Один только Ли Сын Ман наговорил в десять раз больше угроз, чем лидеры арабских стран, что получили в итоге превентивный удар Израиля в июне 1967, который так одобряли лидеры западных держав.

Агрессивная настроенность южнокорейского руководства понятна; рядом с конвульсирующей Ю. Кореей благополучно развивалась С. Корея, там строились заводы и больницы, росла зарплата и снижались цены, и этот пример подвигал южнокорейских патриотов на борьбу с марионеточным неэффективным правительством Ли Сын Мана.

Одним из следствием разгрома Квантунской армии советскими войсками стал успех социалистических сил в Китае. К осени 1949 они разбили численно превосходящие силы Гоминьдана, активно поддерживаемые Америкой, и объединили почти всю страну. Потеряв Китай, американцы искали повод для прекращения успешного социалистического эксперимента на Севере Кореи, который, как они страшно боялись, распространится не только на Ю. Корею, но еще и на Японию, Филиппины и др. страны Восточной Азии. А некоторые высокопоставленные военные, как например генерал Макартур, считали, что разгром Северной Кореи позволит американцам и Гоминьдану вернуться в континентальный Китай.

Америка выбрала типичный для нее путь постоянных провокаций и диверсий, для чего использовались южнокорейские марионетки. На протяжении 1949 состоялись сотни боестолкновений южнокорейских вооруженных сил с северокорейскими солдатами. Летом и осенью 1949 на границе Севера и Юга шли настоящие бои, причем и западные специалисты признают, что инициатором чаще всего был южнокорейский режим. Южнокорейцы пытались захватить позиции на полуострове Онджин, что давало бы им легкий выход к Пхеньяну. Осенью 1949 в 30 км восточнее г. Кайсю южнокорейцами было захвачено 2 высоты.

Одновременно южнокорейская охранка и армия, руководимые американскими советниками, продолжили жесткую зачистку южнокорейской сцены от всех левых сил — что включало и массовые убийства.

И в следующем 1950 году южнокорейский режим в том же стиле прощупывал и провоцировал северокорейцев. С 18 по 25 мая состоялось 14 боестолкновений и перестрелок, с 25 мая по 1 июня — 25, с 1 по 8 июня — 13, с 8 по 15 июня — 14. В каждом инциденте погибали и получали ранения десятки военнослужащих.

Что касается численности и вооруженности армий обеих стран, то ни были примерно равны. Обе страны вдвое повысили свои военные расходы в 1948/49 гг., которые составляли у Ю. Кореи 23 %, у С. Кореи 20 % бюджета. Причем у обеих стран, особенно у Ю. Кореи, реальные оборонные расходы были еще выше.

Армия Ю. Кореи была отлично снабжена американцами и, согласно сообщению ген. Робертса — полностью вооружена, укомплектована, обучена по американским уставам и способна бороться с армией, вдвое-втрое превосходящей её по численности. На пограничной 38-ой параллели находилось 70 % южнокорейских сил.

23 июня 1950 года южнокорейские войска начали массированный обстрел северокорейской территории, а 25 июня провели наступление на нескольких направлениях. На направлениях Чорон, Кымчхон и севернее г. Онджин углубились на несколько километров на северокорейскую территорию.

Однако терпение северокорейской стороны уже иссякло. Сеешь ветер — пожнешь бурю. Началась масштабная война.

К исходу 25 июня южнокорейский генштаб во главе со своим начальником, мягко выражаясь, покинул Сеул. Он был ненадолго возвращен американскими военными советниками, но потом снова бросился в бега — вместе с толпами южнокорейских солдат. Южнокорейские саперы взрывали мосты прямо с бегущими по ним людьми — так погибло около 800 чел. К 29 июня Сеул был освобожден северокорейскими частями. Генерал Макартур, посетивший 29 июня Ю. Корею, лично лицезрел массы бегущих южнокорейских солдат — среди них не было раненых. «И все улыбаются», — зафиксировал командующий американскими вооруженными силами на Дальнем Востоке. Мало кто собирался защищать гнилой режим американской марионетки. Из 100 тыс. солдат, имевшихся в распоряжении лисынмановской клики в районе 38-ой параллели, четырьмя днями позднее сохранило боеспособность только 8 тыс.

26 июня командованию 7 флота США было приказано установить контроль над корейскими водами, уже с этого дня против С. Кореи начала действовать мощная группировка американской авиации в восточной Азии и западной части Тихого океана. А 27-го Труманом был дан приказ на вмешательство всех родов войск США в борьбу против С. Кореи. Сразу начались мощные бомбардировки как северокорейских войск, так и территории С. Кореи. Корабли США приступили к обстрелу ее прибрежных населенных пунктов.

Уже на начало июля против С. Кореи действовало 740 американских боевых самолетов, 19 больших кораблей США, 23 больших корабля их союзников — была быстро установлена морская блокада С. Кореи и захвачено корейское небо.

Без особых раздумий американцы начали уничтожать северокорейские города. Так в течение июля на город Вонсан было совершено двенадцать крупных воздушных налетов, разрушено 4028 жилых домов, убито 1647 мирных жителей, из которых две трети составили женщины и дети.

Американские сухопутные части начали прибывать в Ю. Корею 1 июля из Японии. «Джи-ай» из состава высадившейся первой 24-ой пехотной дивизии показали крайне низкую боеспособность. 18–19 июля, в ходе Тэчжонской операции, эта дивизия была окружена и почти полностью уничтожена, причем северокорейцы активно и успешно действовали ночью. 8-14 июля в состав американских экспедиционных сил добавилась 25-ая пехотная дивизия, с середины июля 1-ая бронекавалерийская, 1-ая и 2-ая пехотные, 1-ая дивизия морской пехоты, и еще несколько отдельных пехотных полков.

Свои умения «джи-ай» показали сразу — стреляли по всему, что движется, потому что это «могли оказаться солдаты Ким Ир Сена». В июле на мосту Ноганри американцы положили из пулеметов не менее 300 беженцев — женщин и детей. 2-ой батальон 7-го кавалерийского полка давил беженцев, оказавшихся на пути его отступления — на то имелся и соответствующий приказ. «Мы втаптывали в дорожную грязь женщин с детьми у них за спиной», — вспоминал сержант этого подразделения.

Отступающие части 24-ой пехотной дивизии расстреливали беженцев, чтобы «не тащить эту обузу с собой». Р. Кэррол, первый лейтенант, позднее вспоминал, что корейские беженцы расстреливались согласно приказу, гласившем, что «Ни один не должен пройти через наш оборонительный рубеж, будь то гражданский, военный или кто угодно другой». Приказ по 1-й кавалерийской дивизии гласил: «Ни одному беженцу не разрешается пересекать линию обороны в любое время… Открывать огонь по каждому, кто попытается пересечь линию обороны.» (И по сей день американская армия «воюет» именно так; правозащитников ей можно не опасаться, они все — свои; знают, с чьей руки едят.)

Уже 16 июля американские «стратеги» B-29 утюжили недавно потерянную лисынмановцами южнокорейскую столицу Сеул — за один налет было убито и искалечено 1800 чел., уничтожено 1520 жилых домов и 14 больниц.

Но основные «подвиги» американцев по отношению к гражданском корейскому населению были еще впереди.

27 июня СБ ООН принял резолюцию о вооруженной помощи Ю. Корее. Единственный делегат от соцстраны, югославский, голосовал против (несмотря на плохие отношения Югославии с СССР), недавно получившая независимость Индия воздержалась, советский представитель отсутствовал в знак протеста против недопущения представителя КНР в СБ и ООН.

7 июля через СБ ООН, опять в отсутствии советского делегата, принял резолюция о привлечении к интервенции в Корею сил других стран, помимо США. Решили поучаствовать в основном те капстраны, что пытались в это время сохранить контроль над своими колониальными владениями и, как черт ладана, боялись там усиления левых и национально-освободительных движений по примеру Кореи и Китая. Это была, в первую очередь, Великобритания, подключившая свои доминионы. Небольшие контингенты послали Нидерланды, которые пытались не выпустить из своих рук Индонезию, Франция, занятая борьбой во Вьетнаме против тамошних патриотов, кемалистская Турция, видимо боявшаяся, что у нее могут попросить обратно армянские и курдские земли. Плюс полуколониальные филиппинцы, таиландцы, колумбийцы, эфиопы.