Дядюшка Антифер впился в документ.
Прочитав завещание громким голосом от начала и до конца, чтобы Жильдас Трегомен не проронил ни слова, дядюшка Антифер вынул из кармана записную книжку и прежде всего записал долготу острова - те самые четыре цифры, за каждую из которых он отдал бы, не задумываясь, по пальцу правой руки. Потом, словно почувствовав себя опять капитаном, определяющим широту местности, он закричал:
- Внимание, лодочник!
- Есть внимание! - ответил Жильдас Трегомен, также вынув записную книжку из недр своей широчайшей куртки.
- Бери на прикол!
Нечего и говорить, что эта драгоценная долгота - 54 o57' к востоку от парижского меридиана - была «приколота» с исключительной добросовестностью.
Пергамент был возвращен нотариусу; тот снова спрятал его в портфель и передал мнимому главному клерку Назиму.
Разговор дошел до самой решительной стадии; теперь уже дело касалось непосредственных интересов Бен-Омара и Саука. Дядюшке Антиферу, знающему меридиан и параллель острова, оставалось только скрестить эти две линии на карте, чтобы определить положение острова на точке их пересечения. Именно этим он и хотел заняться без промедления. Что ж! Вполне законное желание! Он поднялся и, слегка поклонившись, сделал совершенно недвусмысленный жест, указывающий гостям на выход. Без сомнения, Бен-Омару и Сауку дали понять, что их присутствие больше нежелательно.
Трегомен, улыбаясь, следил за этой немой сценой, которую превосходно разыграл его друг. Тем не менее ни нотариус, ни Назим и не думали подниматься с места. Хозяин дома хотел выставить их из комнаты, но они или не понимали этого, или делали вид, что не понимают. Растерявшийся нотариус читал в суровом взгляде Саука приказание задать Антиферу еще один вопрос.
Не смея ослушаться приказа, Бен-Омар сказал:
- Теперь, когда я выполнил поручение, возложенное на меня завещанием Камильк-паши...
- ...нам остается только вежливо проститься друг с другом, - закончил его фразу Пьер-Серван-Мало, - и, так как первый поезд отходит в десять тридцать семь...
- В десять двадцать три со вчерашнего дня, - поправил Жильдас Трегомен.
- Ты прав, в десять часов двадцать три минуты, и я не хотел бы, дорогой господин Бен-Омар, подвергать вас, равно как и вашего почтенного клерка Назима, опасности пропустить курьерский поезд...
Саук нетерпеливо отбивал такт ногой и посматривал на свои часы. Можно было подумать, будто он действительно беспокоится, как бы не опоздать на поезд.
- Если вам еще нужно сдать багаж, - продолжал дядюшка Антифер, - на это тоже уйдет порядочно времени...
- К тому же, - добавил Жильдас Трегомен, - на вокзале такая толчея...
Наконец к Бен-Омару вернулся дар слова. Слегка приподнявшись и потупив глаза, он произнес:
- Простите, но мне кажется, что мы еще не совсем договорились...
- Напротив, господин Бен-Омар, напротив! Мне, например, больше не о чем вас спрашивать.
- Нет, остался еще один вопрос, и я должен предложить его вам, господин Антифер...
- Меня это очень удивляет, господин Бен-Омар, но, в конце концов... раз вы так хотите... прошу вас...
- Я вам сообщил долготу, указанную в завещании Камильк-паши...
- Точно так! И мой друг Трегомен и я - мы оба занесли ее в наши книжки.
- Теперь вам остается сообщить мне широту, которая указана в письме...
- В письме, адресованном моему отцу?..
- Именно в нем...
- Простите, господин Бен-Омар! - нахмурив брови, возразил дядюшка Антифер. - Вам было поручено доставить мне долготу?..
- Да, и это поручение я выполнил...
- ...так же охотно, как и усердно, могу подтвердить. Что же касается меня, то ни в завещании, ни в письме меня не уполномочивали показывать кому бы то ни было цифры широты, сообщенные моему отцу!
- Однако...
- Однако, если у вас есть какое-нибудь указание по этому поводу, давайте обсудим его...
- Мне кажется... - возразил нотариус, - между людьми, уважающими друг друга...
