смерть.

– Черт побери, – пробормотал он.

– Не забудете? – уточнил голубоглазый. – «Астерия элит».

– У меня хорошая память, – заверил Саша и, смахнув со скамьи конверт, поднялся.

Через час он гнал арендованную в «Аламо» «Тойоту Приус» к границе с Чехией. В Праге, на улице Каролине Светлы, он вынул из-за откоса двери ключ и отпер дверь. Нужно было отдохнуть. Два часа он колесил по Праге, проверяясь, но ничего подозрительного не обнаружил. Слежка, если и была, поставлена мастерски. И если он ее не обнаружил, тогда и суетиться не нужно. Будь что будет. Не разуваясь, он лег на кровать, как был, в одежде, и включил телевизор. Чешского Саша не знал, но хорошо понимал, что происходит на экране: новости сообщали, что в Австрии обнаружен труп человека с паспортом гражданина Швейцарии на имя Майкла Говарда. Между тем власти Швейцарии в Майкле Говарде земляка не узнают. Смерть носит криминальный характер, поскольку в теле швейцарского гражданина обнаружены два пулевых ранения. Саша без труда узнал в покойнике голубоглазого.

Он все-таки заставил себя заснуть. Машину можно было бросить, но тогда «Аламо» могло объявить розыск. Не хватало, чтобы еще и полиция Австрии и Чехии начала за ним охоту. Через час, приняв душ и наспех перекусив в кафе, Саша нашел в справочнике адрес «Аламо» в Праге и отогнал «Приус» на парковку. Сдал ключи оператору и направился в аэропорт на такси…

Полет прошел почти спокойно. Очередной визит в Анталию, несмотря на новые обстоятельства, снова обещал солнце, запах Ак-Дениз, как называют турки Средиземное море, горячий ветер и пение муэдзинов с минаретов.

Вновь продолжался отпуск за собственный счет, и Стольников стал вспоминать его характерные приметы. Динамика загара особенно хорошо заметна, когда в руках рулон туалетной бумаги. От этого прогрессирующего контраста посещения санузла как маленькие радости приобретают новые оттенки. В зеркале во всю стену тебе расслабленно улыбается мулат с разрезом глаз кержака. И все настолько хорошо и приятно, что начинаешь подозревать о наличии за этим зеркалом хохочущих турков с ресепшен.

Стольников не любил летать на гражданских самолетах. Заснуть не получается: стоило ему подняться выше облаков, он становился впечатлительным, как такса. За иллюминатором – взбитое со сметаной облаков что-то голубое с чем-то розовым. В этой связи когнитивный Стольников начинал верить, что красивые женщины, алкоголь и «Лендкрузер Прадо» – пустое, обреченное на забвение, не имеющее цены и преходящее. И нужно почаще вот так вот. И все будет хорошо…

На этот раз с соседями ему не повезло. Слева от него восседала тетушка лет пятидесяти, пожалуй, пяти, килограммов восьмидесяти, наверное, девяти, и в руках у нее книжечка «Чудо голодания» Брэгга. Справа – не лишенная миловидности женщина лет тридцати, постоянно повторяющая, что ей страшно. Лучшей компании для четырехчасового полета не подобрать.

Она ужасно боится высоты. Поэтому всегда садится у окна и упрямо смотрит вниз. Лет пять назад под сильным влиянием дьютифришного «Хеннесси» кто-то сказал ей, что лучший способ излечиться от боязни высоты – это наблюдение за ее набором. Под дорогим алкоголем мужчины легкомысленны и дают опасные советы. И вот она уже пять лет лечится по этой методике от аэрофобии, и никакого толка. Женщины не умеют пользоваться мужскими советами, вот что.

Стольников, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, шепнул ей на ухо, что слева от него происходят ужасные процессы.

– Поэтому не лучше ли нам поболтать? – предложил он. – Хотите, я трону вас размышлениями о природе?

Его предложение не нашло опоры. Предлагать такие темы, когда женщине хочется выбежать из помещения, сказала она Стольникову, безнравственно. Огорчившись, он дал ей таблетку «Глицин-форте», и она уснула. Стольников тоже закрыл глаза и летел так до самых аплодисментов.

Его нашли. Нашел Зубов, отправив к Стольникову одного из своих людей. Чем сейчас, интересно, занят генерал-майор, которого знал Саша? И зачем спустя одиннадцать лет он понадобился Зубову?

Прошлое не оставит тебя в покое. Прошлое нельзя забыть. Оно или погубит тебя, или возродит.

С этими мыслями Саша и спустился с трапа, направляясь к стойке визового контроля. Получив из рук турка паспорт и оглянувшись, Стольников нашел взглядом глаза человека. Битком набитый туристами зал гудел и двигался, но капитан безошибочно, сразу нашел эти глаза.

Прошлое жило рядом с ним.

Он вышел из здания аэропорта и, вынимая из кармана трансфер-ваучер, двинулся к гиду под вывеской «Пегас туристик». До «Астерии элит» полтора часа езды, но это ничего не значит. Он видел те глаза. И видел труп голубоглазого.

За мгновение до того, как двери закрылись и гид начал свой бестолковый рассказ о Турции, Саша налегке выскочил из автобуса, оставив сумку. Не велика потеря – шорты, пара маек и шампунь.