- А не лучше ли мне отправиться вместе с вами в эту экспедицию? Незнание арабского языка может затруднить ваши отношения с хозяином судна и матросами...

- Вы правы, - согласился Жюэль. - Оставайтесь при нас все время, пока мы будем находиться в Сохоре. Повторяю вам, вы об этом не пожалеете.

Расставшись с переводчиком, Жюэль поспешил найти дядю, который прогуливался по песчаному пляжу вместе с Трегоменом, и рассказал им, как обстоят дела. Трегомен был в восторге, узнав, что в качестве гида и переводчика с ними останется этот молодой араб, лицо которого показалось ему удивительно умным.

Пьер-Серван-Мало кивком головы одобрил действия племянника. Затем, заменив изгрызенный чубук другим, он спросил:

- А эта лодка?..

- Вот как раз, дядя, наш переводчик и занимается сейчас тем, что достает ее и снабжает необходимыми припасами.

- Мне кажется, за час или за два можно оснастить любое судно в этом порту... Черт возьми, ведь не о кругосветном же путешествии идет речь!

- Но, друг мой, - заметил Трегомен, - нужно какое-то время, чтобы найти судно и людей!.. Не будь ты таким нетерпеливым, я тебя очень прошу!

- А если я хочу таким быть! - возразил дядюшка Антифер, метнув на Жильдаса Трегомена огненный взгляд.

- Ну и будь, пожалуйста! - ответил добряк, отвесив Антиферу почтительный поклон.

Между тем солнце начало склоняться к западу, а Селик все не давал о себе знать. Легко догадаться, до какого накала дошло раздражение дядюшки Антифера. Он говорил уже, что нужно отправить на дно залива этого араба, который просто посмеялся над его племянником. Попытка молодого человека заступиться за Селика была встречена недоброжелательно, а Жильдасу Трегомену, когда тот попробовал заговорить о достоинствах переводчика, велено было заткнуть рот.

- Мошенник ваш переводчик! - кричал Антифер. - Негодяй, разбойник! Он не внушает мне ни малейшего доверия! Он только и думает о том, как бы выманить у нас наши деньги!

- Я ему ничего не дал, дядя.

- Вот на этом ты и промахнулся! Если бы ты дал ему хороший задаток...

- Но вы же сами говорите, что он хочет нас ограбить!

- Это неважно!

Жильдас Трегомен и Жюэль даже и не пытались внести ясность в столь противоречивые суждения. Главное, надо было сдержать нетерпение малуинца, помешать ему совершить какую-нибудь глупость или, по крайней мере, неосторожность, уговорить его вести себя благоразумнее, чтобы не давать повода к подозрениям. Но чего можно добиться от человека, который не хочет вас слушать? Разве в гавани мало ошвартованных рыбачьих баркасов?.. Разве не достаточно нанять один из них... сговориться с экипажем... погрузиться... поднять паруса... повернуть к северо-востоку?..

- А как мы сговоримся с этими людьми, - возразил Жюэль, - раз мы ни слова не знаем по-арабски?..

- А они не знают ни слова по-французски, - поддержал его Трегомен.

- А почему они не знают? - в ярости закричал дядюшка Антифер.

- Это ошибка с их стороны... непростительная ошибка!.. - ответил Жильдас Трегомен, желая умиротворить друга своей уступчивостью.

- Это все по твоей вине, Жюэль!

- Нет, дядя! Я сделал все как можно лучше! Наш переводчик, конечно, появится... Впрочем, если он вам не внушает доверия, обратитесь к Бен-Омару и его клерку - они говорят по-арабски... Да вот они идут по набережной...

- Обратиться к ним? Никогда! Довольно... Достаточно и того, что они тянутся за нами на буксире!

- Бен-Омар, кажется, собирается сюда причалить, - заметил Жильдас Трегомен.

- Хорошо, лодочник, пусть только попробует! Я встречу его таким залпом, что он отправится на дно!

Действительно, Саук и нотариус крейсировали в водах малуинца. Когда Антифер вышел из караван-сарая, они поспешили вслед за ним. Их обязанностью было - не терять его из виду; их правом - присутствовать при развязке этой финансовой операции, грозившей превратиться в драму.