- Вам напрасно это кажется, господин Бен-Омар. Ни о каком уважении между нами не может быть и речи.
По-видимому, нервное возбуждение, охватившее дядюшку Антифера, неминуемо должно было перейти в гнев. Во избежание бури Жильдас Трегомен поспешил открыть дверь, дабы облегчить неловкое положение посетителей. Но Саук словно прирос к стулу. Впрочем, ему, как подчиненному и иноземцу, не понимающему по-французски, и нельзя было сдвинуться с места, по крайней мере, пока не прикажет ему мнимый хозяин.
Бен-Омар встал, потер себе лоб, поправил очки на носу и тоном человека, покорившегося обстоятельствам, произнес:
- Простите, господин Антифер, я вижу, что вы решили не говорить мне...
- Да, решил, господин Бен-Омар, и тем более твердо, что в своем письме Камильк-паша наказывал моему отцу хранить абсолютную тайну, а мой отец, в свою очередь, то же самое завещал и мне.
- Хорошо, господин Антифер, - ответил на это Бен-Омар, - не разрешите ли тогда дать вам добрый совет?
- Интересно. Какой?
- Не пускать это дело в ход.
- Почему?..
- Потому что вы можете встретить на вашем пути одного человека, который заставит вас раскаяться...
- Кто же это?
- Саук, родной сын двоюродного брата Камильк-паши, лишенный из-за вас наследства! А он не такой человек, чтобы...
- А вы знаете этого родного сына двоюродного брата, господин Бен-Омар?
- Нет... - ответил нотариус, - но я знаю, что это очень опасный противник...
- Так вот, если вы когда-нибудь его встретите, этого Саука, передайте ему от моего имени, что я плюю на него и на всех сауков в Египте!
Назим даже не поморщился. А Пьер-Серван-Мало, выйдя на лестничную площадку, закричал:
- Нанон!
Нотариус направился к двери. Саук, идя за ним следом, по пути, как бы нечаянно, опрокинул стул - в нем клокотала злоба, он испытывал дикое желание дать Бен-Омару в спину, чтобы тот пересчитал ступеньки лестницы.
Но на пороге Бен-Омар вдруг остановился и, не глядя на дядюшку Антифера, сказал:
- А не кажется ли вам, что вы не приняли во внимание один из параграфов завещания Камильк-паши?..
- Какой?
- Тот, по которому мне вменяется в обязанность сопровождать вас вплоть до того часа, когда вы вступите во владение наследством, то есть быть с вами, пока не будут открыты три бочонка...
- Хорошо, вы будете меня сопровождать, господин Бен-Омар.
- Так нужно же мне знать, куда вы поедете!..
- Вы это узнаете, когда мы прибудем на место.
- А если это место на краю света?
- Значит, оно будет на краю света.
- Пусть так... Но знайте, что я не могу обойтись без моего главного клерка...
- Как вам будет угодно. Путешествовать в его обществе доставит мне не меньше удовольствия, чем в вашем.
Потом, перегнувшись через лестничные перила, он опять закричал:
- Нанон!..
По голосу можно было понять, что терпение дядюшки Антифера истощилось.
- Нанон!! Нанон появилась.
- Посвети этим господам! - приказал дядюшка Антифер.
- Посветить? Среди бела дня?.. - удивилась Нанон.
- А я тебе говорю - посвети!
После такого недвусмысленно выраженного требования освободить хозяина от своего присутствия, Сауку и Бен-Омару ничего больше не оставалось, как покинуть негостеприимный дом, двери которого с треском за ними захлопнулись.
Вот когда дядюшку Антифера охватила неистовая радость, такая радость, какую вряд ли ему приходилось когда-нибудь испытывать в своей жизни! И уж если бы он не порадовался в этот день, то когда же еще мог представиться подобный случай?
Наконец-то пресловутая долгота была у него в руках! Долгота, которую он ждал с таким нетерпением! Все, о чем он прежде мог только мечтать, скоро превратится в действительность. Получение несметного богатства зависит сейчас только от него самого, от той поспешности, с какой он отправится на поиски острова...
- Сто миллионов... сто миллионов! - повторял он.
