Постепенно плато отступало от реки. Вдоль берега появилась узкая полоска земли, покрытая травой и чахлым кустарником. Вместе с тем, дельта соединилась в могучее глубокое русло. Ширина Миссини теперь достигала нескольких километров. Дальнего берега путники просто не видели. На высоком выступающем мысе Жак заметил грозную крепость. Массивные бетонные стены, наблюдательные и сторожевые вышки, торчащие стволы артиллерийских орудий. Судя по всему, укрепления здесь возвели задолго до катастрофы. В течение веков они постоянно реконструировались и улучшались. Разглядывая древнее сооружение в бинокль, француз с восхищением произнес:

– Какое совершенство! Так вписать башни и стены в естественный ландшафт могут только по-настоящему талантливые люди. Крепость абсолютно неприступна. Предлагаю подняться и осмотреть ее повнимательнее.

– Нет, – отрицательно покачал головой Белаун. – Слишком опасно. Стены почти отвесные и без специального снаряжения их не одолеть. Да и зачем? Даже отсюда видно, что укрепления давно заброшены. Нас гораздо больше интересуют реально существующие поселения унимийцев.

– Я согласна с Биллом, – поддержала товарища Салан. – Бход в сооружение наверняка находится со стороны плато. Риск разбиться при падении чересчур велик. Мы не имеем права действовать столь опрометчиво.

– Сразу чувствуется аланский рационализм, – иронично сказал де Креньян. – Нет в вас полета души, стремления к чему-то новому, неизведанному. Желание окунуться в бездну неизвестности бывает порой непреодолимо. Человек даже не знает, уцелеет ли он. Судьба-злодейка безжалостна и коварна.

– Явные признаки сумасшествия, – спокойно заметил Белаун.

– Б этом и состоит вся прелесть, – рассмеялся маркиз. – Только сделав шаг, ты узнаешь, правильно поступил или нет. Путь познания нелегок и тернист. Часть смельчаков погибает, но их место тут же занимают другие.

– Теперь я понимаю, почему влюбилась в землянина, – улыбаясь, проговорила женщина. – Жак не похож ни на одного аланца. Совершенно иной образ мышления. Увы, нашей могущественной цивилизации не хватает подобных бунтарей. Мы всегда разумны, сдержанны, неукоснительно соблюдаем установленные правила. Большинство подданных Беликого Координатора скорее умрет, чем преступит закон.

– Довольно спорное утверждение, – возразил Вилл. – Ведь ты, я и Троул не побоялись нарушить приказ.

– А разве мы не изгои общества? – спросила Линда. – За двести лет Алан мог продвинуться в космос гораздо дальше. Но правителю некуда торопиться – он вечен. До сих пор не налажены отношения с Маорой. О коалиции двух планет речь даже не идет. Надо признать, наш народ живет в каком-то странном, непонятном тумане. Степень посвящения лишь рычаг к управлению миллиардами людей. Великий Координатор превратил своих сограждан в жалких марионеток. Любой человек, выбившийся из общего ряда, тут же ссылается на отдаленные космические базы. И разве кто-нибудь восстал против несправедливости?

– Хватит дискутировать, – остановил друзей де Креньян. – Разгадать тайну повелителя Алана все равно не удастся. Мы только понапрасну тратим время. На скалу я, пожалуй, не полезу. Вы отбили у меня желание.

– Хоть какая-то польза от этого разговора, – произнесла Салан, целуя Жака в небритую щеку.

Судя по карте, в десяти километрах от крепости находился небольшой поселок Энжел. Он располагался на другом берегу реки, и путешественникам пришлось немало поработать веслами, чтобы переплыть широкое русло. Примерно через полчаса впереди показались высокие остроконечные скалы. По мере приближения все отчетливее проглядывала узкая полоса прибрежной равнины. Западное плато отступало от Миссини гораздо дальше, чем восточное. Таким образом, в устье реки образовалась плодородная долина, где и возникли древние города Унимы.

Вскоре воины заметили на горизонте первые дома. Особой привлекательностью строения тасконцев не отличались. Обычные невзрачные одноэтажные здания. Возле воды отчетливо виднелся деревянный причал. Именно к нему путники и направили шлюпку. Лодка замерла у настила, и француз осторожно ступил на крепкие обтесанные доски. О ветхости и забвении вроде бы ничего не говорило, но на душе было как-то неспокойно. Пугала неестественная мертвая тишина. Несмотря на внешнюю ухоженность домиков, людей поблизости не оказалось.

– Что-то здесь не так, – тихо вымолвил землянин, привязывая канат к прочному бревну. – Б это время в поселке должна кипеть жизнь.

– Может, нас испугались? – предположила Линда.

– Трех человек на жалком хлипком суденышке? – размышлял вслухде Креньян. – Нет, не логично. Судя по количеству домов, в Энжеле проживает не меньше четырехсот человек. Не исключено, что и больше. Они даже засаду делать не будут. Группа не представляет угрозы для унимийцев.

– Тогда где же тасконцы? – спросил аланец.

– Пойдем, проверим, – проговорил француз, передергивая затвор автомата.

Путешественники неторопливо направились к поселению. Но не успели воины пройти и ста метров, как наткнулись на беспорядочно разбросанные в траве вещи. Б разных местах валялась одежда, инструменты, посуда, куклы. Бозле развесистого куста друзья нашли старый потрепанный рюкзак. Билл осторожно развязал тесьму и извлек из него одеяло, кружку и кусок заплесневелого отвратительно пахнущего мяса.

– Довольно стандартный набор, – произнес маркиз. – Окружающая обстановка мне очень напоминает поспешное бегство. Нечто подобное я не раз наблюдал на Земле во время военных походов. Крестьяне бросали свои наделы, забирали убогие пожитки и скрывались в лесах.

– Звучит правдоподобно, – согласилась Салан. – Возле причала ведь нет ни одной лодки. Следовало бы сразу догадаться, каким образом унимийцы покинули Энжел.

– Бсе равно есть определенные неувязки, – возразил Белаун. – Мясо хоть и испортилось, но полностью не разложилось. Люди были здесь примерно три декады назад.

Завоеватели наверняка сожгли бы поселок дотла. Но мы не видим ни одного пепелища. Кроме того, дома неплохо сохранились. Тасконцы постоянно их красили и ремонтировали.

– Справедливое замечание, – вымолвил Жак. – А потому я намерен осмотреть здания более внимательно.

Оставив вещи унимийцев в траве, воины осторожно двинулись вперед. Подойдя ближе, они сразу поняли, что одну часть поселка занимают строения двухсотлетней давности, а другую – совсем новые дома. Различия между ними слишком сильно бросались в глаза. Первые имели ровные, гладкие стены, широкие окна и огромное количество разнообразных балконов и террас. Вторые поражали своей крепостью и надежностью, однако, значительно уступали в изяществе и красоте. За минувшие века Энжел вырос, как минимум, вдвое.

Де Креньян прислонился плечом к стене здания и резко ударил ногой по входной двери. Она тотчас распахнулась настежь. Внутри царил чудовищный хаос. Разбросанная одежда и обувь, перевернутая мебель, раскрытые шкафы и черепки глиняной посуды на полу. Во время паники и бегства люди не сумели даже толком собрать собственные вещи.

– Подобную картину следовало ожидать, – вымолвил Вилл, поднимая с пола детскую куклу.

Она была изготовлена из мягкого, но довольно прочного пластика, что сразу говорило о древнем происхождении игрушки. К сожалению, ее первоначальное платьице не сохранилось, и на куклу натянули простенькую домотканую одежду. Краска на лице, изображающая глаза и рот, осталась такой же яркой, а вот синтетические волосы слегка потускнели, потеряв свой прежний цвет и блеск.

– К несчастью, ты прав, – откликнулся землянин, прохаживаясь по комнате. – Но мы до сих пор не получили ответ на поставленный вопрос. Куда и почему бежали жители поселка? Ясно лишь одно – тасконцы испугались не нас.

– Само собой, – вмешалась в разговор Линда. – Судя по пыли на подоконниках, трагедия произошла примерно двадцать дней назад. Отряд тогда еще находился в океане. Меня удивляет другое… С тех пор, как хозяева покинули дом, в него никто больше не заходил. Почему любители легкой наживы не разграбили поселок? Обычно мерзавцы не упускают свой шанс.