Саук настаивал, чтобы Бен-Омар заговорил с ужасным Пьером-Серваном-Мало. Но, видя ярость дядюшки Антифера, нотариус не мог заставить себя пойти навстречу неизбежным оскорблениям. Саук с наслаждением уложил бы на месте этого трусливого крючкотвора и, должно быть, раскаивался в том, что притворился не знающим французский язык, так как это лишало его возможности вступить в непосредственные переговоры с французами.

Жюэль, в свою очередь, хорошо понимал, что недопустимое обращение его дяди с Бен-Омаром может только ухудшить дело. Он снова попытался это ему внушить, воспользовавшись подходящим случаем: нотариус, как видно, все не решался подойти ближе к дядюшке Антиферу.

- Вот что, дядя, - сказал Жюэль, - вы должны меня выслушать. Можете сердиться на меня хоть в десять раз больше. Обсудим положение вещей серьезно, у нас на это хватит разума...

- Надо еще разобраться, Жюэль, не считаешь ли ты разумным то, что я считаю глупым!.. Итак, чего ты хочешь?

- Я хочу спросить вас, будете ли вы в тот момент, когда мы уже близки к цели, продолжать упорно поворачиваться спиной к Бен-Омару.

- Да, буду упорно поворачиваться! Этот негодяй хотел украсть у меня мой секрет, когда его обязанностью было открыть мне свой... Это мошенник! Караиб!..[128]

- Я знаю, дядя, и не стараюсь его оправдать. Но так или иначе, по одному из параграфов завещания Камильк-паши его присутствие ведь обязательно?

- Да.

- И он должен быть там, на острове, когда вы будете вырывать из земли три бочонка?

- Да.

- И он имеет право определить их стоимость - уже по одному тому, что ему завещан один процент?

- Да.

- Так вот, если он должен присутствовать при этой операции, как вам кажется - он имеет право знать, где и когда она будет происходить?

- Да.

- И, если по вашей вине или даже по какому-нибудь другому обстоятельству он не сможет присутствовать в качестве душеприказчика, не будет ли оспорено наследование и не будет ли повода к процессу, который вы, несомненно, проиграете?..

- Да.

- Итак, дядя, значит, вы обязаны согласиться на общество Бен-Омара во время вашей экскурсии по заливу?

- Да.

- И теперь вы, конечно, скажете ему, чтобы он готовился в путь вместе с нами?

- Нет! - ответил дядюшка Антифер.

И это «нет» было произнесено таким страшным голосом, что ударилось, как пуля, прямо в грудь нотариусу.

- Послушай, - заговорил Жильдас Трегомен, - ты не хочешь внять голосу рассудка, и ты неправ. Почему ты упрямо идешь против течения? Умнее всего послушаться Жюэля и последовать его совету. Конечно, Бен-Омар внушает мне такую же неприязнь, как и тебе, но раз уж его присутствие неизбежно, давай лучше покоримся судьбе...

Жильдас Трегомен очень редко позволял себе такие длинные монологи, и еще реже его друг позволял ему их доканчивать. Но как сжимались у Антифера кулаки, как скрипели челюсти, какими гримасами подергивалось его лицо, пока Трегомен выкладывал свои аргументы... Можно даже поверить, что этот добряк, весьма довольный своим красноречием, вообразил, будто ему удалось убедить неукротимого бретонца.

- Ты все сказал, лодочник? - спросил Антифер.

- Да, - ответил Жильдас Трегомен, бросив торжествующий взгляд на Жюэля.

- И ты тоже, Жюэль?

- Да, дядя.

- Отлично! В таком случае, убирайтесь оба к черту! Если вам угодно совещаться с этим стряпчим, пожалуйста, я вас не неволю. Что же до меня, то я могу его называть только негодяем и мошенником! А затем - добрый день или добрый вечер, выбирайте сами!

И Пьер-Серван-Мало испустил такое проклятие, в котором, по флотскому обычаю, соединились вместе все громы небесные; чубук вылетел у него изо рта, как горошина из стручка; затем, даже не подобрав трубки, он исчез, словно его ветром сдунуло.

И все-таки Жюэль отчасти добился своего. Дядюшка Антифер, сознавая, что это его прямой долг, не запретил племяннику посвятить нотариуса в их планы. И, когда Бен-Омар, понукаемый Сауком, приблизился к Жюэлю (без малуинца он немного осмелел), между ними тотчас же завязался разговор